Титти играла сама с собой в баклана, только никому не говорила об этом.
Она не могла рассказать о таких вещах Джону или Сьюзен, пока не была уверена, что игра увенчается успехом, и потому играла молча. Еще раньше Титти заметила, что неподалеку от берега на мелководье резвятся целые стаи мальков или просто маленьких рыбешек. Может быть, подальше, на глубине, водилась и более крупная рыба – вроде той, которую вчера ловили настоящие бакланы. Титти внимательно наблюдала за птицами-рыболовами и видела, как они охотятся. Так, сначала они плывут совершенно бесшумно, а потом неожиданно ныряют под воду, при этом они изгибают спину, плотно прижимают крылья к туловищу и первым делом погружают в воду голову. Титти попыталась проделать все это, но обнаружила, что не может нырнуть, если не двигать руками. Но даже энергично загребая руками, она не могла уйти на глубину без всплеска – сперва она долго бултыхалась у самой поверхности, молотя конечностями и поднимая тучи брызг.
– А зачем ты так дрыгаешь ногами в воздухе, Титти? – спросил Роджер, когда девочка вынырнула после одного такого погружения. И это была чистая правда. Титти и сама знала, что после того, как она опускает голову в воду и пытается плыть вниз, ко дну, ноги ее еще несколько секунд торчат над поверхностью, неистово дергаясь в попытках ускорить погружение.
Титти зашла чуть поглубже в воду, пытаясь держаться поближе к рыбе и подальше от Роджера. Наконец она поняла, как нужно грести руками, чтобы погрузиться в воду почти сразу и почти без всплеска. Еще девочка обнаружила, что без труда может держать глаза открытыми под водой. Однако это было все равно что пытаться рассмотреть что-либо в светящемся зеленом тумане. Нигде не было видно ни единой рыбешки. Приложив громадные усилия, Титти нырнула к самому дну. Но рыбы не было и там. Титти вынырнула на поверхность, отдуваясь, потом нырнула еще раз и еще раз… Но никакого толка из этого все равно не вышло. Девочка даже достала со дна камень, чтобы доказать, что она сумела нырнуть на такую глубину. Потом она выскочила на поверхность, тяжело дыша и отплевываясь, в туче брызг. Теперь не было ни малейших сомнений – рыба первой замечала ее приближение и уплывала прочь. Конечно, рыба плавает под водой быстрее, чем Титти. Значит, придется ловить рыбу на удочку. Разочарованная, девочка поплыла к берегу, сжимая в кулаке камешек.
– А что у тебя в руке? – спросил Роджер.
– Камень, – ответила Титти. – Я достала его со дна.
– А что это за камень?
– Наверное, жемчуг. Давай будем ловцами жемчуга.
Бакланы были вмиг позабыты. Юнга и матрос превратились в отважных ныряльщиков – ловцов жемчуга.
– Не позволяй Роджеру заходить далеко в воду, – крикнула боцман. – Я пойду на берег присмотреть за костром.
Джон уже тоже вылез из воды. Через несколько минут мимо ловцов жемчуга проплыла «Ласточка». Джон сидел на веслах – он направлялся на ферму Диксонов за молоком.
– Что вы делаете? – крикнул он Роджеру и Титти.
– Ныряем за жемчугом.
– Не купайтесь слишком долго. Если я вернусь с молоком, а кто-то еще не вытрется и не оденется к тому времени, то останется без завтрака.
– Есть, сэр! – отозвалась Титти.
Роджер попытался сказать «есть, сэр», но ничего у него не вышло, потому что вода доходила ему до самого носа.
А еще Роджер не умел открывать глаза под водой. Он бултыхался там, где глубина не превышала метра, и доставал со дна «жемчужины» на ощупь. Матрос Титти плавала у самого дна с открытыми глазами и высматривала белые камешки. Все эти «жемчужины» были необычайно крупными, ведь чем крупнее жемчуг, тем, разумеется, лучше. Вскоре на берегу у кромки воды лежала целая груда мокрых блестящих камешков. Хуже всего было то, что, как только камни высыхали – а на солнце это происходило очень быстро, – они становились тусклыми и больше не были похожи на жемчужины.
Ловля жемчуга закончилась, как только ныряльщики увидели, что капитан Джон спускается по выгону от фермы Диксонов, неся полный бидон и еще какую-то поклажу. Ловцы жемчуга бросились на берег, где лежали их полотенца, и задолго до того, как капитан Джон подвел «Ласточку» к острову, матрос и юнга, вытертые и одетые, ждали его на берегу. Они помогли донести до лагеря все, что привез Джон. А там было что нести – две буханки хлеба, несколько толстых пучков салата-латука, корзинка яиц – и это не считая полного бидона молока и еще жестянки из-под табака.
– А что в этой коробке? – спросил Роджер.
– Черви, – ответил капитан Джон.
– Мы поедем на рыбалку? – радостно воскликнул Роджер.
– Да, – кивнул капитан Джон. – Мистер Диксон дал мне червей и сказал, что между островом и причалом у его фермы водятся окуни, причем много. Он говорит, что лучше ловить на уклейку, чем на червя, и что окуни плавают там, где растут водоросли.
Завтрак был съеден в несколько минут, и, пока боцман Сьюзен мыла посуду, остальные взяли кастрюлю, чтобы сажать туда приманку. В кастрюлю налили немного воды, а потом отправились на мелководье, чтобы половить уклеек. Пойманных рыбешек запускали в кастрюлю. С «Ласточки» сняли мачту и оставили ее на берегу вместе с укосиной, реем и парусом – иначе в лодке было бы слишком мало места. Помыв посуду, Сьюзен присоединилась к остальным. Она расчехлила и собрала свою удочку. Сев на весла, юные мореплаватели повели свое судно наискосок от острова, к заливу перед фермой Диксонов. Юнга Роджер сидел на носу, всматриваясь в воду.
– Водоросли! – закричал он через несколько секунд после того, как «Ласточка» вошла в залив. – Много водорослей!
С обоих бортов лодки в воде плавали длинные зеленые плети водяной травы.
– Надо встать у самого края зарослей, там, где не очень глубоко. Приготовиться к отдаче якоря!
Боцман Сьюзен приказала юнге:
– Держи якорь и, когда я скажу «Отдать якорь», сразу бросай его за борт.
Джон медленно греб, время от времени поглядывая на воду. – Кто-нибудь видит дно?
– Теперь я вижу, – отозвался Роджер.
– Отлично, я тоже. А на дне растет трава. Это значит, что дно здесь песчаное. И вон: водоросли совсем рядом. Лучше места нам не найти, становимся здесь.
– Отдать якорь! – скомандовала боцман.
Роджер бросил якорь за борт. «Ласточка» замерла и начала медленно вращаться на одном месте. Мгновение спустя на воде уже покачивались четыре красных поплавка – по два с каждого борта лодки.
– Ты глубоко забрасываешь приманку, Сьюзен? – спросила Титти.
– Почти на всю длину лески, – ответила Сьюзен.
– А я всего на метр, даже меньше. Вон, уклейку на крючке видно.
– Это без толку, – сказал Джон. – Наживка должна быть не больше чем на полметра от дна. Отпускай леску, а я подтяну твой поплавок вверх.
Первым задергался поплавок Сьюзен. Она рванула удочку вверх – и над водой закачался пустой крючок.
– Окунь сожрал мою уклейку! – воскликнула Сьюзен.
– Ты подсекла слишком быстро, – заметил Джон.
– Мне не нравится, что наша лодка все время крутится, – недовольно буркнула Титти. – Смотри, Роджер, твой поплавок уже совсем рядом с моим. И если ты будешь подсекать, то наверняка зацепишься за мою леску, и они запутаются. О, уже запутались!
Джон распутал лески Роджера и Титти, но когда он покончил с этим кропотливым занятием, то обнаружил, что теперь лодка вращается в другую сторону и его собственная леса перепуталась с леской Сьюзен.
– Так у нас ничего не выйдет, – решил Джон. – Нужно бросать по якорю с носа и с кормы, чтобы судно не вращалось. Сматываем удочки. Роджер, выбирай якорь. Подплывем к берегу и подберем там камень побольше. У нас достаточно якорного каната, чтобы обмотать им камень и бросить его с кормы – вполне сойдет за якорь.
Они подгребли к берегу и привязали к свободному концу якорного каната большой камень, а потом снова вывели лодку к зарослям водяной травы неподалеку от того места, где пытались рыбачить сначала. Роджер отдал якорь, а Сьюзен бросила камень с кормы. На этот раз «Ласточка» встала бортом к ветру и больше не крутилась. Однако оказалось, что рыбачить с наветренной стороны неудобно – ветерок, даже самый слабый, загонял поплавки под лодку. Так что все четверо забросили удочки с одного борта. Поскольку лодка не вращалась, это не имело никакого значения. Каждый из рыболовов пытался одновременно уследить за всеми четырьмя поплавками.
– Интересно, у кого клюнет первым? – промолвил Роджер.
– У меня, – заявила Титти. – Вон, уже поплавок дергается.
– Смотри, Джон, – указала Сьюзен, – твоего поплавка не видать.
Джон огляделся. Его поплавок действительно скрылся с Глаз. Джон дернул удочку, конец удилища согнулся и задрожал. Торжествующий Джон вытащил из воды небольшого, но жирного окуня с ярко-красными плавниками и темно-зелеными полосами на боках.
