Дестини ахнула и закрыла глаза. Только не мама… о нет. Только не мама…
— Мне было так тяжело. — Голос доктора Уэллера срывался. — Как я мог рассказать вам об этом? Я… я сам едва мог с этим жить.
Дестини открыла глаза.
— Продолжай, папа. Пожалуйста. Я хочу знать правду.
Он снова вздохнул.
— Так вот… Жена тренера Бауэра — бедняжка Марджори! — лучшая подруга твоей матери, стала одной из ее жертв. После этого, когда твоя мать поняла, что она сделала с Марджори, она была буквально раздавлена ужасом и горем. Она не вынесла угрызений совести. Она… она покончила с собой. Она…
Он отвернулся от Дестини. Она видела, как его плечи вздрагивают. Она смотрела на него, пытаясь осмыслить все, что он рассказал.
— И потому ты стал охотником на вампиров?
Он повернулся к ней.
— Да. Я постарался проштудировать все, что только смог. Я узнал, как находить вампиров, как охотиться на них, как убивать их. И все это время я трудился в своей лаборатории — порой до потемнения в глазах! — пока не нашел формулу, способную исцелять вампиров, чье превращение не было полностью завершено.
Дестини сжала его руку.
— А как же миссис Бауэр?..
— Я пытался, но потерпел поражение. Слишком много времени прошло. Я не смог ее исцелить. Бедный тренер. Он умолял меня положить конец ее страданиям. Он не мог это сделать сам. Тогда я пришел туда со своими помощниками и сделал это.
У него вырвалось рыдание.
— Я жил с этим кошмаром. Я не хотел, чтобы вы что–нибудь знали об этом. И…
— О Боже! Ливви! — вскричала Дестини, вскакивая на ноги. — Папа, Ливви тоже! Ливви тоже была укушена. Как я могла о ней забыть! Нужно найти ее, срочно!
Он сунул ей в руку фонарь. Затем застегнул саквояж и поднял его.
— Бедные мои девочки… бедные мои девочки… Скорее. Идем.
Они обыскали территорию лагеря, потом берег озера.
Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо, думала Дестини. Пожалуйста, пусть нам хватит времени, чтобы ее спасти.
Они вошли в лес, следуя за кругами света от фонарей. Полная луна сияла в вышине, отчего листья на деревьях мерцали, словно отлитые из серебра. Где–то в чаще ворковала ночная горлица, нежно, умиротворенно.
Ливви, где же ты?
Ливви, не прячься от нас.
Они расчищали себе путь среди деревьев и побегов ежевики. Фонари то мерцали, грозя вот–вот потухнуть, то снова вспыхивали.
Дестини ахнула, увидев Ливви и Росса на краю узкой, поросшей травой поляны. Оба стояли на коленях, склонившись над тушей убитого оленя.
Фонарь доктора Уэллера осветил их.
Ливви и Росс медленно подняли головы от оленя. С их лиц капала ярко–алая кровь.
— Убирайтесь! — прохрипела Ливви. — Разве не видите, что мы голодны?
Дестини застыла.
— Ливви, нет, — выдавила она. — Ты не должна так делать. Папа — Исцелитель. Папа может вылечить вас обоих.
Росс моргнул несколько раз, словно у него кружилась голова. Потом снова погрузил лицо во вспоротое брюхо оленя. Он начал пить, громко и жадно причмокивая.
Ливви смотрела на отца и сестру с вызовом.
— Не хотим мы излечиваться! — выкрикнула она. — Росс и я… мы свой выбор сделали. Мы хотим быть вместе — вечно.
— Ливви, не делай этого! — закричал доктор Уэллер. — Возможно, еще есть время. Если ты позволишь мне…
Дестини пошла к туше оленя.
— Позволь папе хотя бы попытаться, — сказала она сестре. — Может, у него получится вылечить тебя. Ты должна дать ему попытаться!
— Мы же семья! — в слезах кричал доктор Уэллер. — Ливви, мы же семья! Ты нужна нам! Мы хотим, чтобы ты была с нами!
— Слишком поздно! — завопила Ливви. — Я стала бессмертной еще в летнем лагере!
— Нет! — выдохнула Дестини.
— Ренц пил мою кровь, а я пила его, — прохрипела Ливви, капая кровью с подбородка. — Я не хотела умереть, как умерла мама. Мне невыносимо было думать о смерти, о том, что я навсегда останусь лежать в земле, как мама. Я хотела жить вечно… и Ренц дал мне такую возможность.
Дестини тряхнула головой, пытаясь мыслить ясно.
— Но ведь ты и я, Лив, мы…
— Мне жаль, Дестини. Мне страшно жаль. Я не хотела быть его Лаурой. Но я не знала, что он будет преследовать и тебя. Когда мы вернулись домой, я лишь притворялась неофитом, — говорила Ливви, дикий взгляд ее был прикован к сестре. — Я лишь притворялась, что напугана происходящим, Ди. Разве не удивляло тебя, что я даже не пыталась искать с тобой Исцелителя? Я уже жила своей новой жизнью… бессмертной жизнью… и была счастлива. И я думала, что ты тоже научишься быть счастливой.
— Нет, Ливви. Нет!
— А сегодня ночью мы с Россом обменялись кровью, — сказала Ливви, схватив Росса за руку. — Наша кровь смешалась под полной луной. Мы сделали это, Ди. Потому что мы хотим быть вместе — вечно!
— Нет! Нет! Я не могу тебе это позволить! — кричала Дестини, ковыляя к павшему оленю. — Ты же моя сестра! Моя близняшка!
Странная улыбка заиграла на запятнанном кровью лице Ливви.
— Может статься, ты не захочешь быть моей сестрой, когда я расскажу тебе остальное. Это я убила Бри и Кортни. Я не хотела. Они были моими подругами. Но что я могла поделать? Я не сумела побороть голод. Мне нужно было питаться. У меня не было выбора. Я убила их обеих.
— Нет! — завопила Дестини. — Нет. Пожалуйста, нет! Ты лжешь. Пожалуйста… скажи, что ты лжешь!
Краем глаза она увидела, как у нее за спиной отец роется в своем медицинском саквояже. Он извлек оттуда шприц.
— Может, еще есть время! — прокричал он. — Мы же семья, Ливви! Мы же семья. Подумай о Майки, как сильно ты нужна ему. Пожалуйста… Ты и мне нужна.
Дестини вдохнула поглубже. Затем она бросилась вперед, прямо через тушу оленя, скользя на пропитанной кровью шерсти. Обеими руками она потянулась к Ливви.
— Я не отпущу тебя. Не отпущу!
Ливви отпрянула назад, и Дестини с размаху шлепнулась лицом прямо в сырую мякоть развороченной оленьей утробы.
Она подняла глаза как раз в тот момент, когда Ливви и Росс начали изменяться. Их тела словно бы складывались. Кости трещали. Исчезали лица.
Они взмыли с оленьей туши в облике черных дроздов, распростертые крылья плавно хлопали, ловя воздушные потоки.
Доктор Уэллер рухнул на колени. Шприц выпал у него из руки.
— Не–е–е-е–е–ет… — Он уткнулся лицом в ладони.
Дестини смотрела, как две черные птицы полетели прочь, две крылатые черные тени на фоне полной луны. Вскоре они исчезли… растворились в черном небе.
— Дестини? — услышала она чей–то голос у себя за спиной. Обернувшись, она увидела, как на поляну выбежал Ари.
— Дестини? С тобой все хорошо? Я в палатке искал, а тебя не было.
— О, Ари, — выдавила она. Обняла его за шею и зарыдала.
Дестини плохо спалось: она переворачивалась с боку на бок, взбивала подушку, сбрасывала одеяло. Шесть недель минуло с тех пор, как Ливви покинула их — и Дестини не могла уснуть, чтобы не увидеть ее во сне.
Я не хочу спать, мне обязательно приснится кошмар.
Но я так измучена. Мне необходим сон.
— Ди? — прозвучал рядом с ее ухом тоненький голосок.
Она подняла голову и увидела, что это Майки забрался в ее постель.
— Ди? Ты проснулась?
— А-ага. — Она сощурилась на него.
— Я не могу уснуть. — Он прижался к ней. — Ливви все время снится.
— Мне тоже, — прошептала она.
Он помолчал. А потом:
— Это правда? Она никогда уже не вернется?
Дестини вздохнула.
— Я не знаю, Майки. Честное слово, не знаю. Нам остается только надеяться…
Она резко села, услышав дробное постукивание. Неужели стучат в окно?
Да. Постукивание и хлопанье крыльев.
Майки уже был на ногах. Дестини вылезла из кровати следом за ним. Они бросились к окну.
Стояла ясная лунная ночь. Все кругом было неподвижно.
А потом к оконному стеклу подлетела птица.
— Черный дрозд, — прошептала Дестини.
Рядом с нею дрожал Майки. Она обняла его рукой за плечи.
Птица кружила за окном. Высоко раскинув крылья, она парила по другую сторону стекла и смотрела на них… смотрела с тоской… смотрела зелеными глазами Ливви.
— Она… хочет к нам, — прошептал Майки.
Дестини колебалась. Холодок пробежал по ее спине.
Она вглядывалась в зеленые глаза птицы.
— Открой окно, — шепотом попросил Майки. — Впусти ее, Ди.
Дестини потянулась к окну.
Но птица повернулась и улетела в ночь.
NASCAR — Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей (National Association of Stock Car Auto Racing), Inc — частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью. (Прим. перев.)
