Алексей Ярушников
Мишенька
БОЛЬШОЙ И МАЛЕНЬКИЙ
Жил на свете медвежонок Мишенька.
Мишенька боролся с маминой лапой, прыгал через лужи и ручьи и далеко от мамы не отходил.
Погнался раз медвежонок за бабочкой. Бабочка вспорхнула с валежины и куда-то пропала, а Мишенька увидел за валежиной огромного чёрного глухаря и замер.
Бородатый петух-глухарь показался Мишеньке сначала горой. Только гора эта двигалась, подпрыгивала и щёлкала, будто кто деревяшкой о деревяшку колотил: «тк-тк-тк…» А потом щелчки слились в сплошной скрипучий захлёб.
Токует петух-глухарь, весеннюю песню свою поёт. Шея у глухаря выгнута, брови красные, крылья растопорщены, приспущены и шеборчат рядом с валежиной по земле, разбрызгивают серые остатки рыхлого снега, а хвост веером стоит. И опять глухарь щёлкает: «тк-тк-тк…»
Не поздоровится, пожалуй, если петух-глухарь зацепит нечаянно крылом или клювом долбанёт. Дрогнуло Мишенькино сердце, попятился он от валежины на животе.
Дополз Мишенька до мамы, спрятался за её лапами и неожиданно заплакал:
— Мама!.. А поч-ч-чему я такой маленький у тебя?..
Улыбнулась мама, прижала Мишеньку к себе и погладила:
— Не расстраивайся, сынок… Глухарь много лет живёт на земле, а ты недавно родился и только-только начал расти.
— Значит, и я вырасту большим? — спросил Мишенька.
И мама сказала:
— Обязательно, сынок.
Обрадовался Мишенька маминым словам, и с этого дня не терпелось ему вырасти скорее большим.
ВЕРХОЛАЗ
Впервые медвежонок залез на дерево от страха.
Играл Мишенька на сухом прибрежном бугре, кувыркался среди весёлых жёлтых цветов мать-и-мачехи — и вдруг загрохотало, загудело на реке.
Бросился было Мишенька в лес, да упал. И на ближнюю сосну вмиг забрался.
Это напугали медвежонка катера. Они всю зиму в ледовой запани простояли, соскучились по весне и теперь резво бежали руслом разлившейся реки. Спешить надо катерам, пока большая вода. Упустишь время, оголятся перекаты, тогда людям продукты и снаряжение в верховья не завезти. Целый караван мимо медвежонка промчался: рубки белые, на поручнях спасательные круги, красные флаги развеваются, музыка гремит. А Мишенька ни жив ни мёртв на дереве сидит и глаз не смеет открыть.
Отгрохотали моторы катеров, утихла музыка, и опять стеклянное позванивание осыпающихся льдин можно услышать: «динь-дили-дили-динь». Тают последние льдины, оставленные вчерашним паводком на откосах берегов. И чёрный петух-глухарь снова завёл свою весеннюю песню невдалеке: быстро защёлкал, заскрипел. Привычно зашелестела белка на ближней сосне.
Едва Мишенька успокоился после катеров. Но с этого дня полюбилось ему лазить по деревьям.
Залезет медвежонок на берёзу, ухватится за самую вершину лапами и вниз летит, как на парашюте. Дугой дерево согнётся, опустит мягко медвежонка на землю и снова вверх. А Мишенька опять лезет на берёзу, от удовольствия рычит и говорит маме:
— Здорово я умею, да?.. Теперь я, значит, совсем большой вырос у тебя?..
Мама улыбалась:
— Большой, да не очень. Тебе ещё много увидеть предстоит.
Насторожился Мишенька:
— Что, мама, увидеть?..
— Людей, например… Вон ты какой шустрый у меня, лазишь-бегаешь теперь далеко. Об одном, Мишенька, прошу: увидишь — особенно не пугайся, но и поосторожнее будь.
— Мама, а какие они — люди? — спрашивал Мишенька.
— Обыкновенные. Ходят на двух ногах, дома строят из брёвен и кирпичей, еду на жарком огне готовят.
Медвежонок вздыхал. Её, маменькина, правда: не видел пока Мишенька людей. Честно говоря, медвежонку не очень-то хотелось встречаться с людьми. Разве только для того, чтобы увидеть и поскорее сделаться большим.
РЫБАЛКА
Мишенька очень любил рыбу.
Вытащит медведица рыбу из воды и отдаст Мишеньке. Медвежонок урчит, чавкает, потом съест, каждую чешуинку с земли и лап вылижет и снова просит:
— Ещё хочется!..
Медведица старается для Мишеньки. Только рыба почему-то не всегда ловится.
Однажды медведица просидела на перекате до зари. Вся вымокла, замёрзла, а рыбу поймать так и не смогла.
Мишеньке стало жалко маму.
— Ладно, — сказал он себе, — пускай я не до конца большой, но я всё-таки уже и не маленький. Я сам попробую выловить рыбу из реки.
Пригрелась медведица на солнечной поляне, задремала после неудачной рыбалки, и Мишенька умчался на берег.
Попробовал он, как мама, перебраться по камням на перекат — не получилось. Смыло медвежонка с первого же камня течением, потащило по реке. Насилу Мишенька прибился к песчаной косе. Вылез на берег, отряхнулся и позавидовал чайкам:
— Чайкам хорошо, у них крылья. Летают свободно над водой, увидят рыбу сверху — и падают камнем на неё. Вот бы и мне так!
Забрался Мишенька на обрыв, вгляделся в тёмную глубину омута и увидел огромную рыбу. Рыба стояла на одном месте. Она раздувала жабры, пошевеливала плавниками и хвостом.
Совсем рядом, за излучиной реки, в бревенчатом доме на яру жил лесник Фёдор Иванович с семьёй. В омуте у лесника Фёдора Ивановича стояла сеть, и рыба, которую увидел медвежонок, запуталась в сети. Только ничего этого Мишенька не знал.
Упал он с обрыва, как чайка, схватил рыбу и тоже запутался в сети. Хотел Мишенька на берег плыть, а сеть не пускает: держит крепкими нитями в воде. Попробовал Мишенька сеть разорвать, да только ещё больше на лапы и голову намотал.
Спеленала медвежонка лесникова сеть. Закричал маму малыш — не услышала она. Тут сеть потянула Мишеньку на дно тяжёлыми кольцами грузил, и малыш захлебнулся.
