— Эти безмозглые кретины не соображают, что делают.
— Кто сказал, что они безмозглые? — возразила Холли.
— А кто же они? — немного удивился отец.
Холли задумалась. Подозрение не падало ни на кого конкретно. Было два события, от которых следовало отталкиваться: размалеванный дом Лавинии и кирпичи. Внутри что — то подсказывало, что это не просто хулиганские выходки.
— Понятное дело, — говорила миссис Адамс. — Люди прочитали статью в газете и вообразили, что Лавиния ведьма. И они теперь хотят выгнать ее из города. Это и раньше случалось.
— С кем? Когда?
— Ты не единственная в нашей семье, кто ведет расследование, — заулыбалась миссис Адамс. — Сегодня мы поболтали с миссис Робинс.
— Кто это? — встряла Трейси.
— Это уборщица в банке, — сказала Холли.
— Какое отношение она имеет к Лавинии?
— Эта женщина прожила в Виллоу — Дейле всю свою жизнь. Она знает все обо всех. И при этом очень разговорчива, — объяснила миссис Адамс.
— И вы спросили у нее про Лавинию?
— Не понадобилось. Стоило мне упомянуть про нее, как миссис Робинс уже было не остановить.
— И что она рассказала?
— Если у вас есть пара свободных часов…
Белинда и вправду посмотрела на часы.
— Может быть, вы расскажете самое — самое главное?
— Попробую. В Виллоу — Дейле Лавиния давно уже была притчей во языцех.
— Почему?
— Она любила человека много старше ее.
— Ну и что? — удивилась Трейси.
— Времена были другие. Кроме того, что он не был женат на Лавинии, он вообще был со странностями.
— С какими?
— Он интересовался гипнозом, целебными травами, астрологией и вообще поклонялся богу Солнца.
— Что — о—о?
— Он совершал обряды во всех древних уголках вокруг Виллоу — Дейла. Все бы сошло благополучно, не начни он писать статьи и книги о черной магии. Это оказалось последней каплей. Люди решили, что он и есть сам дьявол, стали требовать, чтобы они с Лавинией уехали из города. Как вспомнишь, так вздрогнешь…
— Ручаюсь, что они так и не подчинились! — воскликнула Трейси.
— Пожалуй, что так. Они не покинули эти места. Но переехали в крошечный домик за пустырями и жили там, пока он не умер. И тогда уже Лавиния переехала в Топ — Милл — Холл.
— Значит, Лавиния когда — то уже прошла через это, — задумчиво проговорила Холли. — Так вот почему она не обращает внимания на то, что происходит вокруг.
— Может быть, именно на это намекал художник? — сказала Трейси.
— Какой художник? — спросила миссис Адамс.
— Джеймс Хопкирк. Он сказал, что, когда прочитал статью, ему подумалось: может произойти то, что уже было в ее жизни.
— Давайте поговорим с ним, — предложила Холли.
— С полицией надо поговорить, а не с ним, — отрезал мистер Адамс. — Это чудо, что никто не пострадал по — настоящему.
— Не получится, — возразила Холли. — Лавиния взяла с нас слово, что мы не пойдем в полицию. Она думает, будет еще хуже.
Мистер Адамс пожал плечами и взял плащ. Пора было везти домой Трейси и Белинду.
— Ей решать, — сказал она. — Хулиганье ни перед чем не остановится. Снова будут неприятности.
Холли чувствовала, что отец прав. Если кто — то задумал выжить Лавинию из Топ — Милл — Холла, он не остановится. Ее мучило то, что Детективный клуб бессилен. Дежурить двадцать четыре часа в сутки? Нереально. Полиция вряд ли убережет. Что же делать?
Утром ее осенило. Она пообещала не сообщать в полицию? Верно. Но есть мистер Гибинс. Ему — то надо сказать. Он адвокат Лавинии. Он по штату должен помогать ей. И если дела обернутся против нее, он обязан знать, что делать.
Холли отправилась в город с надеждой. Наконец она сделает что — то не во вред, а на пользу Лавинии.
Секретарь вежливо ответила Холли:
— Сожалею, но мистер Гибинс сейчас в суде.
— Не знаете, когда он может вернуться?
— Трудно сказать. До обеда у него ничего не назначено.
— Как вы думаете, мне имеет смысл подождать?
— Думаю, нет. Что сказать? Кто приходил?
Но Холли уже устремилась в здание суда. «Постараюсь перехватить его, когда он будет выходить оттуда», — решила она.
На стоянке у суда «Ягуара» не было. Но Холли вспомнила, что за зданием есть еще одна стоянка. Мгновенно она оказалась там и вздохнула с облегчением. «Ягуар» стоял во всей своей красе.
Холли огляделась, куда бы присесть. Рядом со стоянкой был сквер. Там стояло много скамеек и даже несколько навесов на случай дождя.
Холли выбрала место, с которого стоянка была хорошо видна.
Наступал час обеденного перерыва. Задняя дверь суда открылась, и появился мистер Гибинс. Холли вскочила и быстрым шагом пошла к выходу из сквера. Адвокат нащупывал в кармане ключи, как вдруг сигнал другого автомобиля остановил его. Он остановил и Холли. Мистер Гибинс посмотрел в ту сторону, где стоял ярко — красный пикап. Сквозь ограду Холли видела, что кто — то сидел за рулем.
Мистер Гибинс перестал рыться в кармане, кивком показал водителю пикапа на сквер и сам направился туда. Он уже приближался ко входу. Холли зашла за дерево. Ей было видно, как он зашагал к одному из навесов. Водитель из красной машины шел за ним. Это был коренастый мужчина в верблюжьем пальто и коричневой фетровой шляпе.
Вдвоем они удалились под навес. Во всем их поведении было что — то подозрительное. Холли проверила, не смотрит ли кто — нибудь на нее, и проскользнула к задней стороне навеса. Ей были слышны их голоса.
— Послушай, Дули, — сказал голос, который должен был принадлежать Гибинсу, — я знаю, что делать. Не в первый раз.
— Да. Но нужно следить, чтоб все шло гладко. На этот раз перед нами не мелкий воришка. Джек Тимпсон — фигура крупная.
— Знаю. Он сам все время напоминает об этом.
— Так — то оно так… Но его время кончилось, — продолжал Дули. — Ему надо выйти сухим из воды. Начать все сначала. В таком месте, где ему никто не напомнит о прошлом. Иначе он снова кончит предательством.
— Ты вздумал учить меня, что мне делать? — огрызнулся Гибинс. — Я всякий раз имею с ними дело. Не дать им сесть — моя работа.
— Хорошо! Хорошо! — успокаивающе заговорил Дули. Но Гибинс уже разошелся.
— Оставь его мне, — распорядился он. — Этот тип в надежном месте, цел и невредим. Никто не кинется искать его. Как только все будет готово, он исчезнет.
— А как насчет паспорта? И других бумаг?
— У меня есть человек, который занимается только этим. Понятно?!
— Прекрасно! Забудь, что я приставал с вопросами, — примирительно пробурчал Дули. — Очень многое поставлено на карту. Вот и все.
— Да. Очень многое, — подтвердил Гибинс. — Все мое будущее, например.
Холли отчаянно силилась сообразить, что происходит. В одном она теперь была убеждена: что от Гибинса ничего хорошего ждать нельзя.
Послышалось шарканье: мужчины были уже на ногах. Холли хотела улизнуть из сквера раньше их. Она не собиралась разговаривать с Гибинсом о Лавинии, пока не переварит все, что услышала. И ей не хотелось встретиться с ним.
Она побежала к воротам. Если повезет, она будет у стоянки до того, как эти двое выйдут из — под навеса. Но у самого входа она едва не столкнулась с какой — то женщиной. Холли буркнула «извините» и отстранилась, чтобы пропустить ее. Однако женщина тоже остановилась и обратилась к Холли:
— Здравствуйте еще раз. Очень приятно видеть вас здесь. Прелестный уголок, вы не находите? Я люблю приходить сюда перекусить в хорошую погоду.
В первую секунду Холли не узнала женщину, но потом вспомнила, что это секретарь из конторы Гибинса.
— Вы не нашли мистера Гибинса? Машина его еще стоит.
— Нет. Но это не так важно. — Холли попыталась проскочить мимо, но женщина вдруг схватила ее за локоть.
— Вам повезло. Вот и сам мистер Гибинс.
Холли услышала приближающиеся шаги и голос Гибинса:
— Что — нибудь случилось, миссис Пиблз?
Холли повернулась к нему лицом и не поняла, узнал он ее или нет. Если узнал, подумала она, то не подал виду.
— Вот та юная леди, мистер Гибинс, — сказала секретарша, — которая спрашивала вас. Хотела поговорить с вами.
— Да? — с видимым интересом обратился адвокат к Холли. — Ну — с, вот и я.
Холли кивнула, но ничего не сказала.
— Так с кем имею честь беседовать?
— Холли Адамс, — произнесла Холли, глядя адвокату в лицо. Потом она перевела взгляд на человека рядом. Ей хотелось во что бы то ни стало запомнить его внешность, чтобы узнать потом.
Голос Гибинса прервал ее мысли:
— Так, так, так… Так вы и есть та самая Холли Адамс.
Холли растерялась. О чем это он? Но тут же все прояснилось.
— Холли Адамс — журналистка, которая написала статью о Лавинии Джесоп.
Холли не верила своим ушам.
— Это вы? — продолжал Гибинс.
