Цацики был очень доволен и разрешил всем потрогать свой гребень.
— Дети, дети! — взывала мама Марии. — Давайте же играть!
— Нет! — закричали дети. — Мы уже наигрались!
Тогда родители ушли на кухню готовить гамбургеры. И правильно сделали, потому что все уже успели проголодаться.
Девочки отправились к Марии в комнату рассматривать подарки. Особенно им понравилась Барби, довольно отметил про себя Цацики.
Он стоял под дверью и подглядывал за ними. Но вдруг из комнаты вышла Мария.
— Пойдем, я должна сказать тебе одну вещь.
Она взяла Цацики за руку и затащила его в темную кладовку.
— Я тебе нравлюсь? — прошептала она.
— Да, — прошептал Цацики.
Вот и все. Так начинается любовь.
Потом Тоббе включил телевизор. У Марии было много разных каналов. Тоббе нашел увлекательный фильм про убийц, и мальчишки тут же уселись его смотреть.
Пер Хаммар осмелился выйти из туалета, только когда принесли гамбургеры. Справедливости ради надо сказать, что гамбургеры фру Грюнваль готовила превосходные.
Вечеринка удалась, думал Цацики-Цацики Юхансон, засыпая в своей кровати.
Мамаша приехала домой ночью и, прежде чем лечь, заглянула к Цацики. Перед сном она всегда заходила к нему поправить одеяло.
Мамаша наклонилась и поцеловала Цацики в лоб.
— Ай! — Мамаша ткнулась носом в ирокез. Она не поняла, что это, и включила ночник.
Цацики проснулся от ее крика.
— Господи! — кричала она. — Что ты натворил!
— А? Что? Потанцуем? — Цацики сел и спросонья уставился на Мамашу. Она в ужасе смотрела на него.
— Мамаша! — Цацики бросился в ее объятия. — Ты вернулась!
— Какой же ты колючий! — недовольно заметила Мамаша. — Где мой милый, мягкий Цацики?
— Его больше нет, — радостно ответил Цацики.
Если бы со стыда можно было провалиться сквозь землю и исчезнуть, Цацики бы исчез. Он чувствовал себя полным ничтожеством. Он лежал в своем домике под потолком и стонал. Нет, он никогда больше не спустится. Это он точно решил. Пусть Мамаша приносит ему еду сюда, до тех пор, пока он не эмигрирует в Австралию.
Если бы не мама Пера Хаммара, его старшая сестра и Мортен Вонючая Крыса, все бы закончилось благополучно. Но теперь весь мир узнает, что они натворили…
О нет! Цацики закрыл лицо руками.
Сегодня Цацики побывал в гостях у Пера Хаммара. Вообще это случалось не часто, потому что Перу Хаммару больше нравилось самому ходить в гости к Цацики. У Цацики ведь не было сестер. Другое дело — Пер Хаммар. У него их было целых три, и они никогда не оставляли его в покое. И сегодня не было исключением.
Пер Хаммар жил в одной комнате с Хеленой, которая ходила во второй класс. Цацики и Пер спокойненько играли в «плеймобиль», а Хелена и ее подруга Лувиса возились с Барби. Потом плеймобилевские человечки стали играть с Барби. И тут Барби, похоже, спятили! Когда человечки украли их золотые туфельки, куклы влюбились в них и захотели замуж. Барби зацеловали их так, что те растеряли все свое оружие.
Потом девчонки захотели играть в дочки-матери по-настоящему, без кукол. Лувиса была мамой, Пер Хаммар — папой, Хелена — старшей сестрой, а Цацики — грудным младенцем!
Хелена утащила один подгузник у Бэббен, самой младшей сестренки.
Мама Лувиса помогла старшей сестре Хелене пеленать Цацики.
— Ах ты, наш ненаглядный, — ворковали они над малюткой. Цацики бросило в жар, когда девочки вдруг раздели его и натянули на него подгузник.
— Агу-агу, — лепетал Цацики. Он знал, что так разговаривают младенцы.
— Теперь ребенку пора спать, — сказала старшая сестра Хелена, и они стали запихивать его в кукольную кровать.
Тесновато, подумал Цацики. В кроватке помещались только голова и плечи.
Когда папа Пер вернулся с работы, с ним случилась истерика. Он нагнулся, чтобы поцеловать малютку перед сном, и так расхохотался, что перевернул кровать. Поэтому дальше младенец спал на полу под розовым кукольным одеяльцем, которое едва закрывало ему пупок.
Однако скоро папе Перу пришлось угомониться — мама Лувиса опустила жалюзи, заявив, что настала ночь. Они должны были голыми лечь в кровать, потому что так делают настоящие папы и мамы.
Ну и ну! Цацики понял, что со старшими сестрами шутки плохи. Хелена насупилась и сказала, что тоже хочет мужа, и Цацики пришлось срочно вырасти и на ней жениться. Хелена очень спешила, поэтому Цацики венчался прямо в подгузнике. Цацики в таком наряде было немного не по себе.
Вспомнив весь этот бред, Цацики застонал.
Все, уезжаю в Австралию! Сегодня же ночью! — решил он, потому что после свадьбы произошло самое страшное.
Девчонки разделись догола! Они стояли перед ними в чем мать родила и хихикали.
Цацики повидал много голых девчонок на своем веку, но ему еще никогда не приходилось на них жениться. Это казалось ему очень опасной затеей.
Но Пер Хаммар уже залез в постель к своей жене, которая нежно целовала его.
— Помогите! — хихикал Пер Хаммар. — Помогите!
Судя по голосу, он был вполне доволен.
Цацики же сомневался. Все-таки он не привык общаться со старшими сестрами. Хелена попыталась даже применить силу, но Цацики вырвался.
Вдруг дверь распахнулась и зажегся свет. И кто бы вы думали, стоял на пороге? Карин, самая старшая сестра Пера, и Мортен Вонючая Крыса! Они удивленно глазели на Цацики в памперсе и голую Хелену.
— Мама, мама, они сошли с ума! — закричала Карин.
Мортен хохотал, как безумный. Согнувшись пополам, он бил себя руками по коленям. Цацики же было совсем не смешно. В комнату, как ошпаренная, влетела фру Хаммар.
— О, господи! — проговорила она и подняла жалюзи. — Господи!
В детскую хлынул солнечный свет. Пер Хаммар спрятался под одеялом. Только это не помогло. Фру Хаммар бесцеремонно сдернула одеяло и увидела Пера и Лувису — совершенно голых.
— Господи! — снова повторила она. — Что здесь происходит?!
— Они трахаются! — завыл Мортен. — Трахаются!
— Ничего подобного! — сердито заявила Хелена. — Мы играем в дочки-матери.
— Немедленно одевайтесь! — приказала мама Пера. Ее лицо становилось то пунцовым, то темно-лиловым — так она разозлилась. А тут еще притопала младшенькая сестренка Пера — Бэббен.
— Мой пампейс, — заявила она. — Сики зяй мой пампейс.
Она потянула за подгузник, так что он едва не расстегнулся.
— Одевайтесь! — прорычала мама Пера Хаммара, подхватив Бэббен на руки. — А вы двое, — она посмотрела на Мортена и Карин, — марш отсюда!
Цацики никогда в жизни так быстро не одевался. Пер Хаммар тоже. Он даже трусы надевать не стал.
Когда Мамаша пришла за Цацики, Карин наябедничала ей, едва та вошла в дверь.
— Замолчи, — страдальчески мямлил Цацики. — Замолчи!
— Да уж, не знаю, что и сказать, — проговорила мама Пера Хаммара. Она еще очень сердилась. Правда, Цацики толком не понимал, в чем они провинились.
— Да чего тут говорить! — засмеялась Мамаша. — Пусть дети играют, как хотят. — Она взяла Цацики за руку. — Спасибо, что пригласили в гости!
— Пока, Цацики, — сказал Пер Хаммар. — Завтра увидимся.
Цацики не был в этом уверен. Если только Пер не захочет навестить его в домике под потолком.
— Пора спать, — крикнула Мамаша.
— Я не слезу, — ответил Цацики. — Ни за что не спущусь отсюда, и вообще я уезжаю в Австралию.
— Милый мой, — сказала Мамаша. — Я ведь говорила тебе, что мама Пера Хаммара не совсем права. Все дети играют в такие игры. И я тоже играла, когда была маленькой. И твоя учительница, и даже мама Пера Хаммара.
Цацики в это как-то не верилось. Он не мог представить себе, что мама Пера Хаммара когда-то была маленькой. Наверняка она гак и родилась с пылесосом в руках и младенцем под мышкой.
— Да, но неужели ты не понимаешь, что Мортен и Карин всем все расскажут. Я теперь не смогу прийти в школу. Вдруг Мария Грюнваль узнает, что я женился на Хелене? Она перестанет мне звонить! Кто захочет иметь дело с мальчишкой в подгузнике, который женился на другой?
Цацики чуть не заплакал, когда подумал о том, как он будет обходиться без тайных телефонных разговоров с Марией Грюнваль. Беседы по телефону — это главный признак того, что у тебя с девочкой любовь. По крайней мере, если эта девочка — Мария Грюнваль. Она действительно умела беседовать по телефону. Иногда по нескольку часов подряд. Они рассказывали друг другу все секреты. Самый главный секрет, разумеется, заключался в том, что они рассказывали друг другу секреты. Об этом никто не должен был знать. Даже Пер Хаммар. Еще один сверхсекретный секрет состоял в том, что во втором классе они решили впервые поцеловаться. Правда, теперь, после всего случившегося, Цацики никогда не узнает, что чувствуешь, когда целуешь Марию Грюнваль. Теперь ему придется целовать только кенгуру.
