Место, где еще несколько лет назад ничего не было, оказалось заполнено скульптурами. Якоб играл среди статуй, когда отец нашел его и забрал домой. Дня через два Флейшман навестил меня на маяке и рассказал о случившемся. Он заставил меня поклясться, что я позабочусь о малыше, если с ним самим что-то случится. И это было только начало. Флейшман скрывал от жены необъяснимые события, происходившие вокруг ребенка, но в глубине души он осознавал: выхода нет, рано или поздно Каин вернется и потребует то, что ему причиталось.
– Что произошло в тот вечер, когда Якоб утонул? – прервал старика Макс. Он уже знал ответ, но хотел верить, что ошибся.
Виктор Крей опустил голову и помедлил с ответом.
– Того же числа, что и сегодня, то есть 23 июня – в годовщину дня, когда «Орфей» потерпел крушение, на море разразилась страшная буря. Рыбаки бросились крепить лодки, а местные жители надежно запирали двери и окна, в точности как в ночь кораблекрушения. В разгар бури городок стал похож на призрачное поселение. Я находился на маяке, и меня вдруг охватило страшное предчувствие: жизнь мальчика под угрозой. Пробежав по пустынным улицам, я со всех ног примчался сюда. Якоб вышел из дома и шагал к берегу, на который с яростью обрушивались огромные волны. Хлестал ливень, сужая видимость почти до нуля, но мне удалось разглядеть светившуюся фигуру, выступавшую из воды и тянувшую к мальчику длинные руки, походившие на щупальца. Якоб как под гипнозом шел к этой водяной твари, едва видимой в темноте. Это был Каин, я уверен, однако на сей раз он выглядел так, будто все его обличья слились в один переменчивый образ… Мне трудно передать, что предстало моим глазам…
– Я видел это существо, – перебил Макс, избавив старика от описания твари, с которой сам повстречался всего несколько часов назад. – Продолжайте.
– Я поразился, почему нет Флейшмана с женой, почему они не пытаются спасти ребенка, и повернулся к дому. Банда циркачей – они напоминали движущиеся каменные фигуры – не выпускала их с террасы.
– Скульптуры из сада, – догадался Макс.
Старик кивнул.
– В тот момент я думал только о спасении мальчика. Это существо схватило его в объятия и поволокло в море. Я бросился на тварь и… прошел сквозь нее. Колосс из воды растворился в сумраке. Якоб утонул. Мне пришлось нырять несколько раз, прежде чем я нащупал в темноте тело и поднял его на поверхность. Я вытащил мальчика на песок, подальше от волн, и попытался вернуть к жизни. Скульптуры циркачей исчезли вместе с Каином. Флейшман с Евой бросились ко мне. Но пульс у малыша уже не прощупывался. Мы перенесли его в дом и перепробовали все средства реанимации, но тщетно: ребенок был мертв. Флейшман потерял голову, выскочил из дома и, перекрикивая бурю, предлагал Каину свою жизнь взамен жизни мальчика. Через несколько минут произошло чудо: Якоб открыл глаза. Он находился в глубоком шоке, не узнавал нас и, кажется, даже не помнил своего имени. Ева прижала малыша к груди и унесла наверх, где уложила его. Вскоре она снова спустилась, подошла ко мне и сказала – очень спокойно, – что если ребенок останется с ними, его жизни постоянно будет грозить опасность. Она попросила меня позаботиться о нем и воспитать так, как я воспитывал бы собственного сына, как сына, который мог бы быть нашим, если бы судьба распорядилась иначе. Флейшман не осмелился войти в дом. Я согласился выполнить просьбу Евы Грей и увидел в ее глазах, с какой болью она отрекается от того единственного, что составляло смысл ее жизни. На другой день я забрал мальчика с собой. Флейшманов я больше не видел.
Виктор Крей умолк, и пауза длилась долго. Максу почудилось, что старик с трудом сдерживал слезы, тот закрыл лицо руками – бледными, с морщинистой кожей.
– Через год я услышал, что Флейшман умер от какой-то неизвестной инфекции в результате укуса бродячей собаки. И я до сих пор не знаю, где Ева, жива ли она еще.
Макс посмотрел на убитого горем старика и понял, что неверно судил о нем. Но лучше бы смотритель действительно оказался негодяем. Это было бы легче, чем принять то, что следовало из его слов.
– Вы придумали историю о гибели родителей Роланда и дали ему новое имя… – подвел итог Макс.
Крей кивнул, выдавая свою самую сокровенную тайну тринадцатилетнему мальчишке, которого видел третий раз в жизни.
– Значит, Роланд не знает, кто он на самом деле? – спросил Макс.
Старик резко покачал головой, и Макс заметил, что на глазах у него наконец выступили слезы гнева, накопившиеся за долгие годы службы на башне маяка.
– А кто тогда похоронен на кладбище в склепе Якоба Флейшмана? – задал вопрос Макс.
– Никто, – ответил старик. – Склеп не строили, церемонии похорон не было. Мавзолей, который ты вчера видел, появился на местном кладбище через неделю после бури. В городе решили, что Флейшман заказал склеп для сына.
– Не понимаю, – признался Макс. – Если не Флейшман, кто тогда его возвел?
Виктор Крей с горечью улыбнулся мальчику.
– Каин, – ответил он наконец. – Могилу давным-давно приготовил Каин, и с тех пор она дожидается Якоба.
– Боже мой, – прошептал Макс, сообразив, что зря потратил драгоценное время на то, чтобы заставить старика сказать всю правду. – Нужно немедленно увести Роланда из хижины…
Алисию разбудил грохот волн, с яростью бившихся о берег. Уже спустилась ночь, и, судя по тому, как барабанил дождь по крыше хижины, над побережьем, пока они спали, разразилась мощная гроза. Алисия встала, еще не до конца опомнившись, и убедилась, что Роланд по-прежнему лежит на раскладушке и что-то неразборчиво бормочет во сне. Макса в хижине не было. Алисия решила, что Макс вышел на пляж посмотреть на ливень над морем: брата завораживал дождь. Девочка шагнула к двери и, приоткрыв ее, окинула взглядом пляж.
Густое облако голубоватого тумана ползло с моря к хижине, словно крадущийся призрак. Алисии показалось, будто она слышит хор голосов, исходящих из глубины облака. Алисия резко захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, стараясь не поддаться панике. Роланд, разбуженный хлопком двери, открыл глаза и с трудом сел, плохо понимая, как тут очутился.
– Что происходит? – невнятно пробормотал он наконец.
Алисия хотела ответить, но не смогла. Роланд ошеломленно наблюдал, как густой туман сочится сквозь все щели хижины и обволакивает Алисию. Девочка за кричала, и створка двери, к которой она прислонилась, вывалилась наружу, сорванная с петель невидимой силой. Роланд спрыгнул с кровати и кинулся к Алисии: гигантская лапа, соткавшаяся из клубившегося тумана, схватила девочку и потащила к кромке моря. Путь Роланду преградила тень, и он узнал водяной фантом, утянувший его днем в пучину. Волчье лицо клоуна просияло.
– Привет, Якоб, – сорвалось со студенистых губ. – Сегодня мы славно повеселимся.
Роланд ударил кулаком по водяной твари, и образ Каина распался в воздухе, разлив в пространстве литры воды. Роланд ринулся вон из хижины. Ураганный ветер сбивал с ног. Над бухтой раскинулся купол плотных багряных туч. Из самой его верхней точки ударил ослепительный луч. Коснувшись вершины одного из утесов, он обратил в пыль тонны скальной породы, осыпав берег дождем раскаленных осколков.
Алисия закричала, отчаянно пытаясь освободиться от державшей ее мертвой хваткой лапы, и Роланд побежал по камням к морю. Он почти дотянулся до руки Алисии, как вдруг могучий вал опрокинул его. Когда мальчик вновь поднялся, всю бухту трясло и берег ходил ходуном у него под ногами. Роланд услышал оглушительный рев, рожденный, казалось, в сердце пучины. Мальчик отступил назад, пытаясь сохранить равновесие, и увидел, как со дна моря на поверхность всплывает светящийся объект. Во все стороны от него бежали волны высотой в несколько метров. Роланд узнал очертания мачты, поднимавшейся из воды в середине бухты. Он не верил своим глазам: на воду медленно вставал «Орфей», окруженный призрачным ореолом. На мостике стоял Каин, завернувшийся в плащ. Он воздел к небу серебристый жезл, и вниз ударил второй луч – корпус «Орфея» тотчас налился ослепительным светом. Призрачная лапа швырнула Алисию к ногам Каина, и бухта наполнилась эхом злобного смеха мага.
– Мне нужен ты, Якоб, – зазвучал в мозгу Роланда шепот Каина. – Если не хочешь, чтобы она умерла, приходи за ней…
Макс мчался во весь дух под проливным дождем на велосипеде. Сверкающий луч заставил его вздрогнуть и открыл изумленному взору явление «Орфея», восставшего из бездны. Корпус судна излучал завораживающий свет, исходивший от самого металла. Старый корабль Каина вновь плавал по бурным волнам залива. Макс гнал велосипед вперед из последних сил. Он боялся, что, когда доберется до хижины, будет уже слишком поздно. Он намного опередил старого смотрителя маяка, который никоим образом не мог состязаться с ним в скорости. Доехав до края пляжа, Макс бросил велосипед и устремился к хижине Роланда. Он обнаружил, что дверь вырвана с корнем, и различил силуэт друга, стоявшего в оцепенении на пляже. Роланд зачарованно смотрел на корабль-призрак, рассекавший высокие волны. Макс поблагодарил небеса и подбежал, чтобы обнять Роланда.
