— Я полезу? — предложил Сашка.
— Нет, — покачал головой Борис Вениаминович, — будем ждать. Петя сам вылезет.
С этого момента ожидание для Феди, да, наверное, и для всех остальных превратилось в тихую пытку.
Федя молча уселся на один из многочисленных камней, рядом с ним опустился Саша. Только Борис Вениаминович сохранял спокойствие и оптимизм.
— Ничего, парень сообразительный, — успокаивал он, наверное, в первую очередь самого себя, — если будет очень узко — потихоньку, потихоньку задом выползет. Так что быстро его ждать не приходится.
И, помолчав, добавил совсем уж не к месту:
— Как я упустил этот хвостик?! Все из-за тебя, племянничек. Нет, точно без ужина оставлю.
Минут через десять-пятнадцать — Федя усилием воли заставил себя не следить за временем и не смотрел на часы — черный провал отверстия, в которое уполз Петька, как будто бы посветлел. Еще минута — и луч фонарика явственно заплясал на неровных краях входа в лаз.
— Лезет, — удовлетворенно и с облегчением отметил Борис Вениаминович.
А еще минут через пять из лаза появилась рука, сжимающая фонарь, и за ней очень лохматая и пыльная голова Петьки.
— Блин, — сказала голова, — я весь в веревке запутался. Какого черта вы ее не выбирали?
Действительно, тело его было похоже на кокон непарного шелкопряда или попавшуюся в паутину, но как-то освободившуюся муху. Впрочем, все это было уже не важно. Главное — Петька вернулся.
Петька не смог протиснуться до самого конца длинного узкого лаза. Он повернул назад, когда окончательно понял, что еще пара рывков вперед — и он застрянет. Может быть, даже навсегда. Самое обидное, что он, кажется, видел цель. Да нет, не кажется, он был уверен, что видел. Пока он полз по узкому длинному ходу, луч его фонарика все время выхватывал неровные, шершавые стены. А там, где он в конце концов остановился, вернее, не там, а немного впереди, буквально метра через два, никаких стен вообще не было. Петька просунул в щель перед собой, куда уже сам не мог протиснуться, руку с фонариком и увидел, что луч его теряется во тьме какого-то просторного помещения. Вдруг это и есть сокровищница царя Митридата?
— Нам надо убедиться в этом сегодня же, — твердо сказал Борис Вениаминович, когда Петька доложил ему результаты своей разведки. — Мишаня, готовься. Теперь ты полезешь.
— Да он все равно там не проползет в самом конце, — утверждал Петька. — Ну, может, еще на полметра протиснется, а потом все равно застрянет.
— Нам на сегодня хватит и этих полметра. Ты лучше скажи, металлоискатель можно по этой щели протащить?
Петька посмотрел на сверток с прибором, почесал взлохмаченную голову и ответил:
— Думаю, можно. Только в конце его впереди себя толкать нужно, а иначе не получится.
— Усвоил, что старшие говорят? — обратился Борис Вениаминович уже к своему племяннику.
Тот, видно, очень боясь лишиться ужина, счел за лучшее только кивнуть.
Затем Борис Вениаминович долго и терпеливо вдалбливал Мишане, как обращаться с метал-лоискателем, и не разрешил отправиться в путь, пока Мишаня не повторил ему правила пользования этой штуковиной, как выученный назубок урок. И лишь тогда, собственноручно надев на голову племянника прилагающиеся к прибору наушники и приладив к поясу регулирующий усилитель, Борис Вениаминович благословил Мишаню на подвиг. Тем временем Андрей уже опять смотал веревку в аккуратную бухту, свободный конец ее привязали к Мишаниному поясу, и лишь после этого следующий разведчик нырнул в густую темноту узкого лаза.
Мишане должно было прийтись в узкой неровной щели особенно нелегко: в одной руке ме-таллоискатель, в другой фонарик. Но бухта в руках Бориса Вениаминовича на сей раз вертелась с удивительной быстротой и почти без остановок. Поэтому, наверное, и вернулся Мишаня из своего путешествия гораздо быстрее Петьки.
— Ну? — спросил его Борис Вениаминович. — Что ты там слышал?
— Такой писк, дядя Боря, что чуть не оглох. Уши до сих пор болят.
— А где он начался? — попросил уточнить археолог.
— Ближе к самому концу лаза началось попискивание. А уж когда вперед сквозь щель, как Петя говорил, я эту штуку просунул, вот тут-то у меня чуть уши не лопнули. Будто миллион крыс разом концерт устроили.
«Надо же, — Федя не переставал удивляться Мишане, — он еще и метафорами говорить может».
— А что это значит? — спросил Петька. — Там лежит клад Митридата?
— Не знаю пока, — очень осторожно ответил Борис Вениаминович, и Федя подумал, что он просто боится теперь сглазить. — Не хочу даже говорить на эту тему, — тут же подтвердил Борис Вениаминович его подозрения. — Такой сигнал с металлоискателя говорит о присутствии там достаточно большой массы металла, а вот какого? Я пока сказать не могу. Я сигнала не слышал. Показаний по шкале не видел. Не знаю. Предлагаю все отложить до завтра. Отдохните, а завтра будете проход расчищать. Чтобы хоть один из вас мог туда просочиться. Идемте на базу.
— На базу, это куда? — сразу же решил уточнить Сашка.
— Как куда? — удивился Борис Вениаминович. — В яму.
— А может быть, все-таки можно нам будет покупаться? — вопросительно заглянул ему в глаза Петька.
Борис Вениаминович помолчал, а потом заговорил совсем иначе — не по-доброму, не по-злому, а рассудительно.
— Послушай, Петя, — сказал он. — И вы все тоже послушайте. Я понимаю, что всем хочется купаться. Но сокровища Митридата у нас уже под носом. Осталось только протянуть руку и достать их. Дело-то серьезное. Клад сам нам дается в руки. Давайте повременим с купанием еще пару дней. Всего пару дней. А потом сколько хотите купаться будете.
— В золоте, что ль? — усмехнулся Саша. — Как Скрудж Мак-Дак?
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — ответил на это Борис Вениаминович. — Через два, от силы через три дня мы все узнаем. Ну? Согласны?
— Конечно, согласны, — ответил за всех Петька. — Потерпим.
— Я тоже согласен, — поддержал его Федя и тут же, улучив момент, сделал один очень важный для него ход. — Только вот еще, — приблизился он почти вплотную к Борису Вениаминовичу. — Все хорошо, но сегодня, если я не ошибаюсь, пятница.
— Не ошибаешься, — согласился Борис Вениаминович и быстро добавил: — В выходные мы работаем.
— Да не в этом дело. Просто я обещал родителям позвонить из Ялты в субботу.
— Точно! — воскликнул Петька. — А я уж и забыл!
— Если не позвоню, они забеспокоятся. Начнут разыскивать. Я маму свою знаю.
Борис Вениаминович озабоченно потеребил бородку.
— Да, — сказал он, — дело серьезное. Ну ничего, мы что-нибудь придумаем.
— Борис Вениаминович, — не удовлетворился этим ответом Федя. — Мне правда обязательно надо позвонить.
— Позвонишь, позвонишь. Пошли на базу.
Они снова шли цепочкой за Андреем по темным прохладным коридорам с шершавыми стенами. Снова тот дожидался их у каждого поворота, и Федя даже не пытался запомнить, сколько раз и куда они поворачивали, так их казалось много. Ход то шел под уклон, то они вновь поднимались в горку. В одном из коридоров шагали по рельсам, именно там Федя догнал Петьку и, взяв его за полу куртки, заставил слегка приотстать.
— Петь, надо поговорить, — шепнул он.
— О чем?
— Петь, для кого мы этот клад ищем?
— То есть как? — слишком громко удивился Петька. — Ищем, и все.
Федя зашикал сквозь зубы и даже ущипнул Петьку за руку.
— Дурак ты, Кочет. Просто так ничего не бывает. Клад ищут либо для государства, ну, там, для науки, либо для самого себя. А мне кажется, мы ищем клад лично для Бориса Вениаминовича. Или ты думаешь, что он и с тобой поделится?
Петька даже остановился.
— Кто дурак, так это ты, — сердито ответил он. — Борис Вениаминович работает в институте, а экспедиция от академии…
— В академии никто ни о каком Борисе Вениаминовиче из Москвы и слыхом не слыхивал, — торопливо зашептал Федя. — Мы с Сашкой туда заходили, когда вы уехали. И на горе Митридат его тоже не знают. Вообще неизвестно, кто он такой, этот Борис Вениаминович.
— Да ну, ерунда, — уже не так уверенно произнес Петька.
— Пошли, пошли. — Федя подтолкнул его в спину. — А то они нас хватятся, и мы вообще не сможем поговорить.
Он оказался совершенно прав — к ним уже спешил Борис Вениаминович.
— Что случилось? — волновался он.
— Шнурок развязался, — соврал Федя.
— Не отставайте, а то потеряетесь.
Больше им поговорить не удалось, потому что Борис Вениаминович пошел совсем рядом. Петька насупился и шагал молча. До самой ямы они не проронили ни слова.
Потом все вместе обедали. Андрей принес откуда-то несколько больших красивых плоских рыбин и сам жарил их на вертеле. Пекли картошку, пили чай. Борис Вениаминович обратил внимание, что дров у ребят маловато, и дал указание Андрею позаботиться о дровах. Андрей обещал. Потом Борис Вениаминович долго и много рассказывал, вспоминал всякие случаи из своей жизни археолога. Да оказалось, что он не только археолог, он еще и в геологоразведочных партиях работал, и какие-то лекарства выпускал, и даже в молодости был жокеем — наездником. Слушать его было действительно потрясающе интересно. Ушли они с Андреем только тогда, когда время уже было садиться ужинать.
