— Это верно, — проронила Софья Осиповна.
— Но куда он улетел? И что у него случилось?
— Он не сказал.
— Знаете, — вмешался в разговор Петька, — мне кажется, что твой отец что-то такое увидел или услышал, чего ему видеть или слышать не стоило, возможно, что-то очень страшное, предположим, убийство. И убийца узнал, что твой отец был свидетелем… Или не убийство, а, к примеру, шантаж, да мало ли… и твой папа правильно решил — надо на время смыться.
— Но он же мог… — голос Стаса дрогнул, — он же мог взять меня с собой.
— Не мог! Ты же потерял заграничный паспорт! — закричала Даша.
— Это правда, — признался Стас. — Я забыл…
— И он оставил тебе много денег, чтобы ты ни в чем не нуждался. Стасик, ты должен сегодня же уехать! Мы с Петей проводим тебя на вокзал…
— Нет! Я поеду с тобой! Что-нибудь навру дома и провожу тебя до самой деревни! — закричал Петька.
— Стас не отвечал. Он сидел, уронив голову на руки. Софья Осиповна онемела от ужаса. Она понимала, что ее дочь будет просто убита этой новостью. Даша с Петькой тоже умолкли из уважения к горю друга.
— Внезапно Стас поднял голову. И глаза его блеснули.
— Нет! — решительно сказал он. — Нет! Я не поеду ни в какую деревню!
— Но как же? — пролепетала Даша. — Почему?
— Потому что я не смогу сидеть в безопасности, зная, что отец где-то скитается… Нет, я выясню все! И вы мне в этом поможете!
— Что? — воскликнула Софья Осиповна. — Стасик, побойся бога! Вы же дети! Чем тебе может помочь Даша? И я не позволю, это опасно!
— Софья Осиповна, извините, вы меня просто не дослушали! Если Дашина мама позволит, я это время поживу в вашей московской квартире. Я не буду выходить, никто не узнает, что я там…
— В этот момент в саду раздался голос дачной хозяйки:
— Осиповна! Вы где?
— Софья Осиповна вскочила.
— Я сейчас вернусь!
— И она выбежала из комнаты.
— Слава богу! — заметил Петька. — Стас! Это гениальная идея! Если я правильно понял, ты, сидя там, хочешь раскрыть эту историю с нашей помощью?
— Именно!
— А может, привлечь дядю Володю Крашенинникова? — предложила Даша.
— Обязательно, только его сейчас нет в Москве. Он женился и уехал в свадебное путешествие! Но к его возвращению нам надо будет кое-что разведать!
— Можешь на меня рассчитывать! — торжественно произнес Петька.
— И, между прочим, на днях возвращается Денис! Значит, нас уже трое! Только взрослым про это ни слова! Надо уговорить твою маму и бабку, чтобы они позволили Стасу жить у вас!
— Даже и уговаривать не надо! Это само собой разумеется! — отчеканила Даша. — И тогда я на законном основании смогу через день ездить в город! Надо же кормить Стасика, и вообще! Помогать несчастному узнику!
— Кстати, если выяснится, что никакой слежки за нашей квартирой нет, то я смогу и дома жить.
— Нет! Я обещала твоему папе и я сдержу слово! Думаю, мама меня поддержит!
— И они со Стасом многозначительно переглянулись. Когда Софья Осиповна вернулась, ей сказали, что Стас просто поживет в квартире Александры Павловны, а Даша с Петькой будут по очереди его навещать.
— И хотя она не очень поверила, но спорить не стала. Нельзя же отказать мальчику, попавшему в столь трудное положение. Но про себя Софья Осиповна решила, что будет начеку. Ведь ей уже пришлось убедиться в том, какими безрассудно смелыми могут быть эти дети. Смелость, конечно, штука хорошая, но вот в сочетании с безрассудством…
— Вы правы, — согласилась она, — по крайней мере, Стасик будет у нас на глазах.
— Бабушка, но ты понимаешь, что об этом не должна знать ни одна живая душа!
— По-моему, ты уже имела случай убедиться в том, что я не болтлива! — сухо проговорила Софья Осиповна. — Но что мы скажем Саше?
— Всю правду! Я бы рада была ее пощадить, но тогда мы не сможем спрятать Стаса, а это самое главное.
— Теперь надо продумать, как незаметно переправить Стаса в вашу квартиру! — сказал Петька. — Вполне возможно, что его уже ищут.
— Боже мой! — всплеснула руками Софья Осиповна. — Так скоро?
— Может, конечно, его и вовсе искать не станут, но предосторожность не помешает. Тут надо продумать все детали. До мелочи. Исходя из того, что за квартирой уже следят. Значит, надо его переодеть, и лучше всего в женское платье.
— Еще чего! — буркнул Стас.
— Петька прав! — закричала Даша. — Мы тебя переоденем женщиной, и ты поедешь вместе с мамой, как будто ты — ее подружка!
— Но у нас же ничего нет на такой рост! — огорченно сказала Софья Осиповна. — И уж тем более на такой размер ноги!
— Не беда! Девушка будет спортивная. Джинсы и кроссовки мы оставим, бывают же большеногие девушки, — рассуждала Даша, — а сверху наденем какую-нибудь мамину блузочку или майку…
— Эх, нам бы парик! — вздохнул Петька.
— Обойдемся! — уверенно заявила Даша. — Мы на крутим ему на голову какой-нибудь шарф, красиво задрапируем, заколем булавочкой, сделаем макияж — и порядок! Сережки нацепим!
— Главное — макияж поярче! — вдохновился Петька. — Надо сделать такой боевой раскрас, чтобы никто и не глянул на ноги.
— Как вам не стыдно! — прервала их Софья Осипов на. — У человека такое несчастье, а вы…
— А что мы? Мы думаем, как ему помочь! И вообще, бабушка, разве это не твой девиз: «Загорюй, затоскуй — курица обидит »?
— Не совсем, конечно, мой, а поэта Никитина, но я его взяла на вооружение!
— Сергея Никитина? — полюбопытствовал Петька.
— Нет, Петенька, был в прошлом веке такой поэт некрасовской школы, Иван Саввич Никитин.
— Софья Осиповна, они ведь дело говорят, — произнес измученным голосом Стас. — Без этого дурацкого маскарада, боюсь, нам не обойтись.
— Значит, нам оСтастся только дождаться мамы, — констатировала Даша. — Надеюсь, она уже через час приедет, так что займемся пока гримом.
— Она притащила из маминой комнаты кучу всякой косметики.
— Так, для начала накрасим глаза! Стасик, держись!
— Она очень осторожно нанесла тушь на его ресницы и аккуратно подвела глаза. В самом деле лицо Стаса сразу стало как-то женственнее, нежнее.
— Стасик, пойди побрейся, а то ты такой колючий, щетина пробивается.
— Стас вот уже три месяца, как брился через день. Он побежал на свою половину и вскоре вернулся чисто выбритый.
— Вот, совсем дело другое! — воскликнула Даша и снова взялась за дело. Чуть оттенила румянами скулы и очень ярко накрасила губы. Однако в сочетании с мальчишеской стрижкой это производило странное впечатление. Тогда Даша принесла длинный шифоновый шарф цвета абрикоса и соорудила на голове Стаса нечто вроде тюрбана, один конец перебросив через плечо.
— Ой, Стас, какой ты красивый! — сказала Софья Осиповна.
— И точь-в-точь девчонка! Долговязая девчонка! — веселился Петька.
— Дайте хоть взглянуть! — потребовал Стас.
— Даша протянула ему зеркальце.
— Ой, кошмар! — простонал он. — На кого я похож, неприлично даже сказать.
— Ничего подобного! Ты похож на красивую девушку. Если б ты попал в таком виде на дискотеку, у тебя отбоя бы не было от кавалеров, а длинные нынче в моде! Потанцуем, милашка? — не унимался Петька.
— Что это тут у вас происходит? — неожиданно раз дался голос Александры Павловны. — На маскарад собрались? Даша, зачем ты взяла мой французский шарф?
— Мама!
— Даша, погоди, пусть мама сперва поест! — тихо сказала Софья Осиповна.
— Здрасьте, тетя Саша.
— О, Петя! Здравствуй! — ответила на его приветствие Александра Павловна. — Стасик, что они с тобой сделали?
— Саша, идем на кухню, я тебя покормлю! — сказала Софья Осиповна.
— Но Александра Павловна уже почувствовала, что тут что-то не так.
— Подожди, мама, я не голодна! Что происходит? Почему у вас такие лица? Что-то случилось? Что-то плохое, да? Ну говорите же! Даша!
— Мама, ты сядь…
— Стасик, пошли к тебе, — проявил тактичность Петька, — лучше пусть Даша поговорит с мамой с глазу на глаз.
— Верно! Пошли!
— Да в чем дело? Что такое? Скажешь ты мне, наконец?
— Софья Осиповна скрылась на кухне. Стас с Петькой ретировались, и мама с дочкой остались одни.
— Мама, Кириллу Юрьевичу пришлось уехать!
— Уехать? В командировку? Ну и что?
— Нет, мама, не в командировку… — И Даша рассказала маме обо всем, что случилось сегодня.
— Александра Павловна сидела как громом пораженная. В лице ни кровинки.
— Мама, ты не бойся, все обойдется, я точно знаю!
— Как ты можешь это знать? — горько усмехнулась Александра Павловна.
— Знаю, и все! — твердо сказала Даша. — Ты только скажи, ты согласна, чтобы Стасик жил у нас?
— Конечно! Какие могут быть вопросы! По крайней мере, я буду спокойна, что он у меня на глазах! Бедный мальчик! Что же такое там могло случиться?
— Думаю, он что-то лишнее увидел или услышал!
