– Ничего не происходит, и я не злюсь. – Она отвернулась.
Может, это была неправда, а может, и правда. Она теперь и сама не знала. То, что еще час назад казалось ей таким серьезным и значительным, померкло в один миг, когда машина сбила Ваню. Она перепугалась, и все прежние мысли разом вылетели из головы.
– Выходит, не хочешь объяснить. – В Ванином голосе послышалась горечь. – Жалко. Я когда тебя в окне увидел, так и понял, что все. Только зачем так? Можно же просто сказать. Ну, спасибо за первую медицинскую помощь. Теперь точно пора.
Он сделал еще шаг, и тут Аня поняла: если сейчас дать ему уйти, то и вправду все кончится. Теперь одно это было важно, только одно это имело значение.
– Не надо, не уходи. – Она беззвучно заплакала.
В одно мгновение Ваня оказался рядом и стал гладить девушку по голове.
– Не плачь, пожалуйста, – шептал он. – Успокойся, я не могу смотреть, когда плачут.
Ваня наклонился и стал тихо-тихо говорить ей разные ласковые слова. Аня уткнулась ему под мышку и зажмурила глаза. Слезы все еще лились из глаз, одновременно было и больно и хорошо.
В этот момент вбежала Ирочка, открыла было рот, чтобы поделиться впечатлениями от рыбок, но, увидев брата и его девушку, стоящих так близко, на цыпочках ушла. Ее прихода никто и не заметил. Ребята были слишком заняты друг другом.
Наконец Аня сумела успокоиться и даже улыбнулась сквозь слезы.
– Давай так. – Иван рубанул здоровой рукой воздух. – Ничего не было, эти глупости нам приснились. Идет?
Она кивнула.
– Тогда покорми меня, есть хочется.
Дело с машиной получило продолжение. Вечером соседи доложили Аниным родителям об инциденте. Те сразу же связались с Ниной Сергеевной и Евгением Николаевичем. Ванин папа вознегодовал и потребовал наказать водителя, тем более, что рука сына слегка опухла и дергала. С утра Ивана повезли в травмопункт. Снимок показал перелом со смещением. Что это такое, Ваня не понял, да и не пытался. Нина Сергеевна позвонила мужу и повела сына в милицию. Евгений Николаевич тут же договорился с Аниным соседом и попросил подвезти кассету с записью наезда туда же.
Пока суд да дело, уроки закончились, в этот день Ваня в школу не попал. Правда, он и не слишком печалился об этом. К тому же его правую руку украшал гипс, и доктор на прощание объяснил: писать Ивану не придется по меньшей мере месяц.
Ближе к вечеру ребята созвонились и пошли гулять, разумеется, с Ирочкой.
– Болит? – Аня осторожно дотронулась до руки на перевязи.
– Теперь нет. Ночью спать не давала, а как на место поставили и гипс наложили, прошло. Одно фигово…
– Что такое? – переспросила она заботливо. – Может не срастись?
– Да нет, я тут программу смотрел, сегодня вечером фильм старый – «Бриллиантовая рука».
– Ну и что? – Аня не поняла, при чем тут какой-то фильм.
– Завтра в школе мне проходу верняк не дадут. Шустов, как гипс увидит, сразу варежку разинет.
– По-моему, плохо совсем не это. – Аня достала из кармана пачку жевательных конфет и разделила на три части. – На днях Палыч вернется, будет выезд в лес, вдруг он тебя не возьмет.
– Придумаем что-нибудь. В крайнем случае, я просто так поеду. В лесу погулять.
Ваня как в воду глядел. Действительно, едва он вошел в класс, Шустов оказался тут как тут.
– Семен Семеныч! Что у вас там?
– Золото, бриллианты, – парировал Волков, и Борька потерял интерес к гипсу.
Впрочем, возможно, дело было в том, что в класс в тот момент вошла Лена Серова.
Началась физика.
– Сегодня последняя новая тема в этом году, – энергично начала урок Кошка. – Потом повторение и экзамены. Малышева, – завуч выразительно посмотрела на Аню, – я хочу тебя предупредить. К тебе особое внимание, конечно, если хочешь четвертку за год. Готовься! Буду тебя спрашивать на каждом уроке. Пощады не жди, но будешь вкалывать – заработаешь. Лучше поздно, чем никогда!
Аня тяжело вздохнула:
– Хорошо, Людмила Сергеевна.
Одноклассники сочувственно зашептались: особое внимание Кошки – такое счастье, которого врагу не пожелаешь.
На перемене Аня решила рассказать Ире Дмитриевой о событиях последних дней. Говорить обо всем этом с Ваней было нельзя – они договорились, да и не хотелось бередить еще не зажившую рану. До сих пор, разговаривая с ним, она нет-нет да ощущала странную скованность. А поделиться переживаниями требовалось. Наедине с собой девушка снова и снова мысленно прокручивала историю с катанием на скутере и последующий разговор, пытаясь уразуметь, почему так все вышло. И с каждым разом все больше запутывалась. Потому в качестве собеседника Ира подходила, как никто. Во-первых, Дмитриева ничего и никому не разболтает, а во-вторых, обязательно сумеет оправдать саму Аню. Но едва она начала, как подругам помешали: к ним подошла Юля.
– Девчонки, выручайте. – Она посмотрела сначала на Аню, потом на Иру. – У меня беда. Я больше и не знаю, к кому обратиться.
– Попробуем. – Ира покосилась на подругу.
– А в чем дело? – нетерпеливо спросила Аня, раздосадованная на Туполеву из-за прерванного разговора.
– Меня, – начала Юля таинственно, – преследует один тип.
– Нормально. – Ира откинула волосы. – Но только против всяких типов Ежов подойдет лучше, чем мы.
– Ага, я бы своего… – Аня осеклась. – Ну, то есть Волкова бы подключила, да у него рука сломана.
– Нет… – Юля грустно улыбнулась. – Это все не то. Пожалуйста, приходите к нам сегодня часам к семи, и все. Просто приходите. Лучше бы без ребят обойтись.
Девушки недоуменно переглянулись и пожали плечами.
– Не вопрос, – ответила за обеих Ира. – Мы придем. Надо так надо.
– Спасибо. – Юля вздохнула с облегчением. – Только никому. Ладно? Или лучше совсем забудьте. Обещаете?
Девушки обещали.
– Интересно, что там стряслось? – Аня посмотрела ей вслед.
– Да кто разберет? – Ира приложила циферблат к уху. – Батарейка села. Менять надо. Я тебе так скажу: вокруг Юльки вечно страсти кипят-бурлят. Опять небось на неприятности нарвалась.
– Может, все-таки сказать кому-нибудь? – Аня сомневалась.
– Поздно! – Ира укоризненно покачала головой. – Мы же обещали! Ладно, на месте разберемся. Все, это пока проехали, выкладывай, что у тебя с Волковым приключилось.
– Откуда ты знаешь? – Аня недоверчиво поджала губы.
– От верблюда. Другим не видно, а мне видно. Вы же друг на друга такие взгляды бросаете – закачаешься. Как будто даже незнакомы, но очень хотите познакомиться. Да и последний наш с тобой разговор на этот счет оптимизма не вызывает. Я так понимаю – у вас что-то не то вышло.
– Ну да. Где-то как-то. – И она рассказала и о ссоре, и о стоянии за окном, и о разговоре после всего этого.
Ира ее выслушала молча, хотя далось ей это нелегко.
– Только не ругай меня, ладно? – попросила Аня.
– Идет. – Ира весело улыбнулась – И в мыслях не было. Не бери в голову! Подумаешь, как поругались, так и помирились. Все живы-здоровы. Наплюй, забудь и не парься. Все равно ты права. Я считаю, что нельзя за собой мою тезку вечно таскать. От нее и беды. В конце концов, если ему так уж нужен третий – заведите бессловесного пса. Кстати, и гулять спокойнее.
– Все? – Аня была разочарована.
– Приблизительно. А что ты хочешь услышать?
– Ну, там, я не знаю… «Волков от тебя без ума! Ты поступила правильно».
– Легко. – Ира чуть заметно улыбнулась. – Волков от тебя без ума, ты поступила правильно. А если серьезно, дыши глубже, наслаждайся радостями жизни и не напрягайся по пустякам. Запомни: ты хорошая, ты все делаешь правильно, а если Волков нарвался – ничего, переживет. В следующий раз будет думать головой.
– Спасибо. – Аня улыбнулась. – Мне, вообще-то, просто хотелось на кого-нибудь все это вывалить. Интересно, почему так легко разбираться в чужих заморочках и так трудно в своих.
– Наверное, потому, что в своих ты участвуешь, а за чужими только наблюдаешь. Да и вообще, дать совет легче, чем его выполнить. Все. Рванули. Звонок на химию был.
В начале урока Аня получила эсэмэску: «Что вы затеяли с Юлей?»
«Откуда он знает? – подумала Аня и ответила уклончиво: “Она позвала нас сегодня в гости”». – «Но ведь это не все! Или нет?» – написал Ваня в новом послании. Девушка украдкой на него посмотрела. Волков угрюмо уставился в учебник. «Может, соврать? – спросила она себя и сама же ответила: – Незачем!» Их отношения только-только пережили серьезный кризис и теперь приходили в норму. И даже ради честного слова девушка не пожелала ими рисковать. «Пусть, – решила она, – пусть буду сплетница, болтушка. Пусть!»
«Я обещала никому не говорить, не сдавай меня». Ванино лицо немного просветлело, и он послал ответ: «Ясен пень». – «Юля просила помочь. Ее кто-то преследует. Помни: я тебе ничего не говорила!»
