Ольга Заровнятных
Портрет синей бабочки
Вы можете думать что угодно, но я никогда – слышите? – никогда в жизни не выйду замуж. Думаете, я мужененавистница? Ха! А вот и нет! Наоборот, я с детства играю только с мальчишками, поэтому и знаю их как облупленных. И могу точно сказать: они такие же сплетники, как и девчонки. И влюбляются они так же часто, как девчонки. И ссорятся так же часто. Но есть один плюс: мальчишки не разводят сопли, все эти уси-пуси, розовые нежности.
Когда я в детском саду смотрела, как девчонки играют в куклы, меня едва не выворачивало. Да это же тошнотворно, поймите вы! Тошнотворно! Вот девочка берет куклу и начинает с ней играть, будто та живой ребенок. Живой ребенок!!! Это что должно быть в голове, чтобы пихать куску резины еду на ложке, причесывать нитки, и причем аккуратно так, чтобы, не дай бог, не дернуть, а то ведь резине будет больно!
Это сумасшествие какое-то. Коллективное помешательство. Кто вообще придумал кукол? Если у меня когда-нибудь будет дочка, я ни за что на свете не подарю ей куклу. Я не хочу свою дочь делать такой же. Хотя да… Забыла предупредить – детей у меня тоже никогда не будет. И не потому, что я не хочу замуж, а потому, что дети писклявые, требовательные и эгоистичные. Такие же, как девчонки.
Вы, наверное, думаете, что я ненавижу всех на свете? Неправда. Я вот, например, маму свою люблю. Ну и вообще, я же понимаю, что есть нормальные девчонки – я и сама такая. Только они мне почему-то не попадаются. Все, кого я знаю, все мои одноклассницы – это, как выражается моя бабушка, наштукатуренные мартышки. Они говорят одними и теми же словами, носят одни и те же платья, красят волосы в один и тот же цвет, главное для них – следовать моде! Эти дуры не понимают, что они для модельеров – те же куклы.
А тут еще и этот подростковый возраст. Кто только додумался сообщить подросткам, что они стали подростками? Такое ощущение, что все мальчики и девочки только и ждут момента, когда их официально будут называть подростками. И вот, когда этот момент настал, они вмиг теряют мозги. И ладно бы только девочки хихикали, когда мимо них парень проходит, так ведь и парни хихикают, завидев девчонку. Это отвратительно! Понимаете? Отвратительно!
Я вообще не понимаю, как можно в кого-то влюбиться. Это что вообще значит? Это значит, что я должна краснеть, бледнеть и потеть при виде какого-то мальчишки, постоянно думать о нем, признаваться ему в любви в записочках, писать его имя повсюду – на полях учебника, на деревянной линейке, на парте и дарить всякие сердечки на День всех влюбленных? Кстати, о Дне влюбленных…
Ни разу я не пожалела о том розыгрыше. Пусть он даже провалился – но провалился-то лишь потому, что мальчишки сплетничают не хуже девчонок, я об этом уже говорила. Главное, я хотя бы попыталась доказать, что все эти романтические бредни – чушь собачья, и попробовала вернуть мальчишек с небес на землю. Ведь они же мальчишки, будущие мужчины, а туда же – согласились обменяться валентинками с девчонками.
Когда я услышала этот всеми одобренный план – на День Святого Валентина в специальный почтовый ящик, установленный в нашем классе, кидать валентинки – я буквально озверела. Нет, правда. Возмущению моему не было предела! Во-первых, семи пядей во лбу не надо быть, чтобы понять: в любом классе есть лидеры, а есть отщепенцы, значит, кому-то «прилетит» сто миллионов тыщ валентинок, а кому-то ноль без палочки. И вот эти лидерши и лидеры будут сидеть и на глазах серых мышей упиваться признанием со стороны противоположного пола. Что, скажете, не унизительно?
Во-вторых, давайте уже начистоту: зачем вообще была нужна вся эта комедия с ящиком? Я еще понимаю, если бы в классе были Ромео и Джульетта, которые ну очень стеснялись бы и не могли признаться в любви друг другу иначе, чем через этот почтовый ящик, тогда это действо было бы оправдано. Но ведь весь этот цирк был придуман только ради того, чтобы эти самые лидеры и лидерши лишний раз имели возможность заняться самолюбованием! «Тебе сколько валентинок подарили? Ни одной?.. А мне целых пять!»
И, наконец, в-третьих. Я думаю, что нужно быть честным и смелым. Девчонка ты или мальчишка – не важно. Понравился кто-то – ну пойди и признайся ему в любви до гроба, а не шепчись с друзьями по углам о своих великих чувствах. Потому что такие перешептывания со временем обрастают слухами, а в слухах и сплетнях ничего великого нет. Да и вообще, зачем нам, спрашивается, в детстве сказки мамы читали? Правильно: чтобы научить нас быть смелыми и честными. А вместо этого девчонки растут не прекрасными принцессами, а размалеванными сплетницами. И ладно бы девчонки, мальчишки – и те иначе как через записочки в любви признаваться не рискуют. Какие уж там добры молодцы…
– Санечка, а Диана скоро придет?
Это мама из кухни кричит. А Санечка – это я. На самом деле меня зовут Александра, и я терпеть не могу свое имя. И вовсе даже не потому, что оно мужское! Что мужское – как раз таки нормально и даже здорово. Это, кстати, бабушка так посоветовала меня назвать. Бабушка у меня суперская. У нее по-настоящему мужской характер. Не в том смысле, что она чуть что с кулаками на всех кидается, нет, конечно. Просто она все делает сама, все дела доводит до конца и всегда прямолинейно говорит, если ей что-то не нравится. Она вообще очень занятой человек и никогда не тратит время на всякие глупости – не красит волосы и ногти, например. Да что там, она даже глаза не красит! Вот с кого надо брать пример современным вертихвосткам. Я горжусь своей бабушкой.
Ненавижу, когда девчонки красятся. Это же так неестественно! Почему-то многих раздражает, когда у бабулек фиолетового цвета волосы, но всем кажется очень красивым, если у девчонок красные ногти. Красные ногти!!! У кого-то в природе вообще есть красные ногти? То-то же. Более того, давайте слегка пофантазируем. Вот, допустим, вы – первобытный человек и знать не знаете, что какой-то полоумный придумал лак для ногтей. О чем вы подумаете, увидев красные ногти? А я вам скажу. Вашей первой мыслью будет, что ногти выдраны с корнем, что вместо них кровоточащие раны. Отвратительно же? Да?
– Санечка, ты меня слышишь? Диана скоро придет? Я вам уже чай заварила.
Это снова мама… Вот интересно, откуда вообще взялось это слащавое имя «Санечка»? Ну пусть зовет меня Сашей на худой конец! Я ей об этом, кстати, уже говорила. А она в ответ все твердит, что Санечка – это очень женственное имя. И что она всегда мечтала о дочери, а не о сыне. А имя Александра скорее напоминает ей Александра Македонского, а вовсе даже не хрупкую тринадцатилетнюю девушку, которая когда-то выйдет замуж и родит ей внуков. И что она всю жизнь будет жалеть, что пошла на поводу у бабушки, когда выбирали, как меня назвать.
– Слышу, – кричу я в ответ. – Дина вечно опаздывает! Она же де-е-евушка! – Последнее слово я нарочно растягиваю, чтобы выделить его. Мама всегда – всегда! – ставит Дину мне в пример, чем просто до невозможности меня раздражает. Уж о чем я точно никогда не мечтала – так это быть похожей на Дину. Я вообще не понимаю, почему мы с ней подруги. Как-то вот так сложилось и пошло-поехало на всю жизнь. Наверное, мы и дружим с ней по привычке, настолько мы разные…
– Может быть, позвонишь ей, уточнишь? – снова кричит мама. – А вдруг что-то случилось?
– Да что с ней может случиться?! – начинаю раздражаться я тем, что мама, как нарочно, о Дине беспокоится больше, чем обо мне.
– Что? – кричит мама, не расслышав.
– Ничего! – ору в ответ. – Ничего с ней не случилось!
– Ну мало ли, вдруг она передумала идти? – это мама уже не кричит, а спокойно произносит, стоя на пороге моей комнаты с полотенцем в руках. Полотенце в цветочек. Розовое. Все, чем окружает меня мама, подчеркнуто женственное.
– Мама, Дина не может передумать идти на школьный вечер. Тем более посвященный Восьмому марта. Тем более костюмированный!
– Это еще почему? – недоумевает мама. – Мало ли что случается у людей. Может, Диана заболела…
– Да она даже с температурой под сорок пойдет! – фыркнула я. – Наверняка сейчас наряжается Женщиной-Кошкой. Это же Дина!!!
– Мне кажется, твоя подруга не опустится до такой пошлости, как Женщина-Кошка, – едва ли не оскорбленно заявляет мама. – Это же детский сад какой-то! Кстати, а ты уже придумала, какое платье надеть?
– Конечно, придумала, – отвечаю я с предательской усмешкой.
– Ну так пора бы уже его надеть! – назидательно замечает мама. – Вам вот-вот выходить.
– Дина придет – тогда и надену, – отмахиваюсь я.
– Поспешишь – людей насмешишь! – снова назидательно напоминает мне мама, без назиданий она просто не может. – Наденешь вкривь и вкось, и будут над тобой все смеяться.
