к князю Димитрию мамаевы послы. Они держались надменно и требовали повышенной дани.
— Наш хан, — сказали они, — стоит с войском несметным у границ твоих.
«Хитрите, послы, подумал князь Димитрий Иванович, — до границ-то ещё дойти надобно…»
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Отказался он дань платить. Но чтоб выиграть время и набрать больше ратников, решил Димитрий Иванович отправить в Орду для переговоров своего посла Захария Тютчева с богатыми дарами.
Горько ехать Захарию в такой час к хану татарскому. На душе у посла черным-черно, как в ночь осеннюю. Да что делать! Взял с собой «толмачей» (переводчиков) и в путь.
А как ехал он через землю Рязанскую, узнал от людей верных, что Олег и Ягайло вступили в союз с Золотой Ордой. Призвал он ночью к себе гонца тайного, сказал:
— Стрелой лети! Доложи обо всём Великому князю Димитрию… — И тот исчез в кромешной темени.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Получив недобрую весть, собрал Димитрий Иванович на совет всех подручных князей, воевод и бояр своих. Порешили так: выслать разведку надёжную. Проберётся пусть она в стан противника и захватит в плен «языка». А у пленного нужно выведать: как идти хочет войско Мамаево, где примкнут к нему Ягайло да рязанский князь и когда они все вместе двинутся.
И ещё решили: не ждать Орду у московских стен, а сойтись с ней в поле лицом к лицу, дать ей бой, пока не встретилась с союзниками.
К тем князьям, которые ещё не прибыли, Димитрий Иванович шлёт гонцов с приказом собираться не в Москве, как было условлено, а в Коломне. День сбора — 25 августа.
Василий Тупик, один из разведчиков, прислал князю известие: войско Мамаево уже к Оке подходит, хоть не быстро, но в начале сентября должно встретиться с Ягайло и Олегом.
Дорог был каждый день. Князь Димитрий Иванович понимал это. 20 августа вся собранная рать выступила из Москвы.
Старые да малые смотрели из-под руки на уходящее войско. Молча смотрели. Не кричали, не двигались. Ратники нет-нет да оборачивали головы. Видели сомкнутые губы, льняные волосы, голубые глаза. Много глаз. Целое море. Печальное море. В глазах один вопрос: кто из вас воротится, милые?..
Шло войско.
И реяло над ним чёрное с золотом знамя Великого князя Димитрия.
В лучах заходящего солнца сверкали островерхие шлемы княжеских дружин, копья и бердыши простых бойцов.
Разный шёл люд: богатый и бедный, старый и молодой. У иных не было ни кольчуги, ни ратного оружия — шли с обычными топорами да рогатинами. Шли кузнецы, шли пахари, сапожники, портные. Откуда им взять кольчугу. Шли в привычной одежде. Полагались на свою силу и ловкость.
Уходили с войском и два монаха богатырского сложения — Александр Пересвет и Родион Ослябя. Прислал их с благословением русского воинства игумен Сергей Радонежский.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Шли тысячи, тысячи, тысячи…
Никогда не видала Москва такого большого русского войска.
Долго смотрели ему вслед старцы, женщины, дети. А пыль на дороге клубилась, клубилась и никак не могла улечься.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀Коломне на большом лугу близ Оки устроил князь Димитрий Иванович смотр своей рати. Гремела военная музыка — трубили трубы, били бубны, свистели сопелки.
26 августа в походном порядке вышли полки из Коломны. А было всего ни много ни мало 150 тысяч ратников.
Самый короткий путь к Дону лежал через земли Рязанские. Но князь Димитрий не вступил во владения Олега, а в обход пошёл по Оке левым берегом. Князь Олег не мог теперь знать, как идёт войско Димитрия Ивановича, не мог сообщить об этом Мамаю, а время князь Димитрий выигрывал.
У реки Лопасни, притока Оки, войско на один день остановилось. Нужно было обождать тех, кто опоздал прийти к Коломне. Сюда подоспела приотставшая рать, которую привёл воевода московский Тимофей Вильяминов. Здесь же князь Димитрий получил от разведки известия, что с запада уже движется литовское войско Ягайло.
— Други мои, — сказал Димитрий Иванович князьям и воеводам, — нельзя нам тут больше стоять. Нужно опередить Ягайло, пока войско своё не привёл он к Мамаю. Нынче же переходим Оку и пойдём к Дону рязанской землёй. А посему даю строгий приказ — ничем не обижать жителей, ни единого волоса их не касаться.
Великий князь понимал, что простые рязанцы, как и все люди русские, ему сочувствуют. Так оно и было. Даже бояре рязанские, узнав о переправе московских войск через Оку, сообщить о том своему князю «устыдились».
Почти десять дней шли полки Димитрия Ивановича к Дону. Войско торопилось, останавливалось лишь на короткие передышки. Поднимались рано утром, затемно; рассвет в пути встречали. Шли росистыми лугами, перелесками, переходили неглубокие овраги и малые речки.
Воинам шуму делать было не велено. Песен не пели. Негромко говорили ратники меж собой про жён, да про детей, да про хозяйство. А как делало войско привал, совсем тихо становилось. Тишина — услышишь, как жёлтый лист на землю падает.
— Чу! — приподнялся монах Пересвет. — Слышь, Родя, звенит где-то.
— Спи. Тишина звенит.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Ночью выли волки. Но ратники их не слышали — спали. Только охрана с тревогой вслушивалась в тоскливый волчий вой. Да князь Димитрий Иванович — плохо спалось ему вот уж которую ночь.
На следующий день в войско Великого князя влилось ещё два крупных отряда. Привели их братья Ольгердовичи — князья Димитрий Брянский да Андрей Полоцкий. Хоть и литовцы они были, но не стали воевать против Москвы, как брат их Ягайло.
— Ты нам старший брат, — сказали они Димитрию Ивановичу, — а враг у нас общий — Золотая Орда.
Минул ещё один день. Вот уж и к Дону вышли русские войска. Остановились у того места, где впадает в него речка Непрядва.
Видать, не зря говорят — тихий Дон. Здесь, и верно, тишиной всё обволакивает. Только слово само звонкое — Дон. Скажи несколько раз: Дон, Дон, Дон… Звенит, точно колокол.
Утром 6 сентября из разведки прискакали гонцы, сказали, что Мамай тоже неподалёку от Дона — «в трёх переходах». Гонцы привезли с собой «языка». Пленный признался, что хану ничего не известно о войске князя Димитрия. Мамай медленно продвигался вперёд, ожидая подкрепления от Олега и
