Выслушав этот маловразумительный, но, по всей видимости, окончательный ответ моряка араба, Албукерки усмехнулся и, обращаясь к окружавшим его офицерам, заметил:
— Не мне решать, какое объяснение более правильно, лоцмана или нашего достопочтенного падре. Однако мне представляется, что это не имеет для нас особого значения. Думаю, вы все согласитесь со мною, что сей обширный океан, ведущий к Индии, заслуживает другого названия. Почему бы его не назвать Индийским?
Ответом на эти слова были возгласы одобрения. Все офицеры по достоинству оценили предложение своего начальника.
* * *
Маге Rubrum (Красное море) — так называли в древности Индийский океан. Когда португальцы появились в его водах, а было это в первые годы XVI века, они также обратили внимание на красноватый оттенок его воды и проявили интерес к природе этого явления. Однако поскольку все помыслы их были направлены на достижение берегов сказочно богатой Индии, они переименовали его и стали называть Индийским океаном. Старинное же название Красное море сохранилось за одним из его ответвлений, зажатым между Африканским материком и Аравийским полуостровом.
Интереснее всего, что люди упоминали о существовании какого-то большого материка на крайнем юге Земли еще задолго до того, как стали пускаться в дальние плавания по океанам.
В самом деле, достаточно взять первую попавшуюся старинную географическую карту, чтобы удостовериться в этом. На любой из них у Южного полюса изображена обширная земля. Только обозначена она по-разному.
На одних она окружена со всех сторон океаном. На других, наоборот, океан окаймлен со всех сторон неизвестной сушей. Мысль о том, что океан окаймлен какой-то неведомой землей, принадлежала, в частности, знаменитому древнегреческому ученому Птолемею. А известный римский географ Помпоний Мела, написавший в сороковых годах нашего летосчисления трехтомный труд «О строении Земли», изображал на юге сушу, а океан вокруг нее.
Но так или иначе древние авторы утверждали, что в южном полушарии есть суша немалых размеров. Исходили они при этом, правда, из умозрительных заключений о необходимом равновесии земного шара, которое могло быть обеспечено только при условии, если в южном полушарии есть такие же крупные массы суши, как и в северном.
Авторитет Птолемея и других столпов учености давних времен был настолько велик, что таинственный Южный материк на протяжении многих веков фигурировал на географических картах под интригующим названием Terra australis incognita, то есть «Земля южная неизвестная».
А коль скоро он изображался на картах, причем в совершенно определенном месте, были все основания для того, чтобы его искать.
Первыми, после норманнов, в плавание по океану отважились пуститься португальцы и испанцы. Они искали морской путь в Индию, о которой так красочно рассказывали побывавшие там арабские купцы. Золото, драгоценности и пряности Востока не давали покоя западноевропейским правителям и торгашам.
Португальцы двигались вдоль побережья Африки. В конце XV века им удалось обогнуть южную оконечность Африки, а несколько позднее, на заре XVI века, знаменитый португальский мореплаватель Васко да Гама достиг берегов полуострова Индостан.
В то время как португальцы прокладывали путь в Индию на востоке, их соседи по Пиренейскому полуострову, испанцы, стремились достигнуть ее на западе.
В 1492 году Христофор Колумб впервые пересек Атлантический океан. Пути в Индию он не обрел, но зато открыл европейцам доступ в Новый Свет — Америку.
В 1519 году Фернандо Магеллан, португалец, состоявший в то время на испанской службе, отправился в первое кругосветное плавание. Он пересек Атлантический океан и после долгих поисков открыл пролив, ведущий в Южное море (так именовался тогда Тихий океан). Этот пролив, получивший впоследствии имя Магеллана, разделял берега Южной Америки и еще какой-то неизвестной земли, лежавшей южнее. Там на этой земле высоко к небу поднимались столбы дыма, а ночью таинственно мерцали огни костров. Мореплаватели назвали ее Землей Огней[37].
Как далеко простирается к югу вновь открытая земля, мореплаватели не знали, и у многих сложилось представление, что здесь лежит северный предел того самого Южного материка, который обозначен на всех древних картах.
Позднее один из кораблей испанской экспедиции, посланной повторить маршрут Магеллана, отнесло бурей далеко на юг от входа в Магелланов пролив. Судно очутилось у берегов неизвестной земли. Командовавший им капитан Осес, считая, что перед ним Южный материк, не сделал попытки обогнуть его и, чтобы попасть в Тихий океан, вернулся к Магелланову проливу.
Только много лет спустя выяснилось, что Осес видел южную оконечность Огненной Земли, северные берега которой открыл Магеллан.
Испанские мореплаватели открывали далеко к западу от американского континента все новые и новые острова. И каждый из них они принимали за берег Неведомой Южной земли. Так, в середине XVI века капитан испанского судна Ортис де Ретес, находясь на пути от Филиппинских островов к Мексике, оказался вблизи берегов какой-то обширной земли, которую он принял за северную оконечность Южного материка и назвал Новой Гвинеей.
К тому времени, о котором идет речь, испанские колонизаторы уже завоевали огромные пространства Южной Америки. Но им этого было мало. Жажда наживы гнала конкистадоров на поиски новых и новых земель.
В конце 1557 года вице-король Перу снарядил два корабля, чтобы отправить их на поиски таинственного Южного материка. Командовал экспедицией Альваро Менданья. Вице-король и его приближенные были весьма заинтересованы в успехе предприятия. Каждый из них имел в Перу серебряные рудники или плодородные плантации, на которых работали местные жители — индейцы, превращенные завоевателями в рабов.
Но из-за невыносимо тяжелых условий, в которых им приходилось работать, индейцы заболевали и тысячами умирали. Колонизаторы рисковали остаться без рабочих рук. Однако им не приходило в голову облегчить труд индейцев, и свои надежды они возлагали на Южный материк: там должны жить черные люди, которые сильны и выносливы; их видел Ортис де Ретес и если их привезти в Перу, они с успехом заменят мрущих как мухи индейцев.
Мечтали завоеватели и о золоте, предполагая, что его немало на Южном материке…
Корабли Менданьи покинули перуанский порт Кальяо и двинулись на запад. За три месяца плавания они не встретили ничего, кроме маленького кораллового островка. Но наконец ожидания их оправдались — впереди показалась земля. Когда суда приблизились к берегу, путешественники увидели довольно высокие горы, сплошь покрытые тропической растительностью. Кое-где виднелись селения.
Менданья решил, что ему посчастливилось найти легендарную страну Офир[38], полную сказочных богатств. По его убеждению, она находилась на Южном материке.
Но вскоре ему пришлось разочароваться: открытая земля оказалась островом, и хотя неподалеку обнаружились другие острова, никаких намеков на близость материка не было. Путешественники пытались искать золото и хоть этим вознаградить себя за тяготы пути. Но золота также не оказалось.
Неудача, впрочем, не помешала Менданье рассказывать по возвращении, что открытый им архипелаг не что иное, как страна Офир. Поэтому, очевидно, острова и получили название Соломоновых.
Однако одни рассказы о горах золота мало удовлетворяли вице-короля. Он предпочитал иметь дело с настоящим золотом. И спустя четверть века Менданья снова отправился в плавание.
После долгих и бесплодных попыток найти большую богатую страну Менданья решил еще раз посетить открытые им в предыдущее плавание Соломоновы острова. Но ему не довелось увидеть их во второй раз. Неожиданная смерть помешала этому.
Командование кораблями после его смерти принял Педро Фернандо де Кирос. Он хотел было продолжить поиски, но среди экипажа внезапно вспыхнула эпидемия чумы. Претерпев большие трудности и лишения, экспедиция вернулась в Перу, так и не найдя желанной Южной земли.
Однако по возвращении Кирос с поразительным упорством старался доказать всем, что теперь в существовании Южного материка можно не сомневаться. Особенно пылко он убеждал в этом тех, от кого могло зависеть снаряжение новой экспедиции.
Удостоверившись, что перуанская знать не очень-то верит в его россказни, Кирос отправился в Испанию и стал соблазнять вельмож и богатых негоциантов баснословными сокровищами Южного материка. Но увы! Никто не соглашался финансировать новую экспедицию.
Тогда Кирос решил заручиться поддержкой самого папы римского. Он отправился в Рим, добился приема у папы и с пылким красноречием нарисовал перед ним заманчивые картины легкого обогащения. Тот не устоял перед посулами Кироса и обещал ему свою помощь.
