Уже у дверей института меня окликнул Макс:
— Мил, можно тебя на минутку?
— Да, — отозвалась я, чувствуя, что ноги слабеют и отказываются мне служить.
Он отвел меня за угол здания — туда, где нас не увидят спешащие на лекции однокурсники.
— Мил, я думал о том, что ты вчера сказала. Ты сильная, и я был не прав.
Мысли заметались в голове стайкой вспугнутых птиц. В чем не прав? В том, что избегал меня? В том, что встречался с Элей?
— Ты мне нравишься, и, если разобраться, больше, чем… — он замялся.
— Кто? — жестко спросила я. Не надо было ему вспоминать об Эле. Не надо…
— Ну ты сама знаешь…
Я почувствовала, будто меня ударили под дых. Может, Макс так развлекается? А что, многим парням нравится встречаться сразу с двумя девушками, особо пикантно, когда эти девушки — родные сестры.
— Не знаю, — проговорила я чужим голосом. — Извини, Макс, лекция. Опаздываю.
Я уходила от него на негнущихся ногах, еще надеясь, что он окликнет, догонит меня, объяснит, что я — вздорная дурочка и напридумывала себе бог знает что!
Но он не окликнул.
На лекциях я то и дело ловила на себе задумчивый взгляд Макса. Что же все-таки случилось?
Нет, я не освободилась от своего похожего на раковую болезнь чувства, сердце по-прежнему то замирало, то начинало взволнованно биться, все валилось из рук, словно я собиралась побить все рекорды неуклюжести, однако я уже не была прежней. День, когда я узнала о Максе и Эле, словно подвел черту под уравнением.
Сейчас, на семинаре по основам менеджмента, я сидела, опустив глаза. Молодой преподаватель, вихрастый очкарик, сам похожий на студента, уже задал мне несколько вопросов, на которые я не смогла ответить — только вздрагивала и переспрашивала. Макс действует на меня, словно кислота. Чувство к нему разъедает сердце, мешая жить, но я точно знаю: мы никогда не будем вместе.
Семинар закончился так быстро, хотя, пока он шел, мне показалось, что минула целая вечность. Я стала собирать вещи в сумку, и, конечно, уронила мобильник, а затем ручку. Нагнувшись, хотела подобрать вещи с пола. Но меня опередили.
Миг — и загорелая мужская рука с неровно подстриженными ногтями уже протягивала мне мобильник с болтающейся на нем подвеской-сердечком. Я впервые взглянула на свой телефон словно бы со стороны и вдруг устыдилась: он какой-то совсем детский, такой, наверное, прилично иметь пятнадцатилетней девчонке, моей сестре, а вовсе не мне.
Молодой преподаватель тоже вдруг покраснел, совершенно необъяснимо.
— Вот, возьмите, — сказал он, быстро пихая мне в руку аппарат. — Вы, наверное, сегодня плохо себя чувствуете, не надо было сидеть на семинаре. Сказали бы, я бы вас отпустил.
— Что вы, Эдуард… Валентинович, — пробормотала я, споткнувшись на сложном имени, — все хорошо, спасибо.
— Ну хорошо, что хорошо. А то я на машине, мог бы подвезти, если вам плохо.
Это он из гуманизма? Или просто клеится ко мне?! Этого еще не хватало!
— Нет, спасибо, я сама! — поспешно произнесла я и, подхватив сумку, пулей вылетела в коридор.
В коридоре у стены стоял Макс. Наверняка он видел и слышал все, что произошло в аудитории.
С пылающими щеками — как будто у меня и в самом деле поднялась температура, — я пробежала мимо.
Каблучки стучали по лестнице, точно попадая в ритм сердца: тук-тук-тук-тук-тук. Сбежав до нижней площадки, я остановилась, чтобы отдышаться.
В коридор выглянула Наташа.
— От кого убегаешь? — с любопытством поинтересовалась она.
— Нет, не убегаю…
Сверху донесся звук шагов. Это спускался Эдуард Валентинович, и я невольно попятилась, ища, где бы укрыться, но, опомнившись, осталась на месте, сделав вид, будто что-то ищу в сумке.
Преподаватель прошел мимо нас под любопытно-ехидным Наташкиным взглядом.
— А! От Эдуарда убегала! — торжественно заявила она, когда его спина, наконец, исчезла из зоны видимости. — И не отрицай. Странно, что он к тебе только сейчас пристал.
— В смысле?! — не поняла я, роняя вытащенный из сумки плеер.
— Только не говори, будто ничего не замечала! — засмеялась Наташка.
— Что именно?
Я подняла плеер, к счастью, уцелевший после падения, и принялась задумчиво крутить его в руках. Наташкины намеки стали для меня откровением.
— Как это что?! — рассердилась она. — То, что он на тебя западает, конечно! С чего бы, ты думала, он на тебя каждую лекцию пялится? А сегодня так вообще исстрадался, все не знал, как привлечь твое драгоценное внимание. И не смотри на меня такими круглыми глазами. Я, конечно, понимаю, что у тебя другие на уме, но замечать все надо, ведь не в космосе живешь.
Я медленно и тяжело переваривала информацию. Наверное, я живу в космосе. Да, я обратила внимание на то, что Эдуард Валентинович, рассказывая о чем-то, часто обращается ко мне, но всегда считала, что это оттого, что я сижу в первом ряду, не пропускаю занятия и вообще произвожу впечатление девочки, заинтересованной в получении знаний. А тут такое
! Вот еще новости!
— И что, — осторожно продолжила допрос я, — об этом… ну об Эдуарде вся группа знает?
— Конечно! — Наташка надула из жвачки большой пузырь и лопнула его прямо перед моим носом. — Давно! И только ты, как Снежная королева, — холодная и ничего не замечаешь. Кстати, если сравнивать Эдуарда с тем же Максом, он, пожалуй, даже выиграет — если не во внешности, то по моральным качествам. Во-первых, он не такой безынициативный пижон, думающий только о собственной внешности, как твой Макс. А во-вторых, хотя бы не связывается с несовершеннолетними.
Я почувствовала, что к щекам прилила кровь и они разгораются закатно-алым.
— Не лезь, пожалуйста, не в свое дело, — попросила я, изо всех сил сдерживая раздражение. Макс и тем более его отношения с Элей — вовсе не та тема, которую я готова обсуждать хоть с кем-то, а тем более с Наташей.
Подруга сузила глаза, собираясь перейти к открытой конфронтации, но тут на лестнице показался Макс.
— Хорошо, что вы еще здесь, — сказал он, глядя только на меня, — я вот подумал, что давно мы после занятий в кафе не сидели. Может, сходим сегодня?
Такое ощущение, будто пол раскачивали у меня под ногами. Что нужно Максу? Какую он затеял игру? Зачем? Может, издевается надо мной? Но нет, не похоже. Глаза серьезные, смотрит напряженно и прямо.
Чтобы не упасть, я положила руку на перила. Неужели я все-таки нравлюсь Максу? Неужели он все-таки хочет со мной встречаться?!
Жаркая волна, залившая меня с ног до макушки, вдруг сменилась ледяным душем. Эль. Моя несносная сестрица Эль. Ее сейчас не было рядом, но она все равно стояла между нами. Ничего уже не будет по-прежнему. В то время, когда она впервые возникла между мной и Максом, я еще витала в розовых грезах, считая, что Макс со дня на день предложит мне встречаться. Те дни, увы, не вернуть.
— Нет. Извини, мне некогда, — пробормотала я под любопытным Наташкиным взглядом и быстро, чтобы не успеть передумать, зашагала прочь.
«Все хорошо. Он тебе не нужен. Он совсем тебе не нужен», — повторяла я, словно занимаясь аутотренингом.
Сидя в грохочущем вагоне метро, я думала о том, почему это Макс снова заинтересовался мной. На вопрос, можно ли ему доверять, существовал единственно правильный ответ: «Нет». И речи не может быть о том, чтобы я бегала на свидания к тому же парню, с которым встречалась моя родная сестра. Такие извращения не для меня.
«А вы с Максом хорошо смотритесь вместе. Ну, подумаешь, ошибся. Эля — девушка яркая, вот и привлекла его на время… Не выдумывай, неужели ты оттолкнешь собственное счастье?» — вкрадчиво нашептывал мне голос. Я усилила громкость плеера, надеясь, что музыка заглушит его, но тщетно — тихие искушающие слова оказались громче самой громкой музыки.
Измотанная тяжелой борьбой с самой собой, я прислонилась затылком к черному стеклу двери и обреченно закрыла глаза.
Глава 10
Ключ от Страны чудес
Эль
Идея отомстить Максу была почти безупречна. Единственным ее недостатком являлось то, что пока Макс равнодушен ко мне, он словно одет в непробиваемую броню. А значит, придется вытащить его из этого панциря, заставить раскрыться, привязать к себе.
«Ты сделаешь это, Эль! Сдохнешь, но сделаешь!» — пообещала я себе.
Хотелось действовать немедленно, но я удержалась: нельзя испортить все с самого начала. Навряд ли у меня будет третий шанс. О, я терпелива, как столетний дуб, а моей кротости позавидовали бы ангелы!
Я молча наблюдала, как вернулась домой Мила — совершенно потерянная. Она отказалась от ужина, не села заниматься (что уже многое говорило о душевном состоянии моей многоумной сестрицы), а легла на диван, слушая плеер.
Больше всего мне хотелось сорвать с нее наушники и растоптать их, ударить ее по лицу, привести в чувство. Но я только смотрела.
