– А вот то, что своих сообщников убил как раз Тихонравов-Белоголовов…
– Белоногов, – поправил Михаил.
– Не важно, – отмахнулся Петя и продолжил свою мысль: – В том, что их убил этот господин, сомнений никаких быть не может!
– Да уж, – вынужден был согласиться Михаил. – Нам сильно мешало то, что никак не могли найти пулю, убившую Гнома. Куда могла деться, казалось бы? Тут Генриху Эрастовичу надо должное отдать. Раз пять обыски проводили. Так та пуля мало того что попала аккурат в щель между досками, еще и провалилась в дырку между бревнами и обшивкой! Просто невероятно! Кстати, она вовсе не из того пистолета выпущена, что держал в руках Васька Прощай. Хотя и из него недавно стреляли. Видимо, из того пистолета выстрел был сделан специально, дабы показать, что этим оружием пользовались. Так что если во всем этом виновен господин Белоногов, то надо отдать ему должное, продумал он все тщательно. Но…
– …Но тот револьвер, который у него изъяли… – встрял Петя.
– Совершенно верно. Именно этот револьвер и оказался орудием убийства. Так что имеется у нас сейчас прямая и очень веская улика. Полагаю, что вскоре этот господин нам все выложит. Мы уж подъезжаем, так что ответьте мне кратко на пару вопросов. Перво-наперво скажите, на чем вы свое мнение основывали, что господин Тихонра… то есть Белоруков… тьфу, сам уже запутался… как его?.. не важно… может совершить опрометчивый поступок и чем-то себя выдать?
– Да как же? – едва не в голос воскликнули мы с Петей, и я уступила ему возможность изложить наши общие доводы. – Ему уже после событий у монастыря не следовало в городе появляться. А после убийства своих дружков тем более нужно было убегать как можно быстрее и по возможности дальше. Значит, была у него самая что ни на есть серьезная причина оставаться в городе! И какая получается причина? Дела, в смысле его предпринимательская деятельность? Вряд ли. О больших деньгах там речь идти не могла, а этот господин показал себя не слишком жадным. В карты, к примеру, мог выигрывать куда больше, но сдерживал себя. Так что причиной его рискованного пребывания в городе были либо очень и очень большие деньги…
– …Либо он чего-то или кого-то боялся не меньше, чем полиции, – закончил Михаил.
– Или и то и другое, – добавил Петя.
– Ну да. Так оно и вышло. Сейчас приедем на место, и я все расскажу. А с вас еще один ответ на мой вопрос. Отчего последняя ставка была десять тысяч? Не пять, не сто?
– Мы полагали, – пояснила я, – что слишком большая сумма может его отпугнуть, а относительно небольшой он способен и пожертвовать. Это раз. И считали условно, что значительных денег у него при себе нет. Зато есть изумруд. Вот и сделали ставку в треть его примерной стоимости. В качестве залога вряд ли оценили бы камень в полную его цену, так уж принято.
Сани замедлили бег, свернули раз, второй и замерли.
– С прибытием, – провозгласил Михаил и, спрыгнув первым на снег, протянул мне руку.
Мы вошли в просторный двор между двух домов, один из которых был деревянным, а другой – с каменным первым этажом и деревянным вторым. Оба дома выглядели солидно, красиво и, верно, в недавнем прошлом принадлежали людям состоятельным. Но сейчас были несколько запущены. В глубине двора располагался красивый каретник на три большие кареты с особым отделением для каждой. Ворота в них были заперты, да и двери, в этих воротах проделанные, тоже. Кроме одной, крайней справа.
Я успела бросить взгляд на глубокие следы в сугробе у забора, примыкающего к каретнику и отделяющему соседний двор, выходящий на другую улицу. Похоже, здесь через этот забор перебирался наш Алексей, чтобы избежать встречи с… Белокопытовым? Да пусть будет Тихонравов, а то с этими Белоголовоногорукими путаница получается.
– Господа, я пригласил вас сюда, – театрально начал Михаил Аполинарьевич, когда мы шагнули в каретник, – чтобы попросить взглянуть на все собственными глазами и свежим взглядом. Поразительно – вы до сих пор так и не поинтересовались тем, что мы здесь обнаружили и чего, увы, не обнаружили! Так вот докладываю. При обыске обнаружены два тайника. Один крохотный, в две ладони шириной и совершенно пустой. Впрочем, содержимое его мы, как я полагаю, извлекли из карманов арестованного. Извольте взглянуть на тайник.
Мы прошли в дальний угол и заглянули за вынутую со своего места дощечку. Сложенный из бревен каретник с обеих сторон, снаружи и изнутри, был обшит досками. Некоторые из внутренних досок были недостаточной длины, и приходилось добавлять где большие, а где совсем короткие куски. Вот за одним из таких кусков доски и обнаружился тайничок, как уже было сказано, в пару ладоней шириной, чуть меньше в глубину и в высоту. И был он, как нас заранее предупредили, пуст.
Второй тайник оказался куда больше. Хотя, возможно, изначально это был не тайник, а обычный погреб, из тех, что часто роют в сараях или других хозяйственных постройках и используют для хранения овощей. Но потом его старательно замаскировали, так что крышка стала выглядеть частью полового настила. А сверху понаставили всяких пустых ящиков и коробок. Но сейчас все эти ящики и коробки были отброшены к стене, крышка открыта, и видны приставная лестница, какие-то полки внизу, ящики и ящички на них, бочонок для солений и прочая ерунда.
– Сверху все было заставлено ящиками, – пояснил Михаил. – Пустыми по большей части или со всяким хламом. Кстати, тот ящик, из-за которого был затеян обыск, ну из-под патронов, тоже оказался пуст. И вообще то, что он по военному ведомству раньше проходил, еще не повод шум поднимать. В полку его могли выбросить, а рачительный хозяин – подобрать. Не удивлюсь, если это так и есть, потому как ящик этот старый и с теми, в которых на самом деле патроны хранились, мало общего имеет.
– Выходит, нам просто очень повезло? – спросил Петя.
Михаил пожал плечами, похоже, всерьез задумался о везении и невезении, потом кивнул и продолжил:
– Так что если бы не обстоятельства, то, возможно, даже сообщение об этом ящике не стало бы поводом для проведения обыска и ареста. Но… Знаете, каким делом занят Дмитрий Сергеевич? В Енисейске совершен вооруженный налет, убиты люди, похищены огромные деньги. И стреляли именно из револьверов, то есть как раз такими патронами! Все говорило о том, что экспроприация[49] эта была организована эсеровскими боевиками. Так что к нашему делу мигом подключилось жандармское отделение, и мы здесь все сверху донизу в лупу рассмотрели. Люк обнаружили быстро. А вот в этой яме нашли два ящика с револьверами типа «наган» и несколько ящиков с патронами для них.
– Теперь все сходится! – снова в один голос воскликнули мы с Петей.
– Совершенно верно. Все сходится. И высказывания студента о его якобы принадлежности к боевой организации, и причины пребывания в нашем городе господина Белоногова… – Михаил на секунду остановился, пытаясь сообразить, правильную ли он назвал фамилию, но махнул на это рукой и закончил: – И все остальное. Кроме одного – нет здесь нигде вашего изумруда! Нигде!
– В номере? В номере искали? – уцепился за последнюю возможность Петя.
– Обижаете.
– В квартире у этой его карточной помощницы?
– И там обыск провели самым тщательным образом. Равно как и в любом другом месте, где мог побывать наш любезный господин Белоногов…
У меня в голове зародились кое-какие подозрения, и я спросила Михаила:
– То есть вы нас сюда привезли оттого, что полагаете, будто мы свежим взглядом найдем больше, чем нашла полиция?
– Скажем так: я надеюсь, что вы сможете оценить найденное полицией чуть иначе, чем сама полиция.
– Дайте подумать.
– Даша, мы же не только изумруд не нашли, у нас еще и с тем загадочным возком ничего не вышло… – начал Петя, но сам же себя остановил. – Нет, возок хоть и любопытно найти, но тайник в нем вряд ли сделан. Слишком это опасно – хранить ценность в возке. Возок нынче здесь, завтра – там. Кстати, здесь тоже хранить камень было бы опасно.
– Тем не менее он здесь хранился до вчерашнего вечера, – уверенно сказала я. – И его забрали вместе с револьвером и деньгами. Потому что господин Белоногов решил все же покинуть наш город. Потому как рассчитывал, даже уверен был, что выиграет изрядную сумму и может после этого плюнуть на своих опасных знакомых, для которых он привез оружие. Без денег он от них спрятаться не смог бы, а имея на руках двадцать тысяч и изумруд в придачу, мог позволить себе убраться за границу, сменить паспорт…
Я еще раз подозрительно посмотрела на Михаила и продолжила размышлять вслух:
– Выходит, что не мог он оставить камень нигде, должен был его при себе держать. Но деньги были поставлены на карту и проиграны. Пистолет изъят при обыске. Камень не обнаружен. Так? Петя, припоминаете, как был одет и, главное, во что обут господин Белоногов?
– Припоминаю. Я еще тогда про Микульского вспомнил. Тот тоже носил сапоги со специальными каблуками, чтобы ростом выше казаться. Белоногов же был и сам роста хорошего, но и каблук у него был заметно высок. Михаил, неужели в полиции на это внимания не обратили?
