Владимир Соколов - Подземный лабиринт

Поиск подземелья. — Ночные выстрелы на старом кладбище. — Легенда о чёрном монахе. — Борьба со смертью.

Тёмно-синий «опель» мчался за город. Вот замелькали последние огоньки пригорода Мирославля и скрылись за поворотом. Машина ехала в сторону заброшенного полуразрушенного монастыря, который находился ни берегу живописного озера Кагальное, расположенного в пяти километрах от Мирославля.

Владимир Маковский — историк, краевед, редактор коммерческой газеты, ехал, чтобы наконец-то найти вход в подземелье. Полгода он искал его по ночам, стараясь не привлекать ничьего любопытства. Полгода напряженных поисков. И вот сегодня он должен открыть вход в подземный лабиринт. Сомнений нет — вход сокрыт где-то на старом кладбище примерно в двух километрах от монастыря. Собственно, сейчас это пустырь, на котором лежат несколько надгробных камней с выбитыми крестами. Он облазил с киркой и лопатой все окрестности, прилегающие к монастырю. Осталось обследовать только это монашеское кладбище.

О том, что под озером проходит подземный ход, прорытый несколькими поколениями монахов, слышали в городе многие. Но большинство жителей Мирославля в это не верят, считая всё выдумкой. Да и среди специалистов-историков нет единого мнения.

В летописи упоминается о существовании «сокрытого от глаз чудя», которое соединяет два берега. Но мало ли что подразумевали под этим монахи! Так думают многие. Но Владимир Маковский родился и жил в этом городе, а потому чувствовал его, как никто другой. К тому же он слышал от своего деда, что во время войны недалеко от монастыря кто-то пытался спрятать фамильные драгоценности и, копая, наткнулся на подземелье, которое было невероятно широким и тянулось под озером.

Владимир Маковский решил сегодня проверить своё предположение. Он раньше бывал на этом кладбище и на одном из могильных камней видел выбитого ангела. Ангел плохо сохранился. Но его скорбящие глаза, устремлённые куда-то вдаль, он запомнил хорошо.

В летописи говорится о некоем ангеле, который охраняет подземные чертоги. Кто его знает, может, именно под этой каменной плитой и находится вход в подземный лабиринт. А в нём можно найти всё, что угодно — старинные манускрипты, ценные предметы культа, да и казна монастыря наверняка находилась там. В те далёкие времена подземелья рылись для того, чтобы переждать военные лихолетья. Так что сидели монахи там подолгу, естественно, забирая с собой всё самое ценное.

Немало любителей кладов и приключений побывало в этих местах. Да так ничего и не нашли. Видно, ангел надёжно охранял «подземное царство» от посторонних глаз.

И еще. В летописи рассказывалась странная история о том, почему монастырь пришёл в запустение и «братия покинула его». Один из монахов «предался дьявольским наукам» втайне от братии. С тех пор Бог насылал на монастырь всякие напасти: неурожаи, болезни, смерть. В один год от чумы умерло больше половины монахов. Попав, что это место проклято, оставшиеся в живых, взяв с собой необходимое, покинули его. Остался лишь чёрный монах.

Легенда оказалась живучей и дошла до наших дней. В последние месяцы стали говорить о том, что в окрестностях монастыря видели блуждавшего среди развалин чёрного монаха.

Владимир Маковский ехал и думал о том, что предрассудки людей подстегивают всякие страхи. А как известно, у страха глаза велики. Наверное, и его дочь, пятнадцатилетняя Рита, наслушавшись этих рассказов, видела кого-то напоминающего чёрного монаха. Тем более что Рита серьёзно занимается живописью и, как у всякого творческого человека, у нее развито воображение.

Вынырнув из-за поворота. Владимир Сергеевич увидел останки (как он называл) монастыря. Над разрушенным куполом зависло яркое пятно луны. Останки представляли собой всё ещё внушительное здание боковой части. Монастырь тянулся к небу и обрывался там, где должен быть сам купол. Вокруг этого более-менее сохранившегося фрагмента некогда огромного монастырского комплекса лежали развалины, напоминавшие о былых эпохах и временах. Монастырь, стоявший на берегу озера, казался выброшенным на берег кораблём, потерпевшим страшное кораблекрушение.

Обогнув озеро, Владимир Сергеевич свернул на проселочную дорогу и поехал к заброшенному кладбищу. Близко подъехать к нему не представлялось возможным. Кладбище находилось на небольшом пустыре в стороне от дороги, в зарослях кустов. «Метров пятьсот, шестьсот придётся идти», — подумал Маковский, закрывая свой «опель». Достал из багажника необходимый для поиска инструмент, а также взяв мощный переносной фонарь, он пошел и сторону кладбища.

Пробираясь сквозь заросли орешника. Маковский до крови поцарапал щеку. Но, не обращая внимания, он продолжал идти, изредка останавливаясь и прислушиваясь к ночным голосам хищных птиц, которые высматривали привычными к темноте зрачками спрятавшуюся в траве добычу. «Хорошо, что сегодня полнолуние, а так бы вообще не пробрался сквозь эти дикие, сросшиеся друг с другом кустарники, — размышлял Владимир Сергеевич, — а с другой стороны, очень уж заманчива цель — найти это старинное подземелье. Понаедут всякие исторические экспедиции, журналисты. Мирославль станет местом паломничества для туристов. А какие ожидаются сенсационные находки, о которых напишут не только и стране, но и во всём мире! И конечно, приятно осознавать, что ты был первым. Но для этого нужно, как минимум, найти подземелье, — Владимир Сергеевич усмехнулся про себя. — Ещё не нашел, а думаю о великом. И всё-таки должен я его найти! Или сегодня, или никогда».

Сквозь заросли кустарника Владимир Сергеевич увидел пустырь и несколько разбросанных по нему надгробных каменных плит. Кладбище было залито бледно-мертвым светом луны, печально смотревшей на одинокою путника. Что ему нужно в такое позднее время? Зачем он тревожит вечный покой усопших?

Владимир Сергеевич пошёл в конец кладбища. Здесь должна быть плита с выбитым ангелом. Вполне может оказаться, что могила пустая. Просто скрывает вход в подземелье. Маковский положил инструмент и осветил фонарем каменную плиту. — Странно, — подумал он, — в темноте глаза ангела кажутся живыми. Ночью все приобретает почему-то мистический оттенок. Пару минут отдохну и примусь за дело».

В нескольких метрах от надгробия начинался крутой склон, поросший деревьями и кустарниками. Склон был довольно большим и выводил к берегу озера. Отсюда отлично был виден монастырь. Вдруг у себя за спиной Владимир Сергеевич услышал, как что-то треснуло. Он не был суеверным человеком, однако страх мгновенно сковал тело, отозвавшись неприятным холодком в груди.

Владимир Сергеевич повернул голову и напряжённо стал всматриваться в заросли кустарника. «Наверное, показалось, — переводя дух, решил он. — Может, какое-нибудь мелкое животное… Мало ли». Выйдя из оцепенения, он нагнулся за ломом. «Надо работать, — решил он, — от напряжённых поисков расшатались нервы. Ничего. Всё будет нормально».

Положив рядом с плитой камень, он подобрал лом. Камень должен был послужить рычагом, чтобы приподнять довольно громоздкую плиту. Надгробие оказалось очень тяжёлым, и Владимир Сергеевич немало намучился, прежде чем ему удалось его приподнят и сдвинуть чуть-чуть в сторону. «Еще усилие — и я должен его отодвинуть», — подумал он и снова услышал какой-то звук за спиной.

Владимир Сергеевич оглянулся и увидел идущую ему навстречу огромную чёрную тень. Впрочем, Маковский толком ничего не рассмотрел. В ту же секунду раздался выстрел.

Пуля отбросила его на несколько метров. Владимир Сергеевич упал и тут же попытался подняться, но за что-то зацепился и покатился по склону вниз. Несколько пуль просвистело совсем рядом.

Маковского бросало из стороны в сторону. Конечно, он мог бы попытаться ухватиться руками за кустарник или ствол дерева. Но в данной ситуации нужно было побыстрее уйти. Владимир Сергеевич кубарем скатился вниз и стал отползать за ближайшее дерево.

Наступила странная, неестественная тишина, какая бывает только после выстрелов, Владимир Сергеевич судорожно дышал, хватая воздух ртом. В груди что-то сильно жгло. Он почувствовал слабость и головокружение. Липкая кровь просачивалась сквозь куртку. «Кто-то хотел меня убить… Нужно добраться до дороги. Если немного сократить расстояние — это не более километра. Только бы дойти! На автотрассе кто-нибудь подберёт».

Как можно тише, пригнувшись, Владимир Сергеевич пошел вдоль озера. Несколько раз он падал, теряя сознание. Но снова поднимался и шел, цепляясь за ускользающую реальность. Иногда он подходил к озеру и, присев на колени, ладонями черпал воду и пил.

Наконец впереди он увидел шоссе. Остатки сил стали покидать его. Последние сто метров Владимир Сергеевич полз. Это была самая длинная дорога в его жизни. «Дойти, дойти», выстукивало а сознании слабеющее сердце. Собрав последние силы, Маковский поднялся, сделал несколько шагов и упал, проваливаясь в темноту. Чёрная, длинная тень скользила по нему, навалилась тяжестью подступавшей смерти. Гаснущее зрение уловило яркую вспышку. Затем неё исчезло.