– Выбирай.
Я испугалась, зачем так много, но спрашивать не решилась и стала смотреть книги. Это оказались разные сборники Андерсена. Нашлась даже совсем детская книжка, где картинок больше, чем текста, – я вспомнила, у меня была точно такая же! Ее я и выбрала, несмотря на то что в других сборниках имелось много других сказок. Все равно мне читать некогда – костюмы недошиты, выступление не отрепетировано, а до Нового года осталось всего два дня.
– Эту, – показала я библиотекарю.
Она вгляделась и всплеснула руками:
– Да ты что, деточка! Она же для самых маленьких, текст сокращенный и адаптированный. Вот этот сборник возьми, здесь очень хороший перевод, максимально близкий к оригиналу.
Ее речь стала напоминать учебник литературы, и я, удивившись, зачем она вообще принесла эту книжку-малышку, торопливо сказала:
– Спасибо, я возьму.
Старушка вытащила из кармашка, приклеенного изнутри к обложке, какой-то разлинованный листочек, спросила у меня фамилию, записала ее там вместе с числом, попросила расписаться, спрятала листик в ящик и только после всех этих манипуляций отдала мне книгу со словами:
– Не забудь сдать перед отъездом.
Я заверила ее, что провалами в памяти не страдаю (имена понравившихся мальчиков не в счет!), и покинула библиотеку, которая уже начала угнетать меня своей пустынностью и... сказочностью.
Идти к себе я побаивалась – вдруг Лиане уже передали мою нелестную характеристику ее умственных способностей?
Она была в комнате, но ничем не выдала, что знакома со свежими сплетнями, и я, успокоившись, нашла по оглавлению «Диких лебедей». Едва начав читать, я захлопнула сборник, вспомнив одну интересную вещь. Нам рассказывала об этом школьный психолог: надо взять свою любимую книгу детства и, не перечитывая ее, восстановить в памяти все, что помнишь. Вроде такая книга много говорит о человеке, а то, как он ее запомнил – об основных чертах его характера.
Я, например, помню, что у Элизы была злая мачеха, пытавшаяся лишить ее красоты, посадив в ванну с жабами, но ничего не вышло – Элиза стала еще прекраснее. Вместо игрушек у девочки был листок с дерева, сквозь дырочку в нем она смотрела на солнце. Та же злая мачеха заколдовала Элизиных братьев, превратив их в лебедей. И, наконец, ключевое событие – плетение рубашек из крапивы, чтобы вернуть им человеческий облик, а также некий зловещий епископ, которого маленькая я по незнанию называла еписко€пом, посчитавший Элизу ведьмой и решивший сжечь на костре. Но она набросила на лебедей свои крапивные рубашки, и птицы снова превратились в ее братьев. Только у младшего осталось крыло вместо руки – она не успела доплести рукав.
И что все это обо мне говорит? Никто не обращает внимания на мою неземную красоту и таланты? Всем кажется, будто я занимаюсь какой-то ерундой, а не важными общественно-полезными делами? Или, может, меня надо собраться сжечь на костре, чтобы мой возлюбленный заметил, какая я хорошая?
Додумавшись до этого бреда, я усомнилась, что правильно поняла нашего психолога. Может, анализировать любимую детскую книгу надо как-то по-другому? Для сравнения своих воспоминаний с оригиналом я решила наконец прочитать несокращенную и неадаптированную сказку.
Я все запомнила правильно, и полная версия отличалась лишь тем, что герои время от времени начинали молиться и петь псалмы, да епископ назывался архиепископом. Восстановила я и технологию ручного изготовления рубашек из стеблей крапивы – их полагалось размять ногами, потом ссучить нить, а из нее сплести кольчуги. Всего-то.
Я отложила Андерсена и решительно взялась за иголку. Мой Дед Мороз не останется без рукава! Доделывать костюмы надо было срочно: Света сказала, что завтра будем репетировать уже в них. Времени до Нового года оставалось совсем мало.
Похоже, получилось наоборот – не Лиане передали мои слова, а она всем доложила, кто будет увеселять почтеннейшую публику в новогоднюю ночь. Поэтому на меня оглядывались, хихикали, перешептываясь, и чуть ли не показывали пальцем. Впрочем, почему чуть!
Я страдала от повышенного внимания к своей скромной персоне и за ужином пожаловалась:
– На нас все смотрят!
Парни удивленно взглянули на меня, и я пояснила:
– Соседка моя наверняка раззвонила, что мы выступать будем, вот народ и таращится. Началось! Всем плевать, какой там сценарий, главное – вот эти клоуны...
– Так, – Витька отложил вилку и строго посмотрел на меня. – Прекратить истерику.
– И это до выступления!.. – не слышала его я. – Страшно представить, что будет после...
– Лис! – прикрикнул он, и я осеклась на полуслове.
Он еще и издевается!
– Ты меня со своей подопытной лисой не перепутал? – уже не стесняясь соседей по столу, буркнула я. – Ею и командуй.
– Я же не виноват, что вас зовут одинаково, – язвительно отозвался он.
– Какой такой лисой? – заинтересовались парни.
– У него дома, – невежливо назвав Витьку в третьем лице, с готовностью пояснила я, – зоопарк. Лиса, удав и заяц.
– Питон и кролик, – невозмутимо поправил он.
– Да ты что? – удивился Мишка. – А питон не ест кролика?
Странно, почему мне самой не пришел в голову этот простой вопрос, когда Витька рассказывал про «Маленького принца». Наверное, стресс от экстремального путешествия по зимнему поселку сказался.
– Нет, – успокоил Витька. – Он у нас еще маленький. Крысами питается.
Опять эти крысы и опять за едой!
– А как? – заинтересовался Славик.
– Раньше мы крыс покупали, – пояснил он. – Но уж очень неудобно каждую неделю в зоомагазин ездить. Мы и завели парочку на развод.
– А потом мы откроем мышиную ферму, – пробормотала я себе под нос. – И будем поставлять мышей во все квартиры, где их нет.
– Что? – не расслышали парни.
– Это из «Карлсона», – пояснила я. – Они с Малышом хотели открыть мышиную ферму.
– Ну вот, – обрадовался Витька. – Я в хорошей компании.
– Только они не собирались их никому скармливать!
– Ужас, какие предрассудки, – устало удивился он. – Надо тебе в деревню съездить – ты бы там вообще вегетарианкой стала.
– Почему?
– Всех бы жалела. Курочек, коровок, свинок...
– Ну знаешь... – я вскочила из-за стола, смахнув на пол вилку, но Витька схватил меня за руку:
– Сядь и доешь. Как говорит моя бабушка: еда ни в чем не виновата, на еду обижаться нечего.
– Моя бабушка тоже так говорит, – удивилась я и машинально опустилась обратно на стул.
Витька тем временем куда-то убежал и через минуту принес мне чистую вилку.
– Спасибо, – пробормотала я и остаток ужина не поднимала глаз от тарелки.
Мало того, что мы перед соседями по столу разборки устроили. Наверняка и остальные посетители столовой не упустили шанса насладиться душераздирающим зрелищем! Впрочем, после славы великих клоунов всех времен это, наверное, уже не так страшно.
Для одного дня впечатлений оказалось многовато. Они уже зашкаливали через край, поэтому ни на какую дискотеку я не пошла – сидела в комнате, дошивая костюмы и представляя себя Элизой из сказки, которую заточили в темницу, но она продолжает плести рубашки из крапивы, чтобы спасти своих братьев принцев от проклятия ведьмы.
В дверь постучали. Наверняка опять Лиану ищут. Как будто непонятно, что она на дискотеке.
– Нет ее, – крикнула я, но дверь все равно открылась, и в нее просунулась Витькина голова.
– А это тогда кто? – поинтересовался он, с усмешкой оглядывая меня.
– Тень отца Гамлета, – буркнула я.
– Войти-то можно?
– Входи, – пожала плечами я.
Он аккуратно прикрыл дверь, уселся на стул, с любопытством уставился на мое рукоделие и спросил:
– Чем занимаешься?
– Плету рубашку из крапивы, – невозмутимо пояснила я.
– Что-что?
– Почитай, – кивнула я на книжку. – «Дикие лебеди» называется.
– А, – дошло до него. – Такую сказку я знаю! И мультик еще был...
– Ну вот.
Повисло молчание.
– Ты это... извини меня, в общем, – наконец сказал Витька. – Я там наговорил всякого за ужином...
– Да ладно, – удивилась я. – Я уже забыла.
– Правда забыла?
Я кивнула.
– Тогда завтра на репетиции увидимся? Я там еще пару штук прикольных придумал...
– А завтракать ты что, не придешь? – перебила я.
– Завтракать? – сбился он. Немного подумал и обстоятельно добавил: – Ты права. И за завтраком, конечно, тоже.
Глава 10
Дед Мороз инкогнито
Оставшиеся два дня мы усиленно репетировали, отвлекаясь только на столовую. Лиана, получившая комнату в полное распоряжение, созывала гостей, и я, возвращаясь с репетиций, постоянно заставала у себя шумную тусовку, которую приходилось невежливо разгонять, чтобы переодеться.
Когда я первый раз появилась из подсобки в костюме, случилась немая сцена. Парни таращились на меня во все глаза, словно я и в самом деле была Снегурочкой из костромского леса. Впрочем, нет, что за странные ассоциации – таять от любви к кому бы то ни было я вовсе не собиралась!
