Кристина оторвала голову от Гошиного плеча и шепотом сказала:
– Тогда ты меня неправильно разбудил…
– В каком смысле?
– Ну… ту… сказочную царевну… ее же не фонариком мобильника разбудили…
– Да… Тогда мобильников не было…
Девочка смотрела на него со смущенной улыбкой, и Портнов вдруг понял, что несет сущую ерунду. Какие фонарики! Какие мобильники! Она же имеет в виду совсем другое… В груди молодого человека что-то задрожало. Ему показалось, что это сердце готовилось выскочить из груди. Никогда ранее такое ощущение ему испытывать не приходилось. Нельзя сказать, что оно было неприятным. Оно было тревожным, но одновременно сладостным. Гоша Портнов нагнулся и слегка тронул губами нежную девичью щеку.
– Нет… – еще тише произнесла Кристина. – Королевич Елисей не так будил свою царевну…
Гоша хотел спросить, какого Елисея она вдруг не к месту поминает, но тут же все вспомнил и коснулся губ Кристины. Окружающий мир сразу исчез. Они остались только вдвоем: он и Крестик, обнявшая его за шею. Молодые люди целовались впервые, а потому неумело, посмеиваясь друг над другом. Неизвестно, сколько они провели бы времени за витриной буфета, если бы в столовой вдруг не вспыхнул свет и мужской голос не произнес:
– Здесь мы тоже их не найдем! Что им тут делать-то?!
– Гошка, – прошелестела Кристина, – это ж нас ищут… Ужас какой!
– Это ничего… Никакого ужаса… – Портнов тут же взял ситуацию под свой контроль – все-таки он тут мужчина. – Мы сейчас спокойно выходим… А ты ничего не бойся! – И он первым вышел на свет.
– Ничего себе! Георгий! Мы тебя обыскались! – крикнул Владимир Алексеевич, отец Задорожного. Это был именно он. – Что за детство – прятаться в столовой! Все уже нервничают!!! О… А вот и Кристина… – изумленно проговорил он, увидев, как вслед за Портновым из-за стеклянной витрины вышла девочка в пышном красном платье. – Нашлась потеря…
– Кристиночка! Ну как так можно?! – к ней бросилась классная руководительница, обняла за плечи, прижала к себе и расплакалась.
– Не плачьте, Маргарита Ивановна, – чуть отстранившись, промямлила Крестик, а по щекам ее тоже потекли слезы. – Все же хорошо…
А в столовую уже входили одноклассники Гоши и Кристины. У всех были такие встревоженные, потерянные лица, что никто даже не сумел улыбнуться, когда увидел, что пропажа нашлась.
– Ну, вы дали! – только и смог сказать Задорожный. – Мы чего только не передумали… Что вы тут делаете-то? У вас в столовке свидание, что ли? Шутки такие, да?!
– Да уж мы с тобой нашутились, кажется, на всю жизнь, – отозвался Портнов. Он хотел как-то защитить Кристину, но не успел придумать, что лучше сказать, и она начала первой:
– Вы меня простите все… Я убежала… расстроилась…. из-за… пустяка… Забрела сюда и… заснула… Я вчера фильм в Интернете до двух ночи смотрела, вот сон и навалился… А Гоша… Он меня нашел… разбудил… Вот только что… Простите…
– Ладно, потом будем разбираться… или не будем… решим еще… – сказал Задорожный-старший и приказал: – Всем быстро в гардероб – и одеваться!!! Девчонки! Шикарные платья не снимать!
Владимир Алексеевич пошел к выходу из столовой, за ним потянулись девятиклассники. Маргарита Ивановна не отпускала от себя Кристину, будто боялась, что она снова исчезнет и найти ее второй раз уже будет невозможно. Портнов подошел к Задорожному и спросил:
– А что твой отец тут делает?
– Он пришел в кафе, а там никого – все в школе, хотя столики заказаны… Ну, и он – сюда… а тут… – отозвался Саша.
– А почему Владимир Алексеевич в кафе пришел? Мы же, вроде, одни собирались…
– Батя сказал, что слишком заработался, устал и захотел с молодежью, то есть с нами, гульнуть… Себя пятнадцатилетним вспомнить… ну а тут такое получилось…
– А почему он велел всем одеваться? По домам расходимся?
– Нет… Он хочет, чтобы мы в «Эльф» вернулись.
– Зачем? Ну никакого желания нет…
– Я понимаю… И у меня нет… Из кафе все в школу вернулись… Девчонки разобиженные такие… все!
– Ну… не совсем все… – смущенно отозвался Гоша.
– Ну… вообще-то… да… – согласился Саша.
– Ты имеешь в виду Кристину?
– Нет, Таню…
– Какую Таню? А почему вдруг Таню?
– А почему вдруг Кристину?
И по пути из столовой два приятеля признались друг другу в том, что с ними приключилось.
– Слушай, Сашка, а зачем ты тогда все это затеял? Не проще ли было просто пригласить Таню на свидание?
– Но ведь и ты мог Кристину пригласить?
– Да! Но это ты придумал розыгрыш!
– А ты первым начал эти разговоры, а потом быстренько письмецо любовное сочинил. Было уже как-то неудобно все отменять…
– Ты просил – я сочинил, а потом уже тоже было как-то неловко отказываться, выделяться среди всех…
– Похоже, многие не хотели выделяться, но все же выделились…
– Хорошо, что мы хоть цветочков с сердечками на письмах не наляпали, как собирались!
– Это точно!
– Но все равно мы придурки!
– Придурки – это слегка придурковатые люди! – Саша рассмеялся. – А мы с тобой дураки, как говорится, на всю голову, то есть полные!
– Согласен, – отозвался Портнов и тоже улыбнулся.
– Так, я все уладил, – сказал девятиклассникам Задорожный-старший, когда они собрались в гардеробе. – В кафе вас по-прежнему ждут. Сейчас… – он посмотрел на часы, – начало восьмого. До одиннадцати можно там отдыхать – времени достаточно. Только одно требование: прямо сию минуту все достаем мобильники и предупреждаем родителей о том, что перемещаемся в «Эльф». Если кто из них в чем-то засомневается, передавайте мне телефон, я все им объясню.
Через несколько минут, когда все было улажено и с родителями, одноклассники высыпали на улицу. Стояла тихая морозная погода. Медленно падали крупные кружевные снежинки. Две ели возле школы были уже занесены снегом, как в лесу. Под ногами пиликало и поскрипывало, будто школьники шли по рассыпанному и разбитому почти в пыль стеклу. Проехавший мимо автобус был украшен огромной аппликацией из цветной пленки, изображающей добродушное лицо Деда Мороза, румяного и веселого. На проводах и уличных фонарях переливались огоньки праздничной иллюминации. Некоторые изображения гасли на минуту, а потом опять возникали уже в другом цвете и в другой форме: елочная игрушка превращалась в фужер с шампанским, а он, в свою очередь, в еловую ветвь – потом все повторялось сначала.
Настроение девятиклассников начало улучшаться. Несмотря на мороз, девочки шли без головных уборов, чтобы не испортить прически (благо всего-то и нужно было – перейти на другую сторону улицы), из-под курток, шубок и зимних пальто виднелись шикарные разноцветные платья. Школьницы казались юными принцессами, вышедшими на прогулку. Прохожие невольно любовались ими и смотрели вслед. Восхищенные взгляды взбодрили девочек, они начали улыбаться, а потом и смеяться в голос. Провинившиеся молодые люди с радостью этот смех подхватили, и в кафе «Эльф» уже ввалилась шумная компания веселых одноклассников. Их встретили два клоуна в блестящих разноцветных костюмах, которые сразу при входе осыпали их конфетти и витыми лентами серпантина.
– Сашка, – шепнул другу Портнов, – мы этого не заказывали! Нам не расплатиться…
– Не боись… Это батя… Он решил нас аниматорами взбодрить!
– Да, а потом отдавать? Мне родители больше не дадут…
– Брось, Портняжка! – рассердился Задорожный. – За кого ты моего отца принимаешь? Можно подумать, будто он не знает, что мы всего лишь школьники и карманы у нас не ломятся от денег. Это он от чистого сердца! Сам же пришел с нами повеселиться! Это его доля!
Клоуны между тем помогали девчонкам снять верхнюю одежду, восторженно цокая языками при виде их длинных шелковых платьев. Девятиклассницы улыбались, кокетничали с клоунами, и, казалось, совершеннейшим образом забыли о нанесенной обиде.
Три столика, которые для 9-го «Б» были сдвинуты вместе в небольшом уютном зале и накрыты веселой скатертью с изображениями елочных игрушек, ломились от ваз с фруктами, блюд с пирожными, пачек сока, бутылок с лимонадами и минералкой.
– Вы нас балуете, Владимир Алексеевич, – смущенно сказала Маргарита Ивановна, усаживаясь на отодвинутый для нее самим Задорожным-страшим стул.
– Бросьте! – ответил он ей в стиле своего сына. – Этот замечательный праздник случается один раз в году, и пусть наши дети повеселятся. После пережитых волнений, думаю, это пойдет на пользу не только им, но и нам с вами.
