Помахивая своей длинной белой трубкой, мистер Гуди приблизился к столу. Он придвинул табурет к Сюзанне и уселся.
— А ч-что с ним такое? — выдавила девушка, обхватив колени руками.
Отец посмотрел на нее пристально. Трубка сильно дымила, окутывая его лицо небольшим облаком.
— Люди видели, как ты гуляла вместе с Эдвардом Файером, — ответил отец. — Гуляла с ним наедине.
У Сюзанны так и отвисла челюсть. Девушка сделала глубокий вдох, затем попробовала заговорить, но язык не слушался.
— Ты не отрицаешь этого, дочка? — белые брови отца сложились в дугу над сверлящими Сюзанну серо-зелеными глазами. — Не отрицаешь?
— Нет, папа, — произнесла девушка тихо.
— Вас видели вместе в лесу, — продолжал отец строго. Он поднес трубку к губам, но больше не затягивался.
— Да, папа, — ответила Сюзанна, склонив голову на грудь. И тут ее прорвало. Слишком долго она таилась от родителей. И больше не могла сдерживаться.
— Мы с Эдвардом любим друг друга! — закричала девушка. — Он собирается на мне жениться! Разве это не чудесно?
Мать оторвалась от очага, ее глаза широко распахнулись от изумления.
Лицо Уильяма Гуди побагровело. Он бухнул трубкой о стол.
— Дочь моя, ты лишилась рассудка? Витаешь в облаках?
— Ты что, не расслышал, папа? — воскликнула Сюзанна. — Эдвард хочет на мне жениться!
Отец закрыл глаза и громко откашлялся. Трубка дрожала у него в руке.
— Ты не можешь выйти за Эдварда Файера, — сказали он наконец.
— Что ты говоришь? — прошептала Сюзанна. — Почему не могу?
— Потому что Эдвард Файер уже обручился, — объяснил мистер Гуди устало.
— Что? — вскрикнула девушка.
— Эдвард Файер собирается жениться, — сказал отец. — Он помолвлен с молодой женщиной из Портсмута. И его отец сказал мне об этом сегодня утром.
Огонь в очаге догорал. Через всю комнату пролегли длинные тени. Сюзанна поворочалась на своей старой перине и отвернулась к стене.
«Как мог Эдвард так жестоко обойтись со мной? — она задавала себе этот вопрос уже в тысячный раз. — Как он мог убедить меня в своей любви!»
Девушка зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания.
В этот вечер она улеглась спать намного раньше обычного, надеясь, что родители не заметят ее потрясения. Уже прошло несколько часов. Бледный полумесяц висел высоко в ночном небе, а Сюзанна не могла заснуть, все ворочалась на своей узкой постели и тихо всхлипывала. Она думала об Эдварде со злостью и в то же время не могла поверить в его коварство.
«Я доверилась Эдварду, — думала девушка. — Я верила всем его словам. Я даже рисковала ради него своей репутацией. А он отплатил мне тем, что обручился с другой».
Сюзанна повернулась на бок, тяжело дыша, и посмтрела на догорающие угли в очаге. Сознание воскрешало тайные свидания с Эдвардом Файером. Девушка вспоминала все его слова, прикосновения, поцелуи.
«Эдвард всегда казался таким надежным, — подумала она с горечью. — Таким честным и искренним. Таким замечательным».
Сюзанна отпихнула одеяло и снова уткнулась в подушку, обхватив ее обеими руками.
«Больше я никому не поверю, — клялась себе девушка. — Никому! Никогда!»
В окнах двухэтажного дома Бенджамина Файера все еще не гас свет. Сам хозяин стоял посреди столовой, держась за спинку своего кресла.
Сын. Бенджамина Эдвард находился у противоположного конца дубового стола и мрачно глядел на отца.
Бенджамин был высок и широк в плечах. Казалось, если ему придется схватиться с быком, мужчина непременно станет победителем. У него были прямые черные полосы, достигавшие ему до ушей, и густые брови над маленькими черными глазками, взгляд которых мог пронзить все на свете.
Лицо Бенджамина было красным, а брови почти всегда нахмуренными. Во всей его фигуре чувствовалась мощь, подчеркивавшаяся сердитым выражением лица. Большинство жителей деревни побаивалось судью, что его нисколько не смущало.
Сейчас Бенджамин стоял спиной к очагу и теребил рукой длинный ряд пуговиц на своем камзоле, пристально разглядывая сына.
— Я не буду слушаться тебя, папа, — сказал Эдвард дрожащим голосом. Прежде парень не смел возражать отцу. Он знал, насколько это нехорошо.
Бенджамин посмотрел на него через стол, весь напрягшись. И ничего не ответил.
— Я не могу подчиниться тебе, папа, — повторил Эдвард, видя, что не дождется ответа. — Я не хочу жениться на Анне Уорд.
Парень шагнул за спинку стула. Ему не хотелось, чтобы отец видел, как дрожат его колени.
— Ты женишься на этой девице осенью, — проговорил Бенджамин тихим баритоном. — Я уже обо всем договорился с ее отцом.
Он повернулся к Эдварду спиной, давая понять, что разговор окончен. Взяв кочергу, судья принялся ворочать поленья в очаге. Множество искр взметнулось кверху и исчезло в дымоходе.
Эдвард тяжело сглотнул.
«Способен ли я на это? — спрашивал он себя. — Способен ли противиться воле отца? Хватит ли сил?»
Парень долго не мог подобрать слов для следующего вопроса: «Правильно ли будет соглашаться с отцом? Может быть, я обязан выполнять все его желания?»
«Нет! — сам себе ответил Эдвард. — Я люблю Сюзанну Гуди. Я женюсь на Сюзанне и ни на ком другом. На этот раз я не обязан исполнять волю отца. И не стану!»
Парень сделал глубокий вдох
— Сэр, — позвал он, заставляя Бенджамина отвернуться от очага. — Я не могу жениться на Анне Уорд. Я ее совсем не знаю. Она для меня чужая.
— Ничего, узнаешь после свадьбы, — строго сказал Бенджамин. — И для нас это весьма удачная партия.
— Только не для меня! — заявил парень с жаром.
— Не повышай на меня голос, Эдвард, — предупредил Бенджамин. Его лицо стало малиновым. Он поднял над головой кочергу и погрозил сыну. — Анна Уорд будто бы создана для тебя.
— Но я ее даже не видел, папа! А значит, не могу и любить, — выкрикнул в отчаянии парень.
— Любовь? — Бенджамин закинул голову назад и захохотал. — Эдвард, мы приехали в эту колонию не для любви. Мы с Мэттью оставили Старый Свет не ради любви, а ради успеха в делах. Мы явились сюда, чтобы покончить с нищенским существованием. Покончить навсегда!
— Знаю, папа, — ответил парень, вздыхая. — Но…
— Ты знаешь, как бедно жила наша семья на прежнем месте? — спросил Бенджамин, бросая тяжелую железную кочергу и возвращаясь к столу. Судья глядел на сына глазами, пылающими ярче, чем дрова в очаге.
— Известно ли тебе, как мы с братом бедствовали? 11ам даже крыс приходилось есть, Эдвард!
— Знаю, сэр… — попробовал вставить парень. Ему уже доводилось слушать эти речи.
— По ночам нам приходилось спать обнявшись, чтобы согреться, — продолжал Бенджамин. — У нас не было ни дров, ни одеял…
Эдвард уставился в пол. Затаив дыхание, он ждал момента, чтобы ввернуть слово.
— Мы переселились в Новый Свет для успеха, Эдвард. И не просто для успеха, а для процветания.
— Вы поступили правильно, сэр, — встрял наконец: Эдвард. — Вы уважаемый судья Уикхема. А дядя Мэттью весьма преуспевает в хозяйстве…
— Этого мало! — взорвался Бенджамин, грохнув кулаком по столу. — Твой брак с Анной Уорд значительно улучшит наше положение, Эдвард.
— Но куда же еще улучшать, папа? Я не знаю…
— Август Уорд импортирует чай в Портсмуте, — стал объяснять Бенджамин, понизив голос. — Это сделало его очень состоятельным. Став ему зятем, ты тоже займешься импортом чая. Получишь долю в деле.
— Нет, папа, — покачал головой Эдвард. — Я не буду этим заниматься. Не могу.
— Сможешь, — возразил отец твердо. — Должен. Обязан жениться на дочери Августа Уорда.
— Я не могу, папа! Я люблю другую! — слова сорвались с языка помимо воли Эдварда. Он быстро захлопнул рот, поняв, что проболтался.
На мгновение глаза Бенджамина распахнулись от изумления. Затем его лицо быстро потемнело.
— Любишь? — спросил он голосом, полным иронии. — Кого же это?
Судья обошел стол и подступил к сыну вплотную.
— Кого ты любишь? — поинтересовался он. Теперь они глядели друг другу в глаза с расстояния всего в несколько сантиметров.
— Сюзанну Гуди, — ответил Эдвард слабым голосом, стараясь не замечать грубости.
Бенджамин отстранился, пораженный. Затем прикрыл глаза и расхохотался презрительным смехом.
Бенджамин Файер потряс головой, продолжая улыбаться.
— Уильям Гуди — хозяин двух общипанных кур и двух коров. Его дочь тебе не пара, сын мой.
Эдвард глубоко вздохнул, стараясь унять колотившееся сердце. К своим семнадцати годам он еще никогда не вступал в пререкания с отцом, ни разу не воспротивился ему.
«Господи, — стал парень молиться про себя, — дай мне силы противостоять. Я уверен в своей правоте. Я не могу изменить Сюзанне. Пожалуйста, дай мне силы».
