— А какой марки? «Макинтош»? — спросил я на всякий случай.
Большой Раллерман кивнул.
— Наша техничка утверждает, что это «Макинтош», — заверил он.
— Техничка?
— Это мы так зовем одну нашу специалистку. Она у нас — рябчатая, жила какое-то время в клетке, в лаборатории, насмотрелась всякого и кое в чем теперь разбирается. Особенно в технике. Вот мы и зовем ее между собой техничкой. «Макинтош» — звучит благородно. Наш господин Хомяк на другом, конечно, не работает, — не без ехидства сказал Большой Раллерман и громко рассмеялся своей шутке.
Я попытался было объяснить ему, что благородство тут совершенно ни при чем, но он только отмахнулся от меня.
Большой Раллерман нанес нам визит для того, чтобы, во-первых, самолично убедиться, что у нас все в порядке и мы всем довольны, а во-вторых, для того, чтобы еще раз поблагодарить господ артистов за вчерашнее выступление, которое он до сих пор не может забыть. От таких похвал наши клоуны были на седьмом небе от счастья.
— Гляди веселей, хомяк! — обратился ко мне Большой Раллерман, заметив, видимо, что от всех этих церемоний и всеобщих изъявлений любви я несколько устал. — А теперь давай о деле, — сказал он, посерьезнев. — В доме, где стоит твой «Макинтош», есть кошка. Это, с одной стороны, хорошо, потому что ты можешь воспользоваться кошачьим ходом, — там в дверях сделано такое окошечко, чтобы кошка могла свободно ходить туда-сюда. С другой стороны, это плохо. Потому что тамошняя кошка, в отличие от вашего окультуренного сэра Уильяма, грызунов не жалует. Наша техничка рассказывала, что эта зверюга у нее на глазах сожрала одного грызуна, который был приблизительно такого же размера, как я. Крысы обходят этот дом стороной. Зовут эту свирепую даму Сабрина.
— Я ведь не один пойду туда, а с сэром Уильямом. Наверное, он уж сумеет как-нибудь втолковать этой особе, что меня трогать нельзя.
Большой Раллерман кивнул:
— Но я все равно тебе советую держать ухо востро. С этими кошками никогда не знаешь… — Он положил мне лапу на плечо. — Ладно, Фредди, ни пуха тебе ни хвоста!
Не могу сказать, что я обрадовался, услышав о том, какие сюрпризы меня ждут в доме с компьютером. Перспектива рисовалась мне не очень-то радужной. И все же мне пришлось сесть верхом на сэра Уильяма и отправиться в путь. Пока мы неслись в ночи по канализационным трубам, шахтам, подземным туннелям, я пытался запомнить как можно точнее все повороты и завороты, стараясь удержать, кроме того, в памяти сложную картину запахов и звуков. После завершения операции мне придется самому вести сэра Уильяма к старому дому, потому что Карла Раллерман собиралась только проводить нас и сразу назад. Крысы предпочитают в одиночку по чужим территориям не бродить. Такие вторжения не поощряются и могут закончиться весьма плачевно.
— Приехали! — услышал я свистящий шепот Карлы Раллерман.
Сэр Уильям затормозил.
— Это здесь, — сказала она. Перед нами зияло гигантское отверстие канализационной трубы, которая в этом месте выходила наружу.
— И что, прикажете мне туда лезть? — Сэр Уильям покачал головой. Восторга он явно не испытывал.
— Труба здесь бетонная. Бетон пупырчатый, грубой работы. Так что тебе, с твоими когтями, будет раз плюнуть выбраться наверх. Теперь последнее. — Карла нервничала, ей не терпелось поскорее убраться восвояси. — Труба идет сначала по канаве, которая потом раздваивается. Пойдете по левому рукаву, до куста. Там уже можете вылезать из канавы. Вылезете — увидите сад. В саду дом. К нему ведет единственная дорожка. В доме только одна дверь. В ней сделан лаз для тамошней кошки. — Карла замялась. — Как ты думаешь, сумеешь уломать ее? Справишься? — осторожно спросила она.
Сэр Уильям с удивлением посмотрел на Карлу:
— А почему бы и нет, любезнейшая? Не вижу проблем.
— Нет, это я так… Просто она… она не такая культурная кошка… И с окультуренными котами она, наверное, не то чтобы очень умеет обходиться… Ну да ладно… Все. Я делаю лапы.
— Спасибо, Карла, — сказал я.
— Не за что, — ответила она. — И держи нос морковкой, Фредди! Пока кто-нибудь не откусит! — бросила она уже на ходу и скрылась в темноте.
Ну и шуточки у этих Раллерманов.
Наружу мы выбрались в два счета. Сэр Уильям легко преодолел все препятствия, и вот мы уже очутились в саду. В глубине чернел безмолвный дом. Тишина. Понятное дело, ночью большинство людей спит.
Сэр Уильям осторожно подобрался к кошачьему лазу.
— Я думаю, будет лучше, если мы не станем вламываться без приглашения. Может быть, ты позовешь эту кошку?
— Отличная мысль, дружок! Как ее там зовут?
— Сабрина.
— Звучит неплохо. Весьма и весьма. — Сэр Уильям задумался на секунду. — Мисс Сабрина! — позвал он.
Вот что значит хорошее воспитание. Все-таки окультуренный кот — это окультуренный кот. Одно только плохо, что мисс Сабрина не откликалась на наш зов. Сэр Уильям позвал ее еще раз, потом еще. Никакой реакции.
— Похоже, куда-то ушла. — Сэр Уильям вздохнул.
— Ну что ж, пойдем без приглашения.
Кот опустился на землю.
— Слезай, дружище, так мы не пройдем, — сказал он.
После того как я сполз вниз, сэр Уильям тронул дверцу лапой.
— Я пойду первым и подержу эту штуку, чтобы ты мог зайти, — прошептал он и скрылся внутри дома.
Я смотрел на дверцу, болтавшуюся на старых проржавевших петлях, которые неприятно скрипели. Но этот скрип мне нисколько не мешал. Я сидел и ждал. Как вдруг… Я похолодел от ужаса.
Неведомая сила швырнула меня на землю.
Искры посыпались из глаз.
На меня навалилось что-то тяжелое.
Я не мог пошевелить лапой.
Кошка Сабрина.
Она поймала меня.
Я чувствовал, как бешено колотится мое сердце. Я дрожал всем телом, и вместе с тем у меня было такое ощущение, будто на меня нашел столбняк. Это наше проклятие: если мы попадаем в лапы к какому-нибудь хищнику, то все — у нас наступает полный паралич воли.
Мой внутренний голос взывал ко мне: «Нет, Фредди! Нет! Ты не можешь дать себя просто слопать!»
Я собрал последние силы и все-таки сумел выдавить из себя:
— Помогите!
В ту же секунду из окошка в двери выглянул сэр Уильям. Я услышал, как он приоткрыл дверцу.
— Мисс Сабрина, это вы? — вежливо спросил сэр Уильям.
— Очень интересно, а это еще кто тут у нас завелся? — проурчала кошка Сабрина. Ее голос звучал мягко и мелодично, но было ясно, что в любой момент в нем могут послышаться и совсем другие нотки.
Она слегка ослабила хватку. Забрезжила надежда. Хотя убежать я пока при всем желании не мог. Хорошо хоть она меня, кажется, не поцарапала своими когтями. Так, только придавила лапой. Я лежал тише воды ниже травы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
— Счастлив познакомиться с Вами, мисс Сабрина. Позвольте представиться — сэр Уильям.
Ах, какие мы галантные! Даже если мир вот-вот провалится в тартарары, мы все равно должны представиться по полному чину! А уж если какой-то там хомяк сейчас концы отдаст, так это и вовсе пустяки… Главное — соблюсти все приличия.
— Сэр? Сэр Уильям? Хм. Мисс Сабрина? Очень любопытно, — промурлыкала кошка совсем уже сладким голосом. — Ну что ж, будем знакомы, красавчик.
— Э-э-э… Вы меня очень обяжете, мисс Сабрина, если отпустите этого маленького хомячка.
— С какой это стати, интересно?
— Дело в том, что он находится под моим… Просто потому, что он мой.
— Был твой, стал мой. Еще какие-нибудь пожелания имеются?
— Весьма сожалею, мисс Сабрина, — вежливо, но довольно жестко сказал сэр Уильям, — но этот хомяк находится под моим покровительством. Отпусти его.
— Находится под твоим покровительством? Этот хомяк? Скажи мне, красавчик, ты вообще как, нормальный или что? У тебе все дома?
— Если ты его съешь, ты уничтожишь единственного в мире золотого хомяка, который умеет читать и писать.
— Неужели в самом деле? — иронично протянула кошка Сабрина. — Ну надо же… Значит, говоришь, умеет читать. И писать. — Повисло молчание. Потом Сабрина захихикала. — Это ж надо такое придумать! Хомяк чи-чи-чи-читающий! И пи-пи-пи-пи-шущий! — Она вся тряслась от смеха. — Ладно, — неожиданно посерьезнела она. — Но только потому, что я недавно закусила хорошей толстой мышью. И потому, что ты мне нравишься, красавчик!
В ту же минуту я почувствовал, что у меня буквально гора свалилась с плеч. Мне подарили свободу. Но я по-прежнему не двигался с места, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось задать стрекача. Нет, лучше не буду делать резких движений. Кто ее знает, эту кошку Сабрину. Вряд ли она умеет сдерживать свои инстинкты — еще прихлопнет меня опять, как только я рвану.
