«Хорошо, что Ленчик увез все эти ружья-пистолеты», – подумал Ларик.
Останься хоть одно ружье здесь, Петич обязательно устроил бы сейчас прицельную стрельбу по живой мишени. В этом Ларик не сомневался. Скорее всего, холостыми зарядами, но попугаю от этого было бы не легче. С перепугу забыл бы, как летать.
А Петич все не мог успокоиться. Как с цепи сорвался. Искал вокруг себя взглядом, чем бы можно было запустить в несчастную птицу.
– Оставь его, – сказал Ларик. – Оставь его в покое. Пусть даже и попугай уронил на крышу кокос. Но не мог же он кинжал воткнуть в чучело. Это уж точно.
Ларик даже сам не ожидал, что испугается собственных слов. Сказал – и оглянулся по сторонам, будто почувствовал на себе чужой колючий взгляд из зарослей. К тому же вспомнил плотик, который покачивался у берега... Замаскированный, между прочим, плотик.
Петич шумно вздохнул и сел прямо на песок.
– Да я так, – махнул он рукой. – От скуки ору на это чучело летающее. Представляю, каково здесь Робинзону было! Не с кем поговорить, не на кого поругаться...
– Как это не на кого? – удивился Ларик. – Да вот такой же попугай и был у него! И Пятница.
Петич шмыгнул носом и огляделся вокруг.
– Вот что, Ларион, – тихо сказал он. – Пока не стемнело, этого гостя надо встретить. Иначе ночью нам будет не очень уютно. Согласен?
– Только давай уж не расходиться в разные стороны, – попросил Ларик. – Ладно?
Конечно, эта просьба была лишней.
– Делаем вид, что мы ничего не заметили, ничего не знаем о плотике, – скороговоркой зашептал Петич. – Потому что, мне кажется, за нами следят. Если кто-то сумел забросить кокос на крышу, значит, недалеко этот кто-то. Так что давай и дальше делать вид, что наша цель – несчастный Кеша.
И Петич опять обратился к попугаю:
– Цып-цып, метатель кокосов! Счас я тебе наручники смастерю! То есть налапники!
Ларик прислушивался изо всех сил. Петич почти незаметным движением головы показывал – мол, пошли подальше от хижины.
Что и говорить, остров нуждался в хорошем прочесывании. Прав Петич: уснуть им в эту ночь никак не удастся, если не откроется тайна плотика, кинжала, воткнутого в чучело, и упавшего на крышу кокоса.
Когда они прошли по тропинке метров пятьдесят, то услышали, что попугай летит за ними.
– Вот, – недовольно проворчал Петич, – будет летать за нами как хвостик.
И вдруг засмеялся.
– Ты чего? – не понял Ларик. – Что здесь смешного?
– Да вспомнил, как математичка мне однажды тройку поставила. Говорит: вот тебе три с хвостиком!
– Не понял, – еще больше удивился Ларик. – При чем здесь эта оценка?
– Да ни при чем! – отмахнулся Петич. – Число совпадает. Мы вдвоем, еще кто-то и Кеша. Три человека плюс хвост попугая. Три с хвостиком, как сказала училка.
Плотика на прежнем месте не было.
Петич даже пробежался по отмели, ногами проверяя дно – не исчез ли матрац под водой? Ларик же для верности ковырнул несколько раз песок у самого берега. Хотя было абсолютно ясно: матраца нет ни под водой, ни в песке. А значит... Значит, его спрятали специально, спрятали аккуратно и так, чтобы ребята не смогли увидеть не только сам матрац, но и следы. Вон ведь как подметен песочек между водой и зарослями! Наверное, вместо веника здесь пользовались пальмовой веткой. И даже сверху присыпано всякой ерундой: высохшими соломинками молоденького бамбука, остатками волосяной пальмовой коры. Видно, кто-то пятился от воды и подметал за собой песочек. Да еще и присыпал сверху мусором. Может, конечно, и плотик сейчас покоится под этим самым песочком. Все может быть.
«Но ведь даже не в этом дело, – размышлял Ларик. – Когда от тебя что-то прячут, первая мысль не в том состоит, чтобы найти спрятанное, так ведь? Первая мысль, которая приходит в голову: а почему это происходит?»
Почему? Ларик покосился на Петича. Может, зря они так старательно ищут себе на голову приключений? Может, лучше было бы сразу рассказать все Ленчику и вместе раскрыть тайну плотика? Вдруг эта тайна совсем не шуточная... Ленчик бы справился с этой задачей в два счета! Только вот... Им бы с Петичем в этом случае ничего не оставалось, как только быть посторонними наблюдателями. Этого Ларик не хотел. А Петич и подавно. Ведь это он так поспешно спровадил Ленчика с острова.
– Без следа никто долго не протянет... – задумчиво бормотал Петич.
Эти странные слова рассмешили Ларика.
– Ты уже совсем как иностранец говоришь, – хохотнул он. – Вроде бы и русскими словами, но совсем непонятно.
– Да ладно, – отмахнулся Петич. – Никто не слышит. А тебе все понятно. Я говорю: долго свои следы маскировать трудно. Так ведь?
– А зачем долго маскироваться? – Ларику вдруг неудержимо захотелось пошутить. Применить так называемый черный юмор. – Как говорится, сделал дело, гуляй смело.
– Какое дело? – не понял Петич.
– А вдруг у этого... Карлсона цель совершенно определенная? Просто убить нас, да и все. Есть такие любители. Маньяки называются.
– Ну-ну, – буркнул Петич. – Ты, Ларион, думай, что говоришь. Мне-то по фигу, а ты вот собственных шуток испугаешься.
Петич оказался прав. Неприятный холодок прокрался у Ларика по спине, будто подул сзади сквознячок.
«Ляпнул на свою голову про этого маньяка», – невесело подумал Ларик.
В зарослях они наткнулись на моторчик, который раньше видели на плотике. Уже, конечно, бывший моторчик, потому что от него почти ничего не осталось. Винт торчал в песке, будто здесь потерпела крушение модель самолета. Спутанной кучей клубились разноцветные провода из обмотки моторчика. Наверное, кто-то со страшной силой ударил мотором по пальме: на стволе виднелось место удара, а останки механизма валялись в радиусе метров двадцати, не меньше.
– А это зачем? – не удержался Ларик от глупого, в сущности, вопроса.
Петич хмыкнул:
– Затем. Похоже, Ларион, ты прав. Маньяк это. Видишь, крушит все на своем пути. Сейчас и до нас доберется...
– Да ладно тебе! – отмахнулся Ларик. – Дался тебе этот маньяк. Ну, неудачно я сказал. Так ты мне сейчас на каждом слове будешь припоминать этого маньяка. Я о другом думаю: почему этот моторчик разбит? Ведь видно, что его в сердцах по пальме грохнули! Наверное, испортился...
– Ага, и сразу починили, – съязвил Петич. – Без инструментов. Есть еще одно предположение. Кто-то мотор сломал и плотик уничтожил, чтобы нельзя было обратно с этого островка выбраться. Вплавь ведь отсюда до соседнего острова далековато. Да и акулы...
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Ларик. – Что здесь кого-то специально оставили? Как пленника? Не обращая на наше присутствие никакого внимания?
– Ну, все могло произойти и до нас, – начал рассуждать Петич, – а мы приплыли и...
– И увидели сначала плотик целым, только спрятанным, а потом и вовсе... уничтоженным, судя по моторчику! – воскликнул Ларик. И сразу же зажал рот ладонью. – Нет, Петич, совсем не логично ты рассуждаешь. Все случилось, когда мы уже здесь были.
– А, какая разница? – отмахнулся Петич. – Надоели все эти предположения! Искать надо, а не болтать попусту. Оставаться здесь и не искать того, чьи следы обнаруживаются на каждом шагу, – просто глупо!
– Да кто спорит... – начал было Ларик.
И сразу же заткнулся. Даже икнул от неожиданности.
За поворотом тропинки Ларик увидел сначала ноги, потом и всего человека.
«Труп!» – пронеслось у него в голове.
Но он не хотел об этом и думать. Пробормотав что-то нечленораздельное, Ларик метнулся к лежащему.
Человек лежал вниз лицом – потому и показалось сразу, что он мертв. Как можно было дышать в таком положении? Казалось, и рот, и нос его были залеплены песком.
Ребята наклонились над лежащим. Петич осторожно дотронулся до его плеча.
– Теплый, – тихо прошептал он и отдернул руку.
Ларик уже не боялся. Ясно было, что необходима помощь. Он осторожно взял человека за плечо и перевернул на спину.
Тот слабо застонал и раскинул руки.
Оказалось, что он совсем еще подросток! Такой же, как и ребята.
Ларик с Петичем переглянулись. Ничего себе, островок! Ничего себе, местечко нашла туристическая фирма для отдыха своих клиентов! А может, и этот отважный мореплаватель – тоже турист?
– Эй, – тихонько позвал Ларик. – Эй!
– Может, он по-русски не понимает, – шепнул Петич. – А ты раскричался – эй да эй!
Ресницы незнакомца задрожали и медленно раскрылись. Прищурившись, он посмотрел на ребят. Потом попытался приподняться, но не смог – застонал и опять откинулся на песок.
– Где я? – прошептал он.
За поворотом тропинки Ларик увидел сначала ноги, потом и всего человека.
«Труп!» – пронеслось у него в голове.
«Русский!» – обрадованно переглянулись ребята.
– На острове, на маленьком острове! – радостно закричали они, будто оказаться на этом острове было самым большим счастьем на свете.
Наверное, об этом подумал и незнакомец. Похоже было, что его губы дернулись в усмешке.
