ОЖИВШЕЕ ДЕТСТВО
Дорогой друг, задумывался ли ты когда-нибудь, почему признанные, маститые писатели так часто возвращаются в своих книгах к событиям далекого детства? Потому, вероятно, что они видят в них нечто особое, знаменательное, что полезно и интересно было бы знать и детям будущих поколений.
О своем детстве рассказала и широкоизвестная словацкая писательница Маргита Фигули. Тебе, несомненно, тоже будет полезно и интересно узнать о том трудном пути, который прошли ее сверстники, прежде чем обрели право жить в сегодняшней свободной социалистической Словакии.
…Первая мировая война жестоко вторглась в жизнь глухой оравской деревни, затерянной в горах северной Словакии. Война оборвала детство, лишила детей отцов, ворвалась в их игры и сны, взвалила на их плечи заботы и тяготы, непосильные даже для взрослых. В эту страшную пору по-разному складываются судьбы людей: на долю одних выпадают только страдания, другие же богатеют и обирают ближних. Мир лжи и стяжательства, с одной стороны, нищеты и тяжкого труда ради куска хлеба, с другой. Выстоять в этой борьбе — подлинный подвиг, и им возвеличен благородный образ матери маленькой Маргиты, который, по существу, и является главным в этой книге памяти. Образ матери воспринимается почти как символ веками задавленного чужеземным гнетом народа, в котором, несмотря на все страдания, неистребимо жили стойкость духа и воля к победе.
Но эта книга не только о тяжких днях военного детства. Даже в эту лихую годину дети умудрялись отыскивать радости — в незатейливых играх, сказках, в бесконечном очаровании оравской природы, с ее крутыми лесистыми взгорьями, оживленным птичьим гомоном, с ее цветущими лугами и прозрачными горными речками. Для маленькой Маргиты самой большой радостью были сказки. Она слышала их от матери, бабушки, от добрых людей, и они глубоко запали в ее чуткую, впечатлительную душу. Сказки о воле и силе, о мудрости и смелости неизвестных, далеких предков. Девочка на свой лад пересказывала их любимым камням на берегу ручья, а став писательницей, повторяла в своих книгах, воплощая в литературных образах мечту народа о прекрасном, добром и справедливом мире. И смысл своего призвания она видела в том, чтобы звать народ к великой цели, которая по плечу разве что сказочным героям: Валилесу, человеку-великану, одолевшему злого и хитрого властелина, батраку в постолах и холщовой рубахе, прошедшему сквозь громы и молнии до края земли и обратно, и многим-многим другим героям, о которых ты прочтешь в этой книге. Цель эта — справедливый мир, в котором зло наказуется, а добро торжествует. Этим миром стала обновленная родина писательницы — сегодняшняя Словакия.
Потребовались долгие годы борьбы крестьян, рабочих, деятелей национально-освободительного движения, вдохновленных идеями великого словацкого просветителя Людовита Штура, прежде чем словаки завоевали право считаться свободным народом, говорить на родном языке, иметь свою письменность, литературу. Случилось это только после первой мировой войны и падения Австро-Венгерской империи, чьей бесправной и нищей окраиной была Словакия. Отголоски этих событий ты найдешь в последних главах книги, рассказывающих о возвращении отца Маргиты и его товарищей из России и о том глубоком воздействии, которое оказали на словацких тружеников великие идеи Октябрьской революции. Они пали на благодатную почву: в словацком народе издавна жило теплое, дружеское расположение к России, к русским людям.
В книге ты прочтешь о пленном русском солдате Федоре, образ которого навсегда остался в благодарной памяти семьи Фигули.
«Любовь к Советскому Союзу привили мне мои родители с детства, — вспоминает М. Фигули в одном из писем. — Любовь к русской и советской литературе родилась в моем сердце еще в юности, когда я читала произведения великих русских и советских писателей, которыми не перестаю восхищаться, ибо высшая ценность для них — человек, во имя его они ищут правды и справедливости…»
Образованная в 1918 году Чехословацкая республика не принесла словацкому народу желанной свободы: гнет венгерских помещиков сменился гнетом чешской и растущей словацкой буржуазии, а позднее фашистским террором «самостоятельного» Словацкого государства (1939–1944). Начало подлинного возрождения страны положило Словацкое национальное восстание 1944 года, когда народ поднялся против германского фашизма. И родители Фигули, оставаясь во время восстания в родной деревне Вишний Кубин, творили чудеса, спасая от преследований и голода словацких и советских партизан.
В том же письме М. Фигули пишет: «В дни Словацкого национального восстания я близко узнала и советских партизан, так как они тайно сходились и прятались в доме моих родителей, в том самом доме, где происходят события, о которых рассказывается в «Детстве». Может быть, дети, внуки этих партизан будут читать мою книгу и снова задумаются над тем, как важно исключить из жизни смертоносные войны. И как важно устранить дурные черты в людях, чтобы человечество на всем земном шаре наконец могло мирно жить, работать и радоваться».
Судьба страны, как в фокусе, отразилась в судьбе Маргиты Фигули. Простая деревенская девочка, лишенная возможности учиться в школе на родном языке, становится с годами крупной писательницей, занявшей видное место в новой словацкой литературе. В ее книгах звучит речь, которую в детстве слышала она от матери, речь образная, яркая, что звучала в окрестных деревнях, на ярмарках, в хижинах лесорубов.
В семье Фигули жило поверье о белой гусыньке, которое передавалось из рода в род. Когда-то в давние времена отлетела из родной деревни в далекие края большая стая гусей. Их всех перебил волшебный стрелок, а одна гусынька с подбитым крылом обратилась в прекрасную девицу с необыкновенно белым лицом. Взял ее стрелок себе в жены, но не принесла она ему счастья. Денно и нощно горевала по родной деревне и чуть было дворец не затопила слезами. Одарил ее стрелец гривастым конем и отпустил вместе с народившейся дочкой туда, откуда она пришла. А эта девочка была якобы прапрапрабабушкой нашей маленькой Маргиты.
Эта сказка — символ связи всей жизни и творчества писательницы с родной Оравой. Почти все ее книги о простых людях этого края, этой каменистой, политой потом земли, где всегда селилась нужда и страдание. Она знает этих людей, она сама — одна из них. Целой вереницей образов — преимущественно женских — она воссоздала на страницах своих повестей и рассказов мир, в котором прошло ее детство и юность. И со страниц последнего романа
