Казалось, никто не смотрел спектакль более внимательно, чем Братство Белой Руки и те, кто пришёл поболеть за восьмой «А» класс.
Представление началось. Зазвучала в колонках таинственная готическая музыка. Открылся занавес. Размахивая микрофонами и мечами, на сцену выскочили воины короля Альбумара и сам король Альбумар, одетый в широкий блестящий плащ с красной подкладкой. Передавая друг другу два микрофона, они пели о той битве, которую сами и вели. Так Скорбный Пленник в плену и оказался. Дальше всё развивалось по сценарию, созданному Антошей Мыльченко. Правда, Жека играл главного героя – Скорбного Пленника, а не его мучителя, короля Альбумара, как планировал Антоша.
Арина Балованцева не отрываясь следила за тем, что происходит на сцене. И растягивала пальцем веко левого глаза – так, казалось ей, прибавлялось резкости, и она видела лучше. Витя Рындин, которого она больше всех стеснялась, сидел справа и не замечал её ухищрений.
Зал затаил дыхание. Слаженно работала группа подтанцовки, микрофоны гудели, фонили, но эффект от этого получался замечательный – как будто и правда зрители присутствовали на постановке настоящей рок-оперы. А когда главный мучитель со своими подручными принялся пытать Скорбного Пленника, чтобы выведать у него Тайну, ощущение у зрителей было такое, что они находятся в самом настоящем средневековом замке, покруче, чем у рок-оперного графа Дракулы.
Никто не замечал, что к музыке, звучащей из магнитофона, слова, что пели артисты, не очень-то и подходили. Это было не главное.
Скоро песни на стихи закончились, начались танцы под «а-а-а». Из темноты явился чахоточный призрак и надел корону принцессе на голову…
И Антоша Мыльченко не выдержал.
– Не так! – крикнул он, вскакивая с места. – У меня там должно быть по-другому!
– А как должно быть? – тут же повернулись к нему ребята с переднего ряда.
– Да там… – начал Антоша, но Арина и Витя резко дёрнули его за курточку и усадили на место.
– Ты что! – зашипел ему на ухо Витя.
– Ну они же всё перепутали! – всхлипнул обиженный автор.
– Да фиг с ними! – Арина вновь дёрнула его. – Не выдавай их.
– Ну так что там не так? – когда стихли аплодисменты, вновь повернулись к Антоше ребята, что сидели впереди. – Говори, говори!
Арина незаметно пихнула Антошу в бок.
– А… Я знаю, по законам драматургии там должно быть не так! – тут же нашёлся Антон и, оборачиваясь ко всем и разводя руками, добавил: – По принципам сюжетопостроения… И соответствию жанру!
Ребята, что сидели впереди Антоши и его друзей, оказались детским жюри. Серьёзная девочка в очках, которая была одним из членов этого жюри, строго заметила, глядя на Антошу:
– Вы бы, восьмой «В», лучше бы за своим соответствием жанру следили. А то такое наколбасили… Где ж ты был, когда вы такое сочинили?
Антоша беспомощно захлопал глазами.
– Я…Я… Я тоже сочинял, – нерешительно пробормотал он.
– Ну тогда и молчи сиди, – заявили ребята из жюри и поднялись со своих мест, собираясь выйти отдохнуть перед последним показом.
Ну сколько можно было за день наезжать на Антошу? Мафия благоразумно оставила этот инцидент без комментариев, и Антон Мыльченко с благодарностью вздохнул.
Он один лишь знал, что должно было произойти в конце действия. Ведь это был его замысел. Призраком Прекрасного Дона Антон Мыльченко видел Арину Балованцеву. Она должна была предстать в виде призрака Дона Корлеоне, торжественно спуститься с неба и надеть корону победителя на его, Антона Мыльченко, голову. Который был, разумеется, в роли героя-победителя, Скорбного Пленника. И Антоша собирался при первой же возможности поведать об этом самой Арине.
– Эх, общёлкают нас «ашки», – вздохнула Арина. История про Скорбного Пленника ей очень понравилась. А предводитель мафии синьора Балованцева была объективным человеком.
– Ну и ладно, – ответил ей верный телохранитель. – Всё равно можно считать, что рок-опера практически наша.
– Ага, – снова вздохнула Арина. – Мафия постаралась, написала оперу…
Завершился показ конкурсных работ. В заключение зрители увидели комедию «Забавный плут», которая была совсем не смешной. Герои этой комедии гонялись по всей сцене друг за другом, точно Том и Джерри, и постоянно долбасили друг друга по голове.
Едва закрылся занавес, завуч Валентина Петровна выскочила на сцену и сообщила, что всем надлежит покинуть зал. В течение часа жюри будет совещаться. А ровно в девятнадцать ноль-ноль зрители и конкурсанты могут занять свои места и узнать, кто же победил в этом конкурсе и кто какие призы получит.
– Да, – поднявшись на сцену к Валентине Петровне, добавила завуч Маргарита Алексеевна, – не забудьте, что, кроме трёх призовых мест, будут вручаться призы за лучшую режиссуру, лучший сценарий и актёрские работы. Поэтому сейчас, пожалуйста, все классы-участники должны предоставить жюри списки. Напишите, кто автор сценария вашей постановки, кто режиссёр, кто какую роль исполнял. Чтобы мы могли ориентироваться. И несите нам списки как можно скорее!
Арина, которая уже была на подходе к выходу из зала, вернулась, вытащила из сумки листок с ручкой и быстро написала список участников оперетты. Не теряя времени, она бросилась к завучу и вручила ей свой листок.
– Молодец, ну, иди, Ариночка, – сказала Маргарита Алексеевна и подтолкнула Арину к выходу.
Но едва Арина оказалась в коридоре, к ней подошёл Жека.
– Слушай, – обратился Жека к предводителю мафии, – я тебе кое-что хочу сказать.
– Говори, – удивлённо произнесла Арина.
– На самом деле, – неуверенно начал он, – вы не распространяйтесь, что мы… вашего Мыльченко к своему процессу привлекали.
– Не по его воле, – уточнила, закончив его фразу, Арина.
– Да, – замялся Жека.
Арина пристально посмотрела на него.
– А что, ты боишься, что вы выиграете? – спросила она.
– Боюсь, что мы выиграем? – удивился Жека.
– Да, – хитро улыбнулась Арина. – Вот, например, выиграете вы в номинации «лучший сценарист». И что тогда? Вызовут награждать этого вашего лучшего сценариста – и тут сразу выяснится, что он из другого класса. Так ты этого боишься?
– Ну…
– Или вы уже написали в списке, что автором текста рок-оперы являешься ты или кто-то из ваших? – жёстко сказала Арина.
– Нет, не написали… То есть… – замялся Жека.
– Значит, всё-таки написали.
– А что нам оставалось делать? – умоляюще посмотрел на Арину Жека. – Но теперь я боюсь, что…
– Не бойся. Мы не будем никому об этом рассказывать, – ответила Арина.
– Почему? – Жека хоть и ждал подобного ответа, но почему-то сейчас растерялся.
– Мы же тогда приняли условия вашей игры. – Арина пожала плечами.
– Когда мы вам записку подбросили? – В голосе Жеки слышалось необыкновенное удивление.
– Да.
– Значит, правда не будете рассказывать? – Жека чуть наклонился, внимательнее приглядываясь к Арине. Она внушала ему доверие и даже какое-то трепетное уважение.
– Правда, не будем. Раз мы не сделали этого раньше. – Арина отошла на шаг назад. Она не любила, когда её разглядывали.
Жека это понял и тоже отскочил.
– Ну уж и вы тогда молчите насчёт Мыльченко, сами себя не выдайте, – добавила Арина.
– Конечно! – согласился Жека. – Ну, Балованцева, спасибо!
– Пожалуйста.
Жека отправился к своим, которые нетерпеливо ждали его возвращения.
Тут же к Арине подбежал Витя Рындин, который издалека заметил, что к предводителю подошёл вражеский главнокомандующий.
– Что это он? – тревожно спросил Витя. – Чего хотел?
– Можно сказать, мира и дружбы, – улыбнулась Арина.
– Что-о?
– Правда-правда. Попросил, чтобы мы о них не рассказывали никому. Особенно жюри. И я пообещала. Он, по-моему, очень довольный умотал. Так что вряд ли его ребята нам гадости будут делать.
Витя развёл руками.
– Как ты ухитряешься со всеми дружить? – искренне удивился он. – Молодец!
– Ой, да какая молодец… – вздохнула Арина, с трудом сдерживаясь, чтобы сладко не зевнуть – ведь поспать сегодня ночью ни ей, ни добровольцу Вите так и не удалось. – Вот только бы не облажаться с нашей опереттой. Очень, Вить, боюсь, что не дадут нам никакого места… Наши знаешь как расстроятся.
– Ну что ты. – Витя взял её за руку. – Ладно. Как получится, так и получится. Помнишь, что говорит наш Пётр Брониславович: главное – участие.
– В этот раз нам одного участия мало… – покачала головой Арина. – А победа… Эх, как бы ей все наши обрадовались!
Глава XVII Кто отправится в Москву?
Время, отведённое жюри для принятия решения, пролетело незаметно. Наступили долгожданные 19 часов 00 минут. В дверь актового зала нетерпеливо рвались зрители и конкурсанты. Но дежурные встали непробиваемой стеной и никого не пускали. Жюри никак не могло прийти к определённому решению, а потому всё тянуло время.
Бедные дети уже не находили себе места, изнывая в неведении, и только Антон Мыльченко спокойно и невозмутимо стоял возле своей мамы. Всем своим видом он показывал, что волноваться нет причин, что он фигура значительная и важная, так что мама может быть спокойна – победа за ним и его людьми.
