Лера зашла во двор и пошла к своему подъезду, нащупывая в кармане куртки ключи от квартиры. Поднимаясь по лестнице (лифт был занят), девушка услышала, как за её спиной хлопнула дверь. Она не обратила на это внимания. Мало ли кто входит в подъезд многоэтажного дома.
Но, услышав за спиной тяжёлое, разгорячённое дыхание, девушка оглянулась и… увидела за собой мужчину в солнцезащитных очках. Лера интуитивно почувствовала, что он собирается на нее напасть. Ещё мгновение и его огромные ручищи вопьются в её горло. Лера прыгнула вперёд через две ступеньки.
Мужчина «провалился», шагнув за Лерой, и, споткнувшись, упал. Это и помогло девушке оторваться от преследователя, который, впрочем, быстро поднялся и побежал за ней. Лера хотела закричать, но от страха и быстрого бега у неё не хватило дыхания и сил. Вот и третий этаж! Налево. Лера с ходу засунула ключ в дверь. К счастью, она не замешкалась и, хлопнув дверь, повернула внутренний замок.
Лера услышала, как незнакомец, прерывисто дыша, достал из кармана связку ключей. Он пробовал открыть дверь. «Боже! Что делать? — пронеслось в голове у Леры. — Он сейчас откроет! Нужно звонить. Скорее звонить в милицию». Подбежав к телефону, она подняла трубку и хотела набрать 02, но никаких гудков не услышала. Телефон молчал. «Он отключил его заранее!» Не зная, что делать, Лера схватила на кухне нож, хотя знала, что применить его не сможет. «Что делать? Это маньяк! Он убьет меня!»
Тем временем Лера услышала, как щелкнул замок, и дверь открылась. Не раздумывая, она схватила табурет и, выбив на кухне окно, выпрыгнула наружу. Через несколько минут её обнаружили лежащей на клумбе. Кто-то вызвал скорую помощь. В больнице, осмотрев Леру, врач сказал, что у неё перелом левого бедра и много ушибов.
Клиника Велизарова. — Иного выхода нет. — Дорога каждая минута.
Галина Васильевна и Сергеев приехали в клинику Велизарова почти одновременно. Сергеев вылезал из своей «девятки», когда к стоянке подъехал «опель».
— Здравствуйте, — сказала Галина Васильевна, выходя из машины. — Вы пунктуальны.
— Приходится. Такая работа.
— Пойдёмте. Велизаров обычно приходит раньше.
Профессор Велизаров сидел в своём просторном кабинете в кожаном кресле и просматривал истории болезней своих пациентов. Когда Галина Васильевна и Сергеев, постучав, вошли в кабинет, он поднялся им навстречу, поздоровался и учтиво спросил:
— Чем моту быть полезен, господа?
Галина Васильевна представила Сергеева, который кратко объяснил суть дела. Внимательно выслушав. Велизаров задумался.
— На сегодня мы планируем провести Владимиру Сергеевичу операцию, — растягивая слова, произнёс профессор.
— Я понимаю вас. Но мы не знаем, что случилось с девушкой и молодым человеком. Возможно, они попали в беду. И речь идёт об их жизнях, — сказал Сергеев.
— Я прошу вас, профессор. Умоляю! Что-то произошло с моей девочкой, — сквозь слёзы сказала Галина Васильевна.
Ну хорошо… Хорошо. Раз это так важно 'и нужно для дела…
— Другого выхода нет, профессор.
— Владимир Сергеевич крайне слаб. Ему противопоказаны всякие волнения. Я даю вам на разговор с ним пять, максимум семь минут. Так что продумайте ваши вопросы заранее.
— Конечно, профессор. Я понимаю. Пять-семь минут.
— И ещё. Как я сказал, моему пациенту ни и коем случае нельзя волноваться. Он перенес сильнейший стресс. Вы ни в коем случае не должны обмолвиться, что в опасности находится его дочь.
— Безусловно! Я об этом не скажу.
— Придумайте что-нибудь. Скажите, что на этом кладбище пропал какой-то человек. Всё, что угодно. В данном случае — это вынужденная ложь.
— Я сделаю так, как вы говорите, профессор.
— Вот и хорошо.
Велизаров поднял трубку и пригласил кого-то в свой кабинет. Через минуту в дверь вошла молодая, симпатичная медсестра в накрахмаленном белом халате.
— Верочка, — обратился к ней Велизаров. — будь добра, проводи молодого человека в палату, где лежит Владимир Сергеевич Маковский.
— Спасибо, профессор, — поблагодарил Сергеев, выходя из кабинета.
— Только как исключение, учитывая сложившуюся ситуацию. И помните, в вашем распоряжении пять-семь минут.
— А вас, — Велизаров обратился к Галине Васильевне, — я попрошу на несколько минут задержаться. Ничего страшного. Просто я хочу проинформировать вас о ходе лечения.
Сергеев и Верочка вышли в просторный застекленный вестибюль, залитый солнечным светом. Возле широких окон с двух сторон стояли вазоны с лимонами, наполнял клинику специфическим, тонким запахом.
— Его палата в конце, — оборачиваясь к Сергееву, сказала медсестра. — Я буду ждать за дверью. Если во время разговора больной почувствует себя хуже, сразу зовите меня.
Сергеев молча кивнул. Идя но коридору, он обдумывал предстоящий разговор. Времени на то, чтобы опросить больного, было более чем мало. Поэтому нужно спрашивать так, чтобы по возможности не волновать его. И вместе с тем узнать всё необходимое.
— Он лежит здесь, — останавливаясь около палаты номер пятьдесят шесть, сказала Верочка. — Идите. И помните, что я за дверью.
Медсестра открыла дверь палаты, и Сергеев вошёл внутрь.
Койка Маковского стояла около окна. Рядом с ней находилась тумбочка с какими-то включёнными приборами, подсоединёнными проводами к больному. Когда Сергеев вошел в палату, Владимир Сергеевич приоткрыл глаза. Солнечный свет, падавший на его лицо, оттенял его бледность.
— Здравствуйте. Я следователь. Хочу задать вам несколько вопросов, — как можно спокойнее сказал Сергеев, подходя к кровати.
— Вы хотите спросить, что случилось со мной тогда? — слабым, дрожащим голосом произнёс Владимир Сергеевич.
Было видно, что ему очень трудно говорить.
— Прошу вас, не волнуйтесь. Я ненадолго. Скажите, вы в тот день искали подземелье на старом монашеском кладбище за Кагальным озером?
— Да, я был там.
— Вы предполагали, в каком месте может быть вход в это подземелье?
Владимир Сергеевич замолчал и закрыл глаза. Следователю показалось, что больному стало хуже. Он собирался позвать медсестру. Но Владимир Сергеевич открыл глаза.
— Скажите, для чего вам это?
Сергеев даже на секунду растерялся, не зная, что сказать.
— Там исчезли два кладоискателя. Их нет уже несколько дней.
— Кто они? Я их не знаю? — таким же слабым голосом спросил Владимир Сергеевич.
— Не волнуйтесь. Вы их не знаете. Это приезжие. Их видели, когда они вылезали из автобуса недалеко от Кагального озера. А следы их обнаружены на кладбище, там, где были ранены вы.
Больной снова замолчал и закрыл глаза. «Только бы у него хватило сил ответить! Не дай Бог он потеряет сознание!» — повторял про себя Сергеев.
Не открывая глаз, Маковский произнес:
— Хорошо. Я скажу то, что знаю. В конце кладбища, недалеко от склона, есть каменное надгробие. Я исследовал много источников, облазил все окрестности монастыря. Круг замкнулся. Возможно, под этим надгробием вход…
— Вы точно не знаете? — быстро спросил Сергеев.
Было видно, что силы оставляют Маковского.
— Нет. Я приподнял надгробие и… в меня выстрелил… «чёрный монах».
— Какой монах?
— Ангел стережет путь… — заплетаясь, сказал Владимир Маковский и потерял сознание.
Быстро открыв дверь, Сергеев позвал медсестру.
— Всё. Больше никаких разговоров, — повернув голову в сторону следователя, она, нажимая на кнопку.
В палату вбежало двое врачей.
— У него это пройдёт?
— Да, пройдёт, — заверила Верочка, делая укол.
Сергеев закрыл дверь и пошел по вестибюлю в сторону кабинета профессора Велизарова.
— Все, поговорили? — спросил профессор вошедшего следователя.
— Да, поговорили.
— Что-нибудь узнали важное? — поднимаясь с дивана, спросила Галина Васильевна.
— Всё. Спасибо, профессор. Я пойду. Галина Васильевна, можно вас?
— Да, конечно. Я тоже ухожу.
Когда они вышли на улицу, женщина спросила:
— Ну, что он сказал?
— Он предполагает, что в конце кладбища под могильной плитой находится в подземелье. И когда он приподнимал эту плиту, в него кто-то выстрелил.
— Господи, какой ужас!
— Во всём этом кроется какая-то тайна, которую нужно раскрыть, и побыстрее. И ещё упоминал какого-то черного монаха. Якобы он стрелял в него.
— Чёрного монаха? — переспросила Галина Васильевна.
— Да. Так он сказал. А что?…
— Есть старая легенда о чёрном монахе, который занялся алхимией и этим нагнал гнев божий на монастырь. И с тех пор этот монах, вернее его призрак, стережет монастырь.
— Я ничего не слышал об этом. Но призраки стреляют из пистолета.
— Конечно. Но что-то же такое он видел…
