Бьянка Туреци
Юная модница на балу у королевы
Луиза идет одна по темному лесу. Она знает, что никогда здесь прежде не была; это чужой лес. Где-то вдалеке раздается стук копыт, и Луиза останавливается, вглядываясь в темноту. Из лесных теней вдруг выходят десять женщин, одетые в старинные бархатные накидки, и, приблизившись, берут ее в круг. Луиза стоит спокойно, стараясь не выдать своего страха. Внутри у нее все дрожит, однако что-то ей подсказывает, что она здесь главная и все эти женщины пришли ей прислуживать. Одна из женщин подходит к Луизе, снимает с ее плеч красный бархатный плащ, и тот падает на землю. В отдалении слышны слабые раскаты грома. Пахнет приближающейся грозой.
Женщины приводят ее в какую-то легкую деревянную постройку, где внутри оказывается изящная гостиная, обитая синей тафтой, и Луизе теперь кажется, будто это какой-то древний обряд. Следом за ней семенит маленький мопс, пытаясь спрятаться в складках ее кринолина. Внезапно начинается что-то невероятное: женщины подступают к Луизе, стаскивают с нее прекрасное платье цвета слоновой кости и рвут его в клочья, а она стоит и не знает, что делать. «Прекратите!» — безмолвно кричит она, когда одна из женщин принимается выдергивать из ее волос желтые атласные ленты. Другая сгребает в охапку повизгивающую собачонку и быстро уносит ее из комнаты. С Луизы снимают все — даже изящный золотой браслет с рубинами — и небрежно бросают на пол. «Оставьте меня в покое! На помощь!» Слова застревают в горле, и Луиза с трудом сдерживает жгучие гневные слезы.
Затем главная из этих дам, грузная и немолодая, дает всем знак остановиться, после чего почтительно подносит Луизе новое великолепное старомодное платье, сшитое из чудесного зеленовато-голубого шелка, похожего на тонкий бархат, — такого прекрасного платья Луиза никогда даже не видела. Другая дама перевязывает ей убранные назад волосы длинной белой шелковой лентой, а третья застегивает на шее сверкающую серебряную цепочку с подвеской из сапфиров и бриллиантов. Но, несмотря на новые роскошные украшения, Луиза чувствует страх: она одна в этом странном месте, вдали от всего, что ей близко и знакомо. Она понимает, что так было запланировано и что вскоре ее жизнь навсегда изменится. Она уже не та девочка, что прежде.
Луиза Ламберт резко села в постели. В своей безопасной спальне.
Тихо звучала симфоническая музыка. Неужели уже утро? Луиза протерла заспанные глаза и зевнула. Порой во сне жизнь Луизы отличалась такой активностью, что ей казалось, будто она вовсе не спала. Она глянула на светящийся циферблат радиочасов — они показывали 7:17. Пора вставать и собираться в школу.
Луиза любила просыпаться под звуки музыки — так можно было еще немножко задержаться в мире грез, не слишком резко возвращаясь к реальности. Еще немножко побыть в другом мире. Луиза снова вспомнила свой сон, и тут же ей показалось, что она снова стоит в той голубой комнате, цепляясь за платье цвета слоновой кости, которое у нее отбирают те женщины, — платье, олицетворявшее ее прошлую жизнь, далеко от дома. Но от какого дома? Какую прошлую жизнь? Те женщины в лесу были довольно жуткие и хотели, чтобы она стала кем-то, не собой. Впрочем, конец сна был хорошим: на нее надели еще более шикарное платье и драгоценности. Луиза до сих пор ощущала легкое прикосновение рук в шелковых перчатках, плавными движениями зачесывавших назад ее волосы. Но от всего этого у нее осталось довольно странное ощущение. «Откуда только оно взялось?» — спросила себя Луиза, устраиваясь поудобнее на подушках. Она вытащила из верхнего ящичка прикроватной тумбочки вишневого цвета блокнот в кожаной обложке, цветные карандаши и начала наскоро набрасывать то голубое платье с юбкой-колоколом, пока оно не улетучилось из памяти. Может быть, потом она найдет что-нибудь подобное в своем иллюстрированном словаре винтажной одежды, иначе говоря, в своей «библии моды». Луиза открыла «В поисках винтажа.
Путеводитель в мире моды» и принялась перелистывать страницы с загнутыми уголками, на которых были изображены яркие, многоцветные платья Missoni[1] и необычные модели Эльзы Скиапарелли[2].
— Луиза! Завтракать! — громко крикнула мама со своим британским акцентом.
Луиза вскочила с теплой, уютной постели под пологом, сняла хлопчатобумажную пижаму в красно-белую полоску и надела серовато-лиловое трикотажное платье (жаль, что это была не оригинальная модель с пелериной Дианы Ван Фюрстенберг, королевы платьев-джерси 1970-х годов) и черный ажурный жакетик, приготовленные с вечера, и, как всегда, ярко-розовые кеды.
Она привычно сорвала листок на астрологическом календаре для Дев в надежде заглянуть в предстоящий день. Не то чтобы Луиза верила в предсказания, но раньше она не верила и в путешествия во времени и тем не менее (она могла бы в этом поклясться) совершила такое путешествие всего несколько недель назад, так что теперь уже ни в чем не была уверена. «Ваши ценности подвергнутся испытанию. Держитесь за то, что действительно приносит вам счастье. Покой — всего лишь глазурь на торте». Хм, ладно. В средней школе Фэрвью ее ценности подвергаются испытанию каждый день, так что в общем прогноз похож на правду. Вот чего бы ей хотелось на самом деле, так это забыть про школу, остаться дома и залезть в Интернет, чтобы поискать какую-нибудь маленькую винтажную шляпку или что-нибудь вроде. Хотя она и от торта бы сейчас не отказалась, особенно учитывая, что внизу ее ждала неизбежная остывающая овсянка.
— Завтрак! — гулко прокатилось по всему огромному, насквозь продуваемому дому.
Похоже, ее мать считает, что старушка-Вселенная сойдет с оси, если Луиза не съест на завтрак тарелку овсянки.
— Иду! — крикнула она в ответ, хватая с подзеркальника светлого дуба свой почти антикварный «поляроид».
Этот громоздкий фотоаппарат, который когда-то в восьмидесятых годах купил ее дед, она случайно обнаружила в подвале, в старом чемодане. Луизе пришлось специально заказать по Интернету пленку, стоившую кучу денег, потому что компания ее больше не выпускала, но затраты того стоили. Луиза обожала эти призрачные, туманные моментальные снимки, с громким щелчком выскакивавшие из камеры. Они выглядели так, словно их сделали десятки лет назад. А Луизе как раз это и нравилось. Одним словом, она обожала все винтажное. От матери она унаследовала любовь к старым, ставшим уже классикой фильмам, но в отличие от нее Луиза обожала еще и моду тех, канувших в прошлое эпох. Ее объемистый стенной шкаф быстро заполнялся коллекцией платьев, которые Луиза отыскивала в секонд-хендах.
Луиза навела на себя камеру, улыбнулась — несмелой улыбкой девочки-подростка, привыкшей прятать серебряные брекеты, — и сделала снимок Это был ее каждодневный ритуал, который она придумала несколько месяцев назад, в свой день рождения, когда ей исполнилось двенадцать лет, — этакий визуальный ежедневник, основа будущего альбома. Потом она вынула серый, еще недопроявленный снимок и надписала черным фломастером дату — 5 июня, а когда картинка обрела четкость, спрятала ее в ящичек для носков.
В этот момент она заметила приглашение для Странствующих Модниц, краешек которого выглянул из-под темно-синих шерстяных колготок, и с волнением перечитала уже знакомую надпись:
По фотографиям Луиза видела, что почти не изменилась со времени своего вступления в Клуб Странствующих Модниц: та же плоская грудь, те же кудрявые каштановые волосы, стянутые на затылке, те же опостылевшие брекеты. Но зато она знала, что изменилась внутри.
Первое приглашение, отпечатанное на плотной лиловой бумаге, прибыло самым загадочным образом, без адреса и без почтовых штампов, в обычный апрельский день. После чего Луиза отправилась на незнакомую улицу Чепел-стрит, не зная, что ее там ждет, так как ни одна из ее подруг не получала подобного приглашения. Когда Луиза вошла в тот странный магазин, ее ошеломил огромный выбор платьев, обуви и всевозможных аксессуаров всех эпох и от всех модельеров винтажной одежды, которую она обожала. Управлялись там со всем этим богатством две забавные эксцентричные особы — Марла и Гленда, с большой неохотой позволившие ей примерить самое потрясающее из всех, переливчато-розовое платье, которое идеально ей подошло. Пожалуй, даже слишком идеально, так как, не успев понять, что происходит, Луиза перенеслась ровно на сто лет назад, очутившись на борту корабля в обличье мисс Элис Бакстер, последней хозяйки этого платья, которая к тому же оказалась ее двоюродной бабушкой! Да, и еще одна мелочь: корабль этот назывался… «Титаник». Вот так поиски платья для школьной дискотеки в городке Фэрвью обернулись захватывающим и безумно опасным приключением.
