Я не верю сама себе — это же Фиби Фитц, моя любимая чемпионка по бегу на коньках! И она исполняет балетный танец! Вместе с партнером она кружится, кружится, кружится на месте — и, похоже, получает от этого удовольствие. Зрители ее обожают.
Когда они заканчивают танец, мужчина в смокинге берет у нее интервью.
— Вы прекрасно справились, Фиби! Но ведь балет и конькобежный спорт — это совсем разные вещи, не так ли?
— Они похожи куда больше, чем кажется. Балет — это равновесие, ритм и умение попасть в такт. Чтобы танцевать в балете, нужна сила и скорость. Я подумываю отправить на занятия балетом всех своих учеников.
Я выключаю телевизор и сижу на краю кровати, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Ну что ж, ладно. Если Фиби Фитц считает, что мне следует заниматься балетом — буду заниматься. Я не сдамся. И я выложусь до последней капли, но станцую Фею Драже так хорошо, как только смогу.
Но мне понадобится помощь.
В субботу я прихожу на занятия пораньше. Террела поставила ногу на мусорный бачок и делает растяжку. Эпата лежит на скамье, любуясь блестящими розовыми наклейками в форме сердечек, которыми она украсила свои ногти. Бренда штудирует очередной томище по анатомии.
Я иду прямо к ним. Эпата садится. Террела опускает ногу. Бренда закладывает страницу пальцем и закрывает книжку.
Я делаю глубокий вдох.
— Извините, что наорала на вас. Я была ужас как зла. Моя мама вовсе не встречается с мистером Лестером. И мне вовсе не нужна эта роль. Но мне все равно придется ее исполнять, а у меня получается просто ужасно.
Террела кивает.
— Это да, ужасно. Не обижайся.
Эпата ерзает на скамейке.
— Мы тоже зря на тебя разозлились. Ты получила роль по-честному, никто не подыгрывал. Мистер Лестер не стал бы мошенничать.
Я продолжаю.
— Вы танцуете лучше всех в классе.
Эпата надувает щеки и слегка улыбается.
— Я — нет, — говорит Бренда. — У Джоанны получается лучше.
— Но ты все равно хорошо танцуешь, — быстро говорю я. — И еще ты умная. А мне нужна ваша помощь. Помогите мне выучить танец и не провалить весь концерт! Пожалуйста!
С минуту они молчат. Сердце гулко колотится у меня в груди.
— Ну… — говорит Эпата и смотрит на Террелу и Бренду. Те кивают.
— Нам надо будет репетировать между занятиями, — говорит Эпата. — Где ты живешь?
Я говорю свой адрес.
— А, так это совсем рядом с моим домом, — говорит она. — И Террела живет на нашей улице, только чуть дальше. У нас в ресторане есть большая кладовая, мы можем репетировать там. Приходите все завтра после обеда, о'кей?
Холодный ком у меня в желудке тает.
— Спасибо! — говорю я.
На следующий день мама провожает меня до ресторана «Белла Италия», который принадлежит семье Эпаты. Мы с Эпатой входим, идем мимо столиков, где сидят посетители, пересекаем шумную кухню и попадаем в заднюю комнату. По одной стене тянутся полки, на которых стоят огромные консервные банки с томатным соусом и ящики с макаронами. Нос мне щекочет доносящийся с кухни запах теплой лазаньи и чесночного хлеба.
Террела является с магнитофоном и CD-диском.
— Тройняшки сказали, что у их отца есть запись танца Феи Драже, и одолжили мне ее на время, — объясняет она.
Бренда приносит стопку книг. На этот раз книги посвящены не кровеносным сосудам и костям, а балету.
Террела призывает нас к вниманию.
— У Александрины три проблемы. У нее не получаются туры. Она не умеет танцевать с душой и чувством. И…
Я перебиваю ее:
— Какие тут душа и чувство, когда я не могу запомнить движения!
— Вот именно, — продолжает Террела. — Она не может запомнить движения.
— Мучос проблемас, — говорит мне Эпата. — У тебя куча проблем, подруга.
Как будто я сама этого не знаю.
— Ну, и как мы их станем исправлять? — спрашиваю я у Террелы, стараясь не раскисать.
— Я выучила все движения, пока их показывал тебе мистер Лестер, — говорит Террела, — и тебе их помогу выучить. Эпата поможет тебе танцевать с чувством — она танцует очень экспрессивно. А Бренда разберется, почему у тебя никак не выходят туры.
Я хлопаю глазами. Сейчас Террела похожа на главнокомандующего, который разворачивает войска перед боем. Мне начинает казаться, что все не так уж плохо.
— Начинай ты, Бренда, — говорит Террела.
Бренда выглядывает из-за книги, в которую уже успела погрузиться.
— Так, — говорит она, — туры. Посмотрю я а, шене тур один сделай, Алекс.
Кажется, она хочет, чтобы я сделала один тур шене. Я становлюсь в позицию, раскидываю руки, ступаю наискосок, поворачиваюсь и оказываюсь в нескольких футах от места, где начинала оборот.
Бренда прищуривается и снова сверяется с книгой.
— Порядке в все тебя у техникой с, деле самом на… — начинает она, но тут ее перебивает Террела.
— Бренда, говори по-человечески, чтобы она тебя понимала. У нас и так проблем хватает.
Бренда вздыхает так, словно после пяти минут нормального разговора все ее умственное развитие пойдет под откос.
— Ладно уж. С техникой у тебя все в порядке. Внимательнее следи за руками. Надо, чтобы они помогали тебе делать оборот.
Как приятно понимать Бренду — для разнообразия. Я пробую еще раз.
— А ты точку держишь? — спрашивает она.
— Не могу, — отвечаю я. — Я не успеваю ее найти.
— Ну, ты же не можешь держать вместо точки целую стену. Надо очень тщательно сконцентрироваться на чем-нибудь маленьком. На какой-нибудь небольшой вещи, вроде… — Она оглядывается по сторонам, берет ярко-красную банку маринованных грибов и держит ее перед собой. — Вот, гляди на грибы. Или нет, гляди только на один гриб, — и она показывает на гриб, прижавшийся к стенке банки.
Я концентрируюсь.
— А теперь медленно сделай тур, — продолжает Бренда. — И смотри на гриб столько, сколько сможешь.
Я смотрю на гриб изо всех сил. Я поворачиваюсь и в последний момент делаю оборот головой и снова впиваюсь взглядом в банку.
— Теперь быстрее, — говорит Бренда.
Я поворачиваюсь еще раз, два, три и все это время пристально смотрю на банку. Я налетаю на стоящий в углу ящик с макаронами, но не из-за головокружения, а просто потому, что не смотрю, куда двигаюсь.
— Голова кружится? — спрашивает Бренда. Я прислушиваюсь к себе и покачиваю головой, чтобы проверить.
— Нет! Не кружится!
Мы тренируемся до тех пор, пока я не выучиваюсь делать тур, не налетая при этом на макаронные ящики.
— Брава, белисима! — восклицает Эпата, подходит ко мне и шлепает ладонью о мою ладонь. — Отлично, Бренда! — и она шлепает о ладонь Бренды. Бренда скромно улыбается.
— С одной проблемой справились, — говорит Террела. — Остались еще две.
Мы приходим в ресторан почти каждый день. Иногда за мной заходит Террела с кем-нибудь из братьев, а иногда меня отводит мама. Как-то раз на улице какой-то мужчина спросил нас, как пройти к театру «Аполло». Я успеваю ответить ему прежде, чем мама открывает рот.
— Да ты становишься настоящей нью-йоркской девчонкой, — говорит мне потом она. Я чувствую, что она мною гордится.
В кладовой ресторана Террела разучивает со мной танец. Я запоминаю небольшой кусочек, а Террела заставляет меня повторять его снова и снова. Потом мы добавляем этот кусочек к уже выученному и снова репетируем.
Туры я отрабатываю с Брендой. Она каждый день меняет продукты, которые использует вместо точки для оборота.
— Нам же не нужно, чтобы ты могла делать тур, только когда увидишь маринованный гриб, — объясняет она. Поэтому я верчусь с вермишелью, кручусь с капрезе и делаю туры под тортеллини.
Когда я осваиваю движения, Эпата учит меня вкладывать в них что-то свое. У нее любое шассе превращается в шассе с чувством. Я пытаюсь ей подражать.
— Не повторяй за мной, — говорит она. — Делай по-своему. Найди свой образ Феи Драже!
Интересно, а что это вообще за фея такая? Наверное, она вроде зубной феи. Я закрываю глаза и представляю, что я и есть Фея Драже. Я красивая до невозможности.
Я живу в замке. Я кладу под полушки спящим детям конфеты. А может, за мной следом летает зубная фея, которая собирает выпавшие зубы, застрявшие в ирисках.
— Ага, начинаешь соображать, — удовлетворенно говорит Эпата. — Ты теперь не просто выполняешь заученные движения, ты танцуешь.
Эпата, Бренда и Террела танцуют со мной. Эпата становится слева от меня, Террела и Бренда — справа. Когда мы танцуем вместе, я совершенно спокойна и совсем не путаюсь. На самом деле… этого не может быть, но… мне весело!
Мистер Лестер подбадривает меня.
