Анатолий Сергеев - Русские живописцы

К этому времени «Северная Пальмира» уже обрела свой законченный «строгий, стройный вид». «В гранит оделася Нева, мосты повисли над водами…»

Художник первым в то время смог передать всю неповторимость облика молодого Петербурга, ставшего одним из красивейших городов мира.

Образ города – строгий, сдержанный и гармоничный. Хотя он и насыщен лиричной мечтательностью. В Москве же Федор Алексеев жил недолго. Всего год и семь месяцев. Но и этого времени оказалось достаточно, чтобы создать целую серию московских видов.

Картина «Красная площадь в Москве» отражает постоянный интерес Алексеева к архитектуре, к передаче ее объемности. Творчество художника позволяет увидеть, какими были в те далекие времена Москва и Петербург.

Ранее в пейзаже господствовала «сказочность», подражательность неким западным образцам. Голубые небеса, бело-розовые облачка, и на их фоне непременно развалины какого-нибудь рыцарского замка. Или голубая безмятежная гладь залива – и корабль с идеально белыми и ровными парусами.

Лучшие годы жизни – целых двенадцать лет – Сильвестр Щедрин, как и многие пенсионеры Академии художеств, провел вдали от родины, в Италии.

Поначалу Щедрин писал древнюю Италию: развалины Колизея, соборы, замки. Но постепенно он понял, что Италия – это не только прекрасная старина, а живая, «сегодняшняя» страна. Ему нравилось писать уютные бухты, ласковое море, рыбацкие хижины, людей на берегу. Он говорил, что любит изображать народ «гуляющий и трудящийся».

Нужен был мощный дар, чтобы прорваться сквозь «академические» сады к живой природе. И Щедрин сделал такой прорыв.

Картина «Лунная ночь в Неаполе» показывает берег залива, на котором группа рыбаков собралась у костра. То ли коптят только что пойманную рыбу, то ли просто отдыхают и ведут неторопливую беседу… Все в картине исполнено покоя, гармонии и красоты. Это не красивость, не лакировка каких-то неведомых «иноземных» видов, а именно красота живой природы. Тишина и умиротворение на земле. Так же спокойна и луна, что светит ровным светом сквозь разрыв ночных облаков.

Споры о том, каким должен быть пейзаж, что он должен отражать: реальность или сказочный, романтический сон, – среди живописцев велись давно. И часто абсолютно безрезультатно. Рембрандт в свое время призывал: проснитесь и посмотрите вокруг! На свете нет ничего прекраснее и утешительнее простой природы! Ее надо лишь суметь увидеть.

«Веранда, обвитая виноградом» – подтверждение подобного отношения к пейзажной живописи.

Все в природе существует в едином ритме, в едином неторопливом, поступательном движении… Можно только сожалеть, что талант Сильвестра Щедрина был реализован только на итальянских пейзажах.

Всего тридцать девять лет было отпущено судьбой талантливому художнику. Но Щедрин успел оставить свой яркий, неповторимый след в пейзажной живописи.

Кипренский был незаконнорожденным сыном помещика и крепостной крестьянки. Вместе с полученной вольной и придуманной фамилией он, среди очень немногих выходцев из простого народа, получил возможность учиться в Академии художеств. Он всегда мечтал стать историческим живописцем. Пределом мечтаний было поехать в Италию и там совершенствовать образование. Но судьба распорядилась иначе.

В Европе бушевали наполеоновские войны. Ни о каких поездках за границу не могло быть и речи. Но вот война докатилась до России. Кипренский взялся за карандаш, и его портреты солдат – наброски, сделанные на полевом бивуаке, – куда больше говорят о суровой, жестокой правде войны, нежели парадные портреты из галереи участников войны 1812 года, вместе взятые.

В 1817 году возобновились поездки пенсионеров-академистов за границу. Одним из первых, как самый одаренный, Кипренский был направлен в Италию.

Там его незаурядный талант был оценен по достоинству. В знаменитой галерее Уффици среди портретов великих живописцев мира висит автопортрет художника. В сорок лет Орест Кипренский вернулся на родину – за месяц до восстания декабристов. Прогремели залпы на Сенатской площади. Среди декабристов было немало тех, кого любил художник.

«Портрет А. С. Пушкина» знаком каждому с детства из школьных учебников… Но вглядитесь внимательнее в такие знакомые черты. Ясность мысли, достоинство, незаурядный ум… но главное – взгляд удивительных глаз, наполненных затаенной печалью.

Портрет написан в 1827 году. В том же году написано и стихотворение Пушкина «Послание в Сибирь».

В Риме осталось его сердце… И Орест Кипренский уезжает в Италию. Навсегда.

Василий Тропинин был крепостным. Нам почти невозможно понять, что означает «крепостной»: предмет, вещь, слуга, лакей – почти без прав и перспектив получить свободу. Именно в таком положении и существовал Василий Тропинин почти половину своей жизни.

Только счастливое стечение обстоятельств позволило юноше стать учеником портретной мастерской в Академии художеств.

Естественно, ранние работы Тропинина были подражательными. Иначе и быть не могло. Копирование классических образцов – основа для обретения навыков ремесла – входило в программу обучения.

Так совпало, что после окончания обучения Тропинину вместе с барином-генералом пришлось уехать на Украину. Но жизнь вдали от культурных центров, Москвы и Петербурга, только обогатила молодого художника. Поэтическая природа Украины, ее люди – красивые, романтичные, добросердечные – заставили художника посмотреть на мир другими глазами.

Сентиментализм… В основе этого понятия лежит обыкновенная «чувствительность», свойственная едва ли не каждому человеку. Вот это понятие наиболее полно и точно определяет творчество Василия Тропинина.

Большинство полагало, что женщина, изображенная на «Портрете Анны Андреевны Тропининой», явно благородных кровей. Но художник написал портрет своей сестры – такой же крепостной, как и он сам. Просто одел ее в костюм, не уступавший туалету графини. И своей талантливой кистью слегка подчеркнул душевное благородство и романтичность ее натуры.

За свои замечательные работы, в числе которых «Кружевница» и «Золотошвейка», Василий Тропинин получает звание академика.

С такой простотой, ясностью и выразительностью в те времена портретов не писал никто. И сегодня при первом, беглом взгляде на полотно «Портрет сына» возникает какое-то мистическое ощущение, будто портрет написан только вчера. Мальчик, кажется, где-то еще бегает по улице… И легко вписался в наши ритмы, в нашу жизнь.

Не случайно в Москве открыт музей В. А. Тропинина. Подобной высокой чести удостаивается далеко не каждый.

В детстве маленький Карл много болел: восемь лет не мог встать с постели. Единственным его развлечением была грифельная доска для рисования.

Незаметно игра и развлечение переросли в потребность. Под присмотром отца, известного мастера миниатюрной живописи, Карл в совершенстве освоил искусство рисунка. Выражать свои чувства единственно доступным способом стало для него так же естественно, как для другого… дышать.

В десять лет он был отдан в Академию художеств. За время учебы Брюллов создает немало рисунков, ставших образцами для последующих поколений учеников. За свою картину «Нарцисс» он получает малую золотую медаль и возможность продолжать учебу за границей.

Героем картины «Нарцисс» стал юноша из древнего мифа, влюбленный в собственное отражение. Брюллов придал лицу юноши свои собственные черты. И это не было случайностью. Трагичные детские годы научили Карла относиться к своей внешности с некоторой мнительностью. Он холил и лелеял себя и, может быть, поэтому демонстративно отворачивался от живой жизни.

В Италии Брюллов, как и положено академическому пенсионеру, копировал работы великих художников, «жил в царстве прекрасного».

Продолжая поиски «идеально прекрасного», он пишет картину «Итальянский полдень». Картина-портрет пышнотелой смуглянки с гроздью винограда вызвала резкое неприятие у большинства его друзей. Буйство красок, радость бытия в те времена только раздражали: слишком трагичной была жизнь вокруг.