– Все время тут что-то странное происходит, – подхватила Маша.
Остальные кивнули. Несколько их расследований были прямо или косвенно связаны с историей князей Борских. Казалось, духи бывших владельцев этих земель наводили их на тайны.
– Вы что, действительно в эту белиберду с проклятым белым голубем поверили? – посмотрел на девочек Дима.
– Насчет проклятого голубя пока не знаю, – вместо девочек отозвался Петька. – Но что-то, вполне вероятно, за этим кроется. Недаром же мужика взорвали.
– А другого в голову тюкнули, – напомнила Маша.
– Но эти два случая могут быть абсолютно не связаны между собой, – сказал Петька.
– А зачем же они тогда оба на могилу к этой голубке шастали? – спросил Дима.
– Братика моего не поймешь, – усмехнулась Маша. – То вообще ни во что не верит, а то от могилы с голубкой шарахается.
– Я-то нет, – возразил Дима. – А вот Людовна точно шарахнулась.
– Действительно, – поглядел на друзей Петька. – Что ей вообще на кладбище понадобилось?
– Коврова-Водкина, наверное, послала, – ответила Настя. – Может, Наталье Владимировне призрак Аполлинария назначил встречу на какой-нибудь старой могиле.
– Вот-вот! – развеселился Петька. – Самой Ковровой-Водкиной по такой жаре до кладбища не добраться. И она послала Людовну выяснить, что понадобилось Аполлинарию.
Друзья засмеялись.
– Слушайте, – чуть успокоившись, проговорила Маша. – Вам не кажется, что у нас получается какое-то кладбищенское начало каникул?
– Главное, чтобы они не кончились по-кладбищенски, – меланхолично произнес Дима.
– Тебе что, головку солнышком напекло? – не замедлила с колкостью Маша.
– Нет, просто есть хочется, – ответил брат.
– А действительно, почему от нас Людовна смылась? – Петьке не давало покоя поведение странной женщины.
– Может, она вообще чокнутая, – предположил Дима.
– Не похоже, – покачала головой Маша. – По-моему, она очень хитрая тетка.
– Во всяком случае, к Наталье Владимировне она ловко подлизывается, – согласилась с подругой Настя.
– А кто вам сказал, что чокнутые не бывают хитрыми? – стоял на своем Дима. – Я смотрел однажды фильм про одного маньяка. Так его двадцать лет никак не могли вычислить.
– Действительно, одно другого не исключает, – поддержал его Петька.
– И вообще она вела себя так, будто ее застали на месте преступления, – сказала Маша.
– Попробуем выяснить, что она там делала, – ответил Петька.
Они подошли к шлагбауму. На небольшом приусадебном участке Ивана Степановича кипела работа. Степаныч, в старых милицейских галифе и голый до пояса, поливал из шланга многочисленные посадки. А супруга его Надежда Денисовна распоряжалась, куда и сколько лить воды. Она была совершенно помешана на огороде, и каждый квадратный сантиметр небольшого участка был засажен.
– Куды, Ваня, льешь, черт паршивый? – грубо отчитывала она мужа как раз в тот момент, когда четверо членов «Братства» поравнялись со сторожкой. – Ты этой своей струей всю редиску мне смоешь!
Ребята не выдержали и засмеялись. Единственным человеком, которого бывший заслуженный работник органов правопорядка боялся как огня, была его верная супруга Надежда Денисовна.
Услыхав смех, Степаныч обернулся. При виде четверых ребят круглое лицо его помрачнело.
– Значит, уже собрались и уже все вместе? – он хмурым взглядом окинул всю компанию.
– Добрый вечер, Иван Степанович! Здравствуйте, Надежда Денисовна! – как могли вежливо приветствовали пожилую супружескую чету ребята.
– Вам что нужно? – не сдавался Степаныч. – Разве не видите указание?
И он ткнул свободной от шланга рукой в сторону шлагбаума. Ребята заметили новенькую табличку, на которой рукой Ивана Степановича было выведено: «Посторонним не стоять».
– У меня вопрос, – ангельским голосом проговорил Петька. – Где посторонним нельзя стоять, а, Иван Степанович?
– Ты!.. – грянул Степаныч и резко повернулся к Петьке.
Шланг рванулся вместе с ним. Мощная струя воды окатила с головы до ног дородную Надежду Денисовну.
– Совсем сдурел? – взвизгнула супруга Степаныча.
– Извини, Надя, – смущенно забормотал сторож, не догадавшись отвести шланг от уже промокшей до нитки жены.
– Вот я сейчас тебя извиню, – взмахнула Надежда Денисовна граблями, которые, к несчастью Степаныча, в это время держала в руках.
Предоставив двум любящим супругам выяснять отношения без свидетелей, ребята поспешили по домам.
– Не стареет наш сторож, – весело проговорила Настя, когда они отошли на безопасное расстояние.
– Хоть что-то в этом мире должно быть постоянным, – философски заметил Дима.
– Интересная мысль, – усмехнулась Маша. – Ты ее в своем творчестве отрази.
– Отстань, – насупился Дима, никого не пускавший в свою «поэтическую лабораторию».
Они дошли до Петькиной дачи.
– Ладно, до завтра, – начал прощаться он. – Постарайтесь сегодня выяснить у бабушки про эту Людовну, – обратился он к близнецам.
– Слушаюсь, Командор. – Маше очень нравилась Петькина детективная кличка.
Они расстались, договорившись, что утром придут к Петьке в шалаш.
Дома Машу и Диму уже поджидала Анна Константиновна.
– Вы куда исчезли? – спросила она. – Придется опять ужин разогревать.
– Гуляли, – ответил Дима.
– Купались, – подхватила Маша.
– Шляпу-то отдать несчастной старухе не забыли? – решила на всякий случай проконтролировать внуков бабушка.
– Отдали, – отозвалась Маша. – Кстати, ты нам не сказала, что у Натальи Владимировны живет новая приятельница.
– Она уже две недели живет, – ответила Анна Константиновна. – Но нельзя сказать, чтобы она была новой приятельницей. Это приемная дочь сестры Аполлинария.
– Приемная дочь? – переспросила Маша.
– Она на негритянку похожа, – вмешался Дима.
– Она и есть негритянка, – подтвердила бабушка. – Вернее, наполовину.
– А на другую половину? – поинтересовался Дима.
– А на другую половину русская.
– Откуда же сестра Аполлинария ее взяла? – спросила Маша.
– Это какая-то очень сложная история, – последовал ответ Анны Константиновны. – Покойная мать Симы была лучшей подругой покойной сестры покойного Аполлинария. Фу ты! – махнула она рукой. – Что я несу? С несчастной Наташей совсем с ума спятишь.
– Верно! – вырвалось у Димы.
– И совсем не смешно, – строго сказала бабушка.
– Мы и не смеемся, – поспешно заверила ее Маша. – Так что эта сестра?
– Эта сестра, то есть сестра Аполлинария… – Анне Константиновне явно с большим трудом давался рассказ о Симочке. – В общем, сестра Аполлинария, конечно, тогда еще была жива.
– Если бы она тогда была мертвой, то вряд ли взяла бы Симочку на воспитание! – бестактно пошутил Дима.
Маша немедленно ущипнула его за ногу. Дима умолк.
– Не пойму, вам интересно или нет? – поджала губы Анна Константиновна.
– Бабушка! – поторопилась воскликнуть Маша. – Ты же знаешь: я обожаю такие истории.
– Что-то я раньше за тобой интереса к подобным историям не замечала, – с долей иронии проговорила пожилая ученая дама. – Ну, да ладно. В общем, подруга сестры Аполлинария вышла замуж за негра.
– Откуда она его откопала-то? – удивился Дима. – Вы же тогда все жили за «железным занавесом».
– Много ты понимаешь, – усмехнулась Анна Константиновна. – Этот Людвиг был крупным деятелем национально-освободительного движения одной очень маленькой африканской страны. И временно скрывался у нас в стране от преследования.
– А потом его у нас посадили? – предположил Дима.
– Нет, – покачала головой бабушка. – История была гораздо более романтической. Людвиг уехал сражаться на родину. И больше сюда не вернулся. То ли погиб, то ли умер от какой-то болезни…
– Или нашел себе в Африке другую жену, – предположила Маша.
– Это тайна, покрытая мраком, – не стала отвергать ее версию бабушка.
– Черный негр, покрытый мраком, – в очередной раз неудачно сострил Дима.
– Умолкни, – шикнула на него сестра.
– Ты, наверное, голодный, – внимательно поглядела на внука Анна Константиновна.
– Естественно, – подтвердил тот.
– Пойдем на кухню, – позвала бабушка Машу. – Поможешь мне все принести. А ты, Дмитрий, накрывай на стол, – не оставила она без дела и внука.
Десять минут спустя они уже сидели за столом, уплетая отбивные с жареной картошкой.
– Так что этот негр-то? – утолив первый голод, вернулся к истории Людовны Дима.
– Сколько раз тебе повторять! Никогда не говори с полным ртом, – безуспешно попыталась приучить внука к хорошим манерам бабушка. – И когда ты, наконец, повзрослеешь?
– Уве повзфофсвел, – загрузив в себя новую порцию картошки, ответил внук.
– Пустой номер, – махнула рукой Маша. – Ты лучше, бабушка, расскажи, что там с сестрой Аполлинария дальше случилось?
