— Вам что — нибудь нужно?
— Нет. Мы просто любуемся машиной, — нашлась Трейси.
— Красавица! — согласилась женщина. — Случись с ней что — нибудь, не знаю, что будет с мистером Гибинсом.
— Гибинсом? — переспросила Холли.
— Именно.
— Он адвокат?
Женщина окинула Холли удивленным взглядом.
— А кем ему еще быть? А вообще, девочки, зачем вы здесь?
— Просто так, — бросила на ходу Белинда. — Мы идем есть мороженое.
Даже тройная порция мороженого не сгладила разочарования, которое испытали члены Детективного клуба, когда узнали, что владелец «Ягуара» не преступник, а всего — навсего адвокат.
— Но у меня было чувство, что он появился не к добру, — вздохнула Холли.
— Может быть, так оно и есть, — согласилась Трейси. — Зачем он притащился тогда в Топ — Милл — Холл?
— Как зачем? — удивилась Белинда. — Он же адвокат Лавинии.
— Тогда почему он развернулся и уехал, когда увидел нас?
— Решил, что не самый лучший момент для разговора, — нашлась Белинда.
— Допустим. А как насчет письма, которое Лавиния сожгла? — ухватилась за соломинку Трейси.
— Это ничего не значит. Вы бы посмотрели на моего отца, когда он прочитает письмо от юриста, или бухгалтера, или от управляющего банком. Он просто лопается от злости.
Трейси отступилась:
— Ладно. Хозяин прекрасной машины — прекрасный человек. Но плохой водитель. Вот и конец всей тайны.
— Нет. Тайна остается. Кто и зачем разрисовал стены?
Слова Холли потонули в громком возгласе Белинды:
— Но есть и другая загадка! — Она смотрела в окно и видела газетный киоск.
— Какая? — спросила Трейси.
— Кто — то продолжает писать в газету.
Холли и Трейси посмотрела в ту сторону. Там к газетному киоску был прикреплен заголовок, набранный огромными буквами: РАЗГУЛ ЧЕРНОЙ МАГИИ В ВИЛЛОУ — ДЕЙЛЕ. ВАШЕ МНЕНИЕ.
— Только этого не хватало, — охнула Холли. — Что же я наделала!
— Я очень перед вами виновата!
— Ничего ты не наделала, — успокаивала ее Лавиния.
Она пригласила Детективный клуб в полном составе пообедать, чтобы как — то отблагодарить девочек за их труд. К сожалению, письма в газету «Экспресс» омрачили встречу.
Подборке писем в газете было отведено две полосы. Содержание посланий было примерно одинаковое: «Колдунам, ведьмам, нечистой силе нет места в Виллоу — Дейле». И это мягко сказано — в большинстве своем авторы писем требовали расправы над темными силами: изгнать из города, бросить в тюрьму или даже сжечь на костре.
Лавиния читала грозные послания с едва заметной улыбкой, только время от времени удивленно покачивая головой.
— Я не понимаю, — сказала Холли, когда Лавиния перестала читать. — В статье не было ни слова о том, что вы колдунья.
— Люди видят то, что хотят видеть, — вздохнула Лавиния. — Упоминания о «темных силах» достаточно, чтобы взбудоражить темных людей. Не стоит волноваться, эта буря в стакане воды скоро уляжется, уж поверьте моему опыту.
Лавиния проверила кастрюльки, в которых что — то булькало, потом заглянула в духовку.
— Почти готово, — объявила она. — Накрывайте на стол. Я подам.
Холли и Белинда пошла доставать ножи и вилки, а Трейси расстелила газету на столе. Что — то ее заинтересовало в отделе писем.
— Трейси, ты думаешь, мы собираемся есть на полу? — ехидно спросила Белинда.
— Ох, извините. Я не заметила это письмо раньше. Ничего, если я осторожно вырву из газеты этот кусочек, — обратилась она к Холли.
— Можешь изорвать все в клочки. Жаль, что их вообще напечатали, — ответила та.
Трейси осторожно оторвала клочок от страницы, на которой было письмо.
— О чем оно? — полюбопытствовала Белинда.
Трейси прочитала вслух:
«Дорогая редакция, если кто — нибудь по фамилии Клэр откликнется на мое письмо, дайте мне знать. Он услышит кое — что интересное для себя. С уважением, Мэгги Диксон».
— Интригующе, — откомментировала Лавиния.
— И даже очень, — подхватила Белинда. — Но какое отношение это имеет к тебе?
— Прямое, — ответила Трейси. — Это мамина девичья фамилия.
— Значит, ты можешь унаследовать состояние. Как Белинда, — заулыбалась Холли.
Лавиния тоже улыбнулась и сказала:
— Удивительные вещи творятся на свете. Ну, пошли сядем, пока все не остыло.
Повторять не пришлось. Все были голодные как волки. А пахло так вкусно! И не только пахло. Все было вкусно, но особенно — запеченный аляскинский пудинг. Подруги были наверху блаженства и не попросили добавки лишь потому, что ничего не осталось.
— Хорошо бы теперь по чашечке чаю, — сказала Лавиния, собирая тарелки. Девочки развалились и, казалось, больше никогда не смогут двинуться.
Но тут блаженный миг был вдребезги разбит двумя кирпичами, запущенными в окно.
ГЛАВА 6
Застигнутые врасплох
Осколки стекла засыпали все вокруг. Один кирпич попал на стол, другой угодил в раковину с грязной посудой. Раздался оглушительный звон.
Холли первая оправилась от шока. Она бросилась к выходу, Трейси и Белинда — за ней.
Ночь была лунная, и пустырь освещался жутковато — белесым сиянием.
— Сюда! — закричала Холли и рванула за угол дома к разбитому окну. Но было поздно. Тот, кто сделал это, успел скрыться.
Внизу, под выступом горы, хлопнула дверца машины. Трейси помчалась по дороге — увы, без толку. Машина взревела и, судя по звуку, стала удаляться в сторону Виллоу — Дейла с бешеной скоростью.
Трейси поплелась обратно.
— Кто — нибудь сможет определить марку машины по звуку мотора?! — крикнула она.
— Мы можем осмотреть следы от покрышек, — отозвалась Холли.
— Детективов начиталась, — отмахнулась Трейси. — В жизни по следам машины ничего не разгадаешь.
— Но, кажется, осталось кое — что другое. — Белинда рассматривала кусок земли под тем окном, куда были запущены кирпичи. Она нагнулась и что — то подобрала. Это был огрызок карандаша.
— Ну что ж, — усмехнулась Трейси, — это здорово сужает круг подозреваемых. Будем искать тех, кто умеет писать.
— Или рисовать, — со значением дополнила Белинда.
— Или вообще марать бумагу, — закончила Трейси.
Холли не обращала внимания на их ерничество.
— Вопрос в том, зачем они приносили с собой карандаш? — сказала она.
— Да он мог здесь проваляться с прошлого года, — заметила Трейси. — Пошли обратно. Поможем Лавинии убрать.
Лавиния неподвижно стояла возле раковины. На руке у нее повыше запястья был довольно глубокий порез, видимо, от осколка.
— Нужен врач, — заявила Холли, когда взглянула на ранку.
— Не надо врача, — запротестовала Лавиния. — Ничего страшного. В аптечке есть все, что нужно.
Белинда подтащила кресло и усадила в него женщину. Холли зажимала ранку, а Трейси накладывала повязку.
Лавиния держалась спокойно, но глаза ее безжизненно смотрели в одну точку, а лицо было смертельно бледным.
— У нее шок. Может, ты заваришь чай, — обратилась Холли к Белинде.
Белинда поставила чайник, подошла к столу за чайником для заварки, Кирпич так и лежал на столе. Белинда заметила, что он обмотан бумагой. Она взяла его, сорвала липкую ленту, которой бумага была прилеплена к кирпичу, и увидела, что это обычный лист, вырванный из блокнота. Кто — то писал на нем карандашом.
— Смотрите! Ясно, зачем понадобился карандаш, — Белинда протянула листок подругам.
Через весь лист крупными буквами было написано: «Ведьмам не место в Виллоу — Дейле. Убирайся, пока не поздно. Тебя предупредили».
В поликлинике сестра сказала:
— К счастью, ничего серьезного. Но придется ей денек отлежаться в больнице. Она пережила потрясение.
Все три подруги сопровождали Лавинию. Холли настаивала, чтобы врач осмотрел рану на руке. У пожилой женщины не было сил сопротивляться. Но ехать в больницу она отказалась наотрез. Тогда Холли позвонила отцу и попросила, чтобы он сам отвез женщину. Он приехал на машине, и все вчетвером отправились в городскую клинику.
Отец не задал ни одного вопроса. Но Холли знала, что, когда они окажутся дома, родители захотят узнать, что произошло.
На обратном пути Холли первая вошла в машину, и отец сразу спросил ее:
— Куда теперь?
— Сперва домой. Нам нужно рассказать кое — что.
Еще в машине Холли пыталась собрать все воедино, не упустив ничего. И когда они оказались в гостиной, она рассказала обо всем в подробностях.
— Хулиганье! — возмутилась мать Холли. — Ведь кто — нибудь мог серьезно пострадать.
Отец был полностью с ней согласен.
— Эти безмозглые кретины не соображают, что делают.
— Кто сказал, что они безмозглые? — возразила Холли.
— А кто же они? — немного удивился отец.
