В этих высказываниях рабочих отношение к религии стоит в связи с вопросами общественной борьбы. Именно так эти вопросы всегда ставились и решались Лениным.
В дни революции и гражданской войны Ленин часто сталкивался с влиянием религии на народ и с ее ролью в классовой борьбе. Ленин, как народный вождь и как глава государства, руководивший борьбой двух мировоззрений — коммунистическим и религиозным, в то же время нередко сам принимал участие в пропаганде антирелигиозных убеждений, стараясь помочь темному народу избавиться от религиозного дурмана.
Летом 1917 года Ленин довольно часто выступал на митингах рабочих и солдат с балкона дворца Кшесинской на Петроградской стороне в Ленинграде. В этом дворце помещался тогда Центральный Комитет партии.
Тысячами стекался народ к дворцу Кшесинской, и все жадно ловили каждое слово Ленина, впиваясь в него напряженными взорами. Его страстная убежденность покоряла сердца людей. Он говорил с характерными для него жестами, говорил глубоко продуманные слова, с железной логикой развертывая перед слушателями причину происходящих событий, и всем делалось ясно, что другого пути к победе пролетариата нет и не может быть, кроме указанного им — Лениным.
И вот во время одной из страстных речей Ленина из толпы вдруг раздался голос:
— А в бога-то ты веруешь, антихрист?
Это крикнул разгневанный священник, и Ленин тут же ему ответил с насмешкой:
— Бога бойся, царя чти, не так ли, батюшка?.. Но я царя не чту и бога не боюсь! Вот послушайте, товарищи, почему и отчего я не верю… — И в ярких выражениях
товарищ Ленин разоблачил всю «небесную механику». При общем смехе разбитый в пух и прах попик поспешил скрыться. А рабочие еще долго обсуждали слова Ильича и решили:
— Царь и бог — одного поля ягодки. Оба для обирания и порабощения нашего. Долой религиозный обман!
Позднее, во время гражданской войны, на прием к Ленину в Кремль пришла группа крестьян-ходоков. После окончания беседы, собираясь уходить, крестьяне задержались у порога. Ленин заметил, что они нерешительно мнутся и, видимо, хотят задать какой-то вопрос. Он обратился к ним:
— Что еще, товарищи? Говорите смело.
— Вот спросить хотели, — ответил один из них, — не обессудь только! Говорят, что ты в бога не веруешь и не молишься никогда. Правда это?
Ленин улыбнулся и ответил:
— Грешен, — в бога не- верую и драгоценное время на поповские молитвы не трачу. Да и вам не советую! А по чему так—садитесь, разъясню.
Ильич усадил опять стариков, запер двери, чтобы не мешали беседе, подсел поближе к крестьянам и повел речь.
Через полтора часа, не раньше, вышли мужики от Ильича. Словно подменили людей! Лица светятся какой-тс новой мыслью, удивлением и благоговением.
— Да, ловко нас богом опутывали! — произнес один из них. Теперь прозрели.
Всю жизнь Ленин боролся против всех форм угнетения, в том числе и против духовного угнетения народа. При нем борьба коммунизма с религией стала насущной задачей борьбы за лучшую жизнь.
Ленин считал, что идея бога всегда усыпляла и притупляла человека, делала его пассивным, терпеливым ко всем невзгодам жизни. Идея бога — это идея рабства. Понятие народных масс о боге, говорил Ленин, «это тупость, темнота, забитость, совершенно так же, как народное представление о царе, о лешем, о таскании жен за волосы».
Ленин считал религию фантастическим мировоззрением, следовательно, антинаучным и по содержанию своему ложным. Он впервые раскрыл ее источники и корни — экономические и исторические.
Ленин отрицал, что религия держится исключительно на невежестве людей и доказывал, что прежде всего религия коренится в условиях их жизни. Произошла она от бессилия первобытного человека перед силами природы, а держится благодаря кажущейся полной беспомощности трудящихся масс перед силами капитализма, «который причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войны, землетрясений и т. д. — вот в чем самый глубокий современный корень религии», — писал В. И. Ленин.
Страх перед слепой силой капитала, перед возможным ухудшением жизни, безработицей, голодом и нищенством, заставляет уповать на бога. Маркс и Энгельс красочно назвали религию «вздохом угнетенной твари». Этот страх перед возможным еще большим ухудшением положения с сознанием своего бессилия «неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»
Но Ленин говорил только об относительном бессилии. И дикарь боролся по мере своих сил с природой, и только благодаря этой борьбе он выжил. Трудящееся человечество также боролось против угнетателей и могло идти вперед только благодаря классовой борьбе.
Маркс назвал религию опиумом для народа. Настоящий опиум действительно усыпляет человека, заглушает боль, навевает сладкие сны, дурманит сознание так, что человёк забывает о действительности. Религия утешает верующих, они в молитве забывают свою тяжкую долю и отдыхают в мечтах о «загробной жизни», где будут счастливы. Ленин называл религию негодным продуктом негодного общественного строя и родом духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь. А «кто утешает раба, вместо того чтобы поднимать его на восстание против рабства, тот помогает рабовладельцам», что и делает религия.
В борьбе за коммунизм, считал Ленин, религия постепенно преодолевается и отмирает совсем в коммунистическом обществе. Борьба же против религии способствует успешности борьбы за коммунизм. Поэтому необходима антирелигиозная пропаганда и борьба против религии, но с условием, что она будет только составной частью общей борьбы и будет подчинена общим задачам классовой борьбы пролетариата за коммунизм.
Марксизм и коммунизм есть материализм, поэтому он беспощадно враждебен религии. Отсюда следует, писал Ленин, что «мы должны бороться с религией» и что «это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма». Духовенство приспосабливается к обстоятельствам. Оно уже не проповедует, что труд — это божье проклятье и что на земле нельзя достичь счастья; оно даже согласно, что надо строить коммунизм. Церковь готова отказаться и от библейской сказки о сотворении мира богом в шесть дней, чтобы доказать, что религия не противоречит науке, но всеми силами отстаивает превосходство религиозной морали. В новых для себя современных условиях церковь, чтобы добиться отклика в душах верующих, умело воздействует на их эстетические чувства торжественными богослужениями, обрядами, праздниками, старается удовлетворить их потребность в красоте стройным хоровым пением и внешним благолепием Многие верующие как бы загипнотизированы религией, и этот гипноз тормозит пробуждение их сознания. А некоторые священники до сих пор упорно продолжают внушать, что всякое умствование «от сатаны», повторяя старинное церковное правило: «Не чти много книг, да не впадеши в ересь». Но эти старания духовенства бессильны, наука быстрыми шагами идет вперед. И по мере продвижения к коммунизму, как и предсказывал Ленин, религиозность среди населения падает.
Карликовое государство. Ватикан создал Муссолини
В середине XIX века все силы реакции объединились для борьбы с коммунизмом. Одной из этих реакционных сил был Ватикан, с папой Пием IX во главе. Папа требовал применения против рабочих в католических странах самых жестоких мер. Он выпустил послание, в котором проклинал рабочих, демократию, науку, искусство и коммунизм. Он писал: «Долг каждого власть имущего оказывать решительное противодействие всем революционным течениям. Если один из господствующих делает некоторое облегчение массам, то этим он подрывает не только свои собственные права, но и права других господствующих».
Мы уже видели, что католическая церковь во главе с папством всегда была врагом прогрессивной мысли и даже идей утопического социализма. Томмазо Компанелла за свои идеи просидел десятки лет в тюрьме, преследуемый монахами. Томаса Мюнцера жестоко травило духовенство. Жан Мелье — первый коммунист и утопист XVIII века — покончил жизнь самоубийством, затравленный католической церковью. Учение же Карла Маркса и Фридриха Энгельса, создавших теорию научного коммунизма и доказавших неизбежность социалистической революции, вызвало жгучую ненависть и злобу римского папы и всех церковников. Но когда в 1848 году по всей Европе прокатилась волна революций и рабочие показали себя могучей революционной силой, тогда восстали и подданные папы в Папской области.
Они требовали конституции и удаления от власти иезуитов. «Святейший» папа испугался не на шутку и даже бежал из Рима. Вернулся он лишь через год, в 1850 году, под защитой французских войск Наполеона III.
