На протяжении последующих 20 лет Хименес работает критиком и редактором в испанских литературных журналах, а в своем творчестве пытается выразить то, что он называл «жадностью вечности». В книге «Вечность» («Eternidades» 1918) он отрекается от своих прошлых стихов и стремится к la poesia desnuda – к «обнаженной», «чистой» поэзии. Стихи сборника «Вечность» строги и эпиграмматичны, чужды изысканности, красочности, которые были характерны для раннего творчества поэта.
Я просто сказал однажды, –
услышать она сумела, –
мне нравится, чтоб весною
любовь одевалась белым.
Глаза голубые вскинув,
взглянула с надеждой зыбкой,
и только детские губы
светились грустной улыбкой.
С тех пор, когда через площадь
я шел на майском закате,
она стояла у двери,
серьезная, в белом платье.
(«Я просто сказал однажды…», перевод Н.Ванханен)
В последующих поэтических сборниках – «Камень и небо» («Piedra у cielo». 1919) и «Красота» («Belleza», 1923) – Хименес размышляет о связи между красотой и смертью, творчеством и спасением души. В эстетико-этическом трактате тех лет поэт заявляет, что существует связь между нравственностью и красотой. Забегая вперед, стоит отметить, что в 1940 году в Колумбии была создана группа «Камень и небо» («Piedra y cielo»). Поэты из этой группы оставили заметный след в колумбийском (да и в мировом) искусстве. Входил в нее и будущий автор «Ста лет одиночества» – в молодости Габриэль Гарсиа Маркес писал стихи (они были опубликованы в газетах и журналах, но, к сожалению, в книгу не собраны).
Первое издание чудесного и чрезвычайно любимого испанцами прозаического сборника Х.Хименеса «Платеро и я»
С 1923 по 1936 год Хименес работает над антологией «Круглый год песен нового света» («La estacion total con las canciones de la nueva luz»), изданной только в 1946 году и пронизанной острым чувством царящей в природе гармонии. Название антологии символично – вечное и неутомимое стремление поэта связать воедино все сезоны, начала и концы, рождение и смерть…
Холодные радуги в зарослях сада,
размокшие листья в затопленной яме,
и сонный ручей под дождем листопада,
и черные бабочки над пустырями…
Больная трава на развалинах давних,
на старых могилах, на мусорных кучах,
фасады на север и плесень на ставнях,
агония роз, и доныне пахучих…
Тоска о несбыточном, о непонятном,
о том, что исчезло, да вряд ли и было,
и темные знаки на небе закатном,
и тот, кому горько, и та, что забыла…
(«Холодные радуги…», перевод А.Гелескула)
Начавшаяся в 1936 году гражданская война в Испании нарушила творческие планы поэта. Республиканское правительство направляет его почетным атташе по культуре в Соединенные Штаты, и, хотя поэт ехал туда по своей воле, свою разлуку с Испанией он воспринимал как добровольную ссылку.
Для супругов Хименес начинается двадцатилетний путь изгнания.
Конец августа 1936 года. Хименес вновь пересекает Атлантический океан, вновь плывет в Америку, как когда-то 20 лет назад… Тогда часто штормило, но душа поэта была переполнена счастьем и радостным ожиданием встречи с невестой. Теперь океан спокоен, а сердце сжимается от боли и скорби. Возможно, он чувствует, что расстается со своей родиной навсегда. «Я почти не смотрел на воду, на море. Во время второго путешествия в Америку, столь не похожего на первое, я всем своим существом, душой и телом, был не с этим безмятежным, поражающе безмятежным морем, а с далекой, обезумевшей землей».
Сначала местом жительства они выбрали Соединенные Штаты. Но уже через месяц, в сентябре 1936 года, Хименес и его жена уезжают в Пуэрто-Рико. Главная причина такого решения заключалась, конечно, в том, что здесь, на острове, лежащем в Карибском море, испанский поэт попадал в родную языковую стихию.
Но пребывание Хименеса в Пуэрто-Рико на этот раз было недолгим: Испано-кубинский институт культуры в Гаване пригласил поэта прочитать цикл лекций, и в конце ноября 1936 года Хуан Рамон Хименес и Зенобия отплывают на Кубу. Здесь супруги Хименес прожили два года. Эти годы были временем напряженной творческой работы поэта – творчество помогало ему преодолеть разлуку с Испанией, но: «…всем своим существом, душой и телом» он был «с далекой, обезумевшей землей». Война в Испании все еще продолжается… Хименес был «вечным испанцем» – и не мог от этого никуда деться, и не хотел быть никем другим. На Кубе он записал в своем «Поэтическом дневнике»: «Я влюблен в мой народ, в его обычаи, в его искусство, в его силу».
В 1939 году Хименес и его жена уехали в Соединенные Штаты – на этот раз надолго. Но влияние испанского поэта на литераторов Латинской Америки, интерес к его творчеству со стороны латиноамериканских читателей не ослабевали и в 40-е годы. В этом Хименес смог убедиться во время своей краткой поездки в Аргентину и Уругвай в 1948 году.
Портрет Х.Хименеса работы Х.Г.Нието
Эта поездка, встречи с людьми, искренне любящими его творчество, словно вернули Хименесу молодость. Он ощущает прилив творческих сил, полон новых замыслов и еще на корабле, возвращаясь из Южной Америки в США, создает книгу «Глубинное существо» («Animal de fondo», 1949):
В эти годы Хименес – впервые в жизни – выступает с лекциями в университетах Кубы, Пуэрто-Рико и США.
Нью-Йорк словно вымер, – ни
души!.. И я медленно бреду вниз по
Пятой Авеню и громко пою. Порой
останавливаюсь оглядеть большие и
хитроумные замки банков, витрины на
переделке, транспаранты, которые
колышутся в ночи… И возникает,
наливается силой и ширится эхо,
словно из огромного пустого
резервуара, – эхо, которое доносится
до моего рассеянного слуха,
прилетев неведомо с какой улицы.
Словно это усталые медленные шаги в
небе, которые приближаются и никак
не могут меня настичь. И я опять
останавливаюсь, смотрю вверх и
вниз. Никого, ничего. Выщербленная
луна сырой весны, эхо и я.
Неожиданно, неведомо где,
близко или вдали, словно одинокий
карабинер, бредущий ветреным
вечером по побережью Кастилии, – то
ли точка, то ли дитя, то ли зверюшка,
то ли карлик, то ли невесть что…
Бредет… Вот-вот пройдет мимо. И
когда я поворачиваю голову, я
встречаюсь с его взглядом, влажным,
черным, красным и желтым, который
немного больше его лица: вот он -
одинокий и какой есть. Старый
хромой негр в невзрачном пальто и
потертой шляпе церемонно
приветствует меня улыбкой и
удаляется вверх по Пятой… Меня
охватывает беглая дрожь, и, засунув
руки в карманы, я бреду дальше,
подставив лицо желтой луне, —
напеваю.
А отзвук шагов хромого
негра, короля города, возвращается
по небу в ночь, улетает на запад.
(«Нью-Йорк, 27 апреля», перевод В.Андреева)
И хотя в эти годы Хименес пишет немного, он продолжает напряженные поиски поэтической истины, достигая почти религиозной силы в этой книге, по праву называемой им самим своим духовным завещанием (другой русский вариант названия – «Зверь из глубины души»).
Исследователи назвали эту книгу «духовной автобиографией Хименеса, синтезом его поэтических идеалов».
В 1951 году Хименес с женой переезжают в Пуэрто– Рико, где поэт занимается преподавательской деятельностью, работает над поэтическим циклом «Бог желанный и желающий» («Dios deseado у deseante»), предполагаемым продолжением «Зверя из глубины души». Сборник этот не был закончен, но фрагменты из него поэт включил в «Третью поэтическую антологию» («Tercera antolojia poetica», 1957). Над этим сборником Хименес работал незадолго до смерти и в него включил лучшее из того, что было им создано более чем за полвека.
Аверс памятной медали Х.Хименеса 402
В 1956 году, в год смерти жены (рак), Хименес получил Нобелевскую премию по литературе «за лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии». В речи на церемонии вручения премии член Шведской академии Я. Гульберг заявил: «Воздавая должное Хуану Рамону Хименесу, Шведская академия тем самым воздает должное целой эпохе великой испанской литературы». В коротком ответном письме Хименеса, зачитанном в Стокгольме ректором Пуэрториканского университета, говорилось: «Нобелевская премия по праву принадлежит моей жене Зенобии. Если бы не ее помощь, не ее вдохновляющее участие, я не смог бы трудиться на протяжении сорока лет. Теперь без нее я одинок и беспомощен».
