Ленка в упор посмотрела на Антона!
— А до завтра это не терпит?
— Нет. Срочно нужно.
— Ну, ладно. После уроков. Антон в душе ликовал.
— А раньше? После уроков может быть поздно.
— С чего вдруг поздно? — удивилась Ленка. — Клад выкопают?
Щелкова внимательно посмотрела в глаза одноклассника.
— Чего-то ты темнишь, Кузькин…
— Я же говорю, дело жизни и смерти, — пробормотал Антон.
— Чьей? — ухмыльнулась Ленка.
— Белова.
Ленка тут же стала серьезной.
— Ты толком сказать можешь?
— Не могу, — честно признался Антон. — Лучше он тебе потом расскажет. Если останется жив.
— Даже так?
Ленка задумалась. В класс вошла учительница математики.
— Сейчас не сбежишь, — Ленка показала глазами на учительницу. — А на следующей перемене давай попробуем. Идет?
— Идет.
Антон не верил в свое счастье — ему так быстро удалось уломать Щелкову. Ведь если бы Ленка дала ему учебником по голове и послала с его просьбой далеко и надолго, то была бы в чем-то права. Она не обязана верить Антону. Да она, кажется, и не особенно верила.
На следующей перемене они, схватив портфели, побежали в раздевалку. На их счастье, урок физкультуры был у малышей. Они быстренько выгнали всех освобожденных от занятий наверх, погасили свет и заперли дверь. Ленка установила на шатком столике маленькое карманное зеркальце, достала огарок свечи, чиркнула спичкой.
— Если ты опять полезешь со своими глупостями, — погрозила она кулаком Антону, — то я с тобой вообще разговаривать не буду.
Антон сидел бледный и на каждое Ленкино слово механически кивал головой.
— Ладно, расслабься, — миролюбиво улыбнулась девочка. — Говори, как звали твою бабку. Конечно, хорошо бы знать, как она выглядела… Ну, ладно.
— Евдокия Герасимовна. Хозяйкой еще звали.
— И все?
— Хватит. Ты только начни. Она сама придет.
— Чего-то мне все это не нравится, — Ленка играла с пламенем свечи, быстро проводя ладонью над самым его кончиком.
— Леночка… — взмолился Антон.
— Ладно, садись.
Ленка сдернула с косы бант, встряхнула расплетенными волосами.
— Часы сними, — приказала она, дождалась, пока он это сделает, закрыла глаза и взяла Антона за руку.
Минуту она сидела, склонив голову, потом стала медленно ее поднимать и низким тяжелым голосом произнесла:
— Хозяйка, появись.
Антону показалось, что ему не хватает воздуха. Он задышал часто-часто.
— Хозяйка, появись.
Пламя свечи затрещало, стало совсем маленьким и вдруг ярко полыхнуло. Антон вздрогнул. А Ленка, казалось, ничего не замечая, повторила снова:
— Хозяйка, появись!
И резко открыла глаза. Антон отпрянул. Было что-то в этих глазах ненормально-бешеное. Даже при скудном свете свечи Антон разглядел, как Ленкино лицо резко побледнело, осунулось, нос заострился, вокруг глаз появились темные круги. Зеркальце на столе задрожало. Антон чуть сильнее сжал Ленкину руку — девочка не ответила, даже головы не повернула. В воздухе что-то качнулось, и в последнем свете гаснущей свечи Антону показалось, что он увидел встающий из-за Ленкиной спины грязный скелет с реденькими волосами на голове, отвалившейся темной челюстью и заросшими мхом глазницами. Скелет резко выступил вперед, и свеча погасла.
Алексей проснулся и сразу вспомнил, какой сегодня день. Он тут же вскочил и побежал в ванную. Мама уже что-то делала на кухне, папа, напевая веселую песенку, брился в ванной.
Стараясь не думать ни о чем конкретно, Алексей быстро собрался, выпил чай, подхватил рюкзак, куда мама сложила теплые вещи на вечер и бутерброды, и побежал на улицу. Мама только махнула рукой ему вслед.
От подъезда на него глянули кресты кладбища, и Алексею стало тоскливо. А вдруг он сюда больше не вернется, никогда-никогда не увидит своей комнаты, не услышит мягкий голос мамы и веселый возглас отца:
— Лешик, пошли в гости!
К глазам подкатили предательские слезы. Алексей сжал зубы и, не оглядываясь, побежал к дому Кати.
Первым его заметил Бакс. Радостно взвизгнув, он помчался к Алексею, высоко подпрыгнул, все четыре грязные лапы отпечатались на светлой куртке.
— Бакс, — раздался знакомый крик Кати, и девочка показалась из-за угла. Алексея она одарила коротким кивком.
— Ну что, в путь? — спросил Сергей, закидывая рюкзак Алексея в багажник.
— В путь, — хором ответили ребята.
Машина мягко шуршала шинами по асфальту. И чем больше было расстояние от Алексея до кладбища, тем лучше ему становилось. За городом он совсем развеселился, стал дразнить Бакса, подшучивать над насупившейся Катей.
Два часа машина несла их все дальше и дальше от города. Сергей предложил устроить привал с питьем пока еще горячего чая из термоса.
Вылетев Из машины, Бакс тут же огласил округу своим звонким лаем. Округа ему ответила тишиной. Лес стоял пустой и безжизненный. Сергей вытащил на опушку пробковые подстилки, поставил на землю пакет с припасами.
— Народ, налетай, — скомандовал он, разворачивая свертки.
— Это не тебе.
Катя оттащила за хвост Бакса, который первым подлетел к Сергею.
Журналист щедро оделил каждого толстым бутербродом с колбасой и дал по кружке горячего чая.
— Жалко, что мы Антоху не взяли с собой, — сказал Сергей и открыл рот пошире, чтобы надкусить бутерброд.
— Чего это зря? — тут же встряла Катя. — У нас один Лешка вон сколько места в машине занимает.
— Почему? — возмутился наглому наезду на него Алексей. — Я, между прочим, меньше тебя вешу.
— Зато ешь за троих, — тут же нашлась Катя.
— Хватит, — остановил их Сергей. — Никто никому не мешает. Сейчас мы доберемся до деревни Нефедово поговорим с местными учителями, а потом отправимся костер жечь.
— Класс, — тут же забыл про все обиды Алексей. — Я с собой черного хлеба взял. Можно будет пожарить.
— И картошку, — кивнул Сергей.
— Еще скажите, грибы, — встряла Катя, почему-то недовольная общим весельем.
— А что, грибов уже нет? — спросил Алексей и оглянулся на лес.
— Не знаю, — как-то равнодушно пожал плечами Сергей. — Для них уже, наверное, холодно.
— А ты пойди поищи. Может, найдешь поганку, — раздраженно подтолкнула его Катя и, дернув Бакса за поводок, пошла с ним к машине.
— Эх, картошечка с грибами — это такое объеденье!
Сергей встал и потянулся.
— Так давайте посмотрим, — предложил Алексей, поднимаясь с подстилки.
— Пробегись по опушке, — согласился Сергей. — А я пока здесь все соберу. Если что-то будет, устроим вылазку в лес. Если нет — дуй к машине и поехали. Лады?
— Лады, — обрадовался Алексей и побежал к лесу.
«Чего это Катька вдруг взъелась на меня, — недовольно думал Алексей, шагая по жесткой траве. — То хохотала полдороги, а то вдруг рассердилась на что-то». Он вступил в тень елок. Ему надо обязательно что-нибудь найти. Хотя бы мухомор, чтобы не возвращаться к машине с пустыми руками. А так над мухомором посмеяться можно будет, все лучше, чем недовольные Катины ухмылки.
Грибов нигде не было. Алексей уходил все дальше в лес, под его ногами хрустели мокрые ветки, с деревьев изредка падали дождевые капли.
«Может, надо поглубже зайти? Какие на опушке грибы? Их здесь уже все собрали».
Алексей свернул с опушки в чащу деревьев, полез сквозь ельник, представляя, какой бы гриб ему хотелось найти. Он собирал грибы всего пару раз вместе с бабушкой в деревне. Ходили они недалеко, поэтому набирали в основном сыроежки да лисички. И только однажды ему посчастливилось найти белый гриб. Невысокий, крепенький, он стоял недалеко от дороги, прячась под дубовый листик в траве. Алексей бы обязательно прошел мимо, если бы не споткнулся и не упал прямо около гриба. Тогда он целый день ходил героем, а из его находки сварили грибную лапшу.
Он так ярко представил себе этот ядреный крепкий гриб с коричневой неровной шляпкой, что не сразу поверил своим глазам, когда у себя под ногами на самом видном месте увидел точно такой же — небольшой, крепкий, с коричневой шляпкой и короткой мясистой ножкой. Алексей упал на колени, осторожно очистил ножку от хвои.
— Хороший мой! — прошептал он, готовый расцеловать гриб — до того он был счастлив. Теперь он сможет утереть Катюхе нос, и она перестанет к нему цепляться.
Алексей ухватился за толстенькую ножку и остановился. Рядом с грибом рос ярко-зеленый кустик земляники. Большие острые листики аккуратной лесенкой развернулись к негреющему солнцу. На тоненьких согнувшихся к земле ножках алели крупные, с желтыми крапинками ягоды. Ягоды были такие сочные, что их захотелось тут же сорвать и сунуть в рот, чтобы почувствовать на языке мягко-сладкий вкус спелой земляники, уже немного подзабытый за несколько месяцев.
