показалось, что этого слишком мало. Хотелось доказать, что папина работа куда важнее, чем быть каким-то линотипистом в типографии. Я бросила на чашу весов нашего спора самый главный довод: — Вон по понедельникам газеты не выходят, но ничего особенного не случается, а если бы троллейбусы не вышли?..
На мгновение Томас растерялся. Словно в поисках помощи лихорадочно оглядывал балконы нашего дома, где в деревянных ящиках росла красная герань.
«Ну что? Получил? — в глубине души злорадствовала я, не спуская глаз с растерянного Томаса. — Гордись-ка теперь своим папочкой, который «все может»!..»
— В понедельник люди могут по радио известия послушать, — будто сам себе сказал Гинтарелис.
В глазах Томаса загорелась надежда. Я поняла: оброненная братишкой фраза могла помочь Томасу, как спасательный крут — утопающему.
— А тебя не спрашивают! Эх ты, Капуста! — даже сама не сообразила, как это вдруг вырвалось у меня уже полузабытое обидное прозвище. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Томас сразу задрал нос:
— У всех, кто работает, есть выходные дни. Может, только у одной Козы нету…
— У Волка тоже! — возразила я.
Хотела еще что-нибудь добавить, но вовремя прикусила язычок. Снова получилась наша злополучная троица: Волк, Коза и Капуста. Не оставалось ничего другого, как разойтись в разные стороны. Но и в разных углах двора мы нет-нет да поглядывали друг на друга — ждали, кто первый предложит перемирие. Однако стоило Гинтарелису подойти к Томасу и начать с ним играть, как я, крикнув ему «Предатель!», гордо отправилась домой. День был испорчен.
Вот и вся история. Как видите, никакой речки в ней нету. И волк, коза и капуста — ненастоящие. А только прозвища, которые дали нам ребята. Выдумать можно, что угодно, если у тебя есть хоть немножко фантазии. Придя домой, я похвасталась бабушке, как приструнила плаксу Гинтарелиса и поставила на место хвальбушку Томаса. Бабушка выслушала меня, не перебивая, но не сказала ни слова в ответ.
— А ведь правда, бабуля, что работать водителем троллейбуса куда важнее, чем быть каким-то линотипистом?
Я надеялась, что бабушка поддержит меня. Но она и теперь не спешила с ответом. Кончила сматывать клубок ниток, снова внимательно посмотрела на меня и лишь тогда сказала:
— Все работы важны. А чужой работой хвастаться негоже, даже некрасиво.
Я покраснела. Мне вдруг стало стыдно. Долго еще чувствовала, как горят щеки. И думала: «Может, правда, в каждом из нас есть немножко волка, козы и капусты?..»
А вы как думаете?
Не думайте, что все пропало, если во время каникул почти все ребята с вашего двора разъехались кто куда. Неправда, еще не все рухнуло! Надо лишь не терять мужской сметки, проявить терпение. Чего-чего, а терпения и сметки Антанелису не занимать. С раннего утра бродит он по двору, наморщив лоб, думает, планирует самые невероятные приключения. Может, провести операцию «Снежный человек»? Пусть снежный человек — существо фантастическое, но, говорят, кое-кто видел его в горах. Роль снежного человека взял бы на себя сам Антанелис. Горами будет чердак над пятым этажом. Это царство снежного человека. Тут он недосягаем. Чердак — неприступные хребты. Все остальные места — долины и перевалы — лестницы, подъезды, двор и улица — перекрыты, там расставлены посты, ловушки и капканы. За снежным человеком охотится, его преследует целая поисковая экспедиция — все ребята. Беда лишь в том, что осталось их всего ничего. А без них дело не пойдет. Неинтересно. Надо изобретать что-нибудь попроще. Может, опять — в «Шерлока Холмса»? Они уже играли в этого «Холмса». Однако и для этой игры требуется немало народа: полицейские, сыщики, подозреваемые, преступники… Не пойдет!..
А если?.. Фантазия Антанелиса разгорается и подсказывает все новые, замечательные сюжеты: а если включить в игру всех посторонних, всех тех, кто приходит к ним в дом и выходит из него? Называться это будет… «Чистое небо»! Неплохо? Как вам кажется? Даже так — «Небо снова чистое»!» Для этого хватит тех, кто еще никуда не уехал. Остается поскорее собрать их.
Антанелис нащупывает в кармане завалявшийся там леденец и метко бросает в открытое окно второго этажа. Аушра должна откликнуться — это ее комнатка.
— Что? — возникает в окне ее голова.
— Выходи во двор, — зовет Антанелис.
Но Аушра не торопится, отговаривается:
— Чего я там не видела?
— Т-с-с!.. — Антанелис изображает на лице таинственность и едва слышно произносит: — Небо снова чистое! Операция с тремя неизвестными! Понимаешь?
Аушра кивает, и вскоре по лестнице постукивают ее быстрые шаги. Антанелис вкратце раскрывает свой замысел, велит, чтобы Аушра позвала Ромукаса. Ладно, пусть вместе с ним и Сигуте выходит. Значит, есть еще трое: Ромукас, его сестра, первоклассница Сигуте, ее старшие ребята, правда, еще не принимают в свою компанию, но тут такое дело… Третий — Дракон — косолапый и лохматый спаниель, любимец Сигуте.
Антанелис морщится: как бы собачонка не помешала, будет болтаться под ногами, гавкать попусту. Однако Сигуте наотрез отказывается участвовать в деле без Дракона, и он уступает. Но предупреждает:
— Смотри, чтоб он своим тявканьем не мешал нам!..
Сигуте заверяет, что Дракон будет вести себя прилично, а может, даже будет полезен, если, например, Антанелис и ему даст какое-нибудь задание.
Руководитель операции «Небо снова чистое!» не обращает особого внимания на предложение Сигуте: стоит ли ломать голову из-за паршивой собачонки? Сейчас важно одно: в доме три подъезда, необходимо следить за всеми, кто входит и выходит. Первый он берет под собственное наблюдение. Тут будет и штаб операции. Во втором дежурит Аушра, в следующем — третьем — Ромукас. Сигуте будет поддерживать между разведчиками связь. Докладывать штабу где и что происходит. Заметив входящего или выходящего чужака, надо немедленно оповестить штаб условным шифром: «кошка пришла» или «кошка ушла». Слова «Небо снова чистое!» означают, что все в порядке. Ясно?
Первые минуты тянулись медленно. Не было никаких сообщений ни с одного дозорного поста. К подъезду лишь изредка приближались, но тут же снова удалялись шаги Сигуте, иногда потявкивал прогуливавшийся рядом с ней на поводке Дракон. Наконец затянувшееся спокойствие было нарушено донесением от Ромукаса:
— Кошка пришла. Поднялась на второй этаж и спустилась. Кошка ушла…
Не успел Антанелис оглядеться по сторонам, как пришла весть от Аушры. Снова «кошка», снова второй этаж, снова «пришла» и «ушла».
— Страшно… — размышлял руководитель операции. — Поднимаются на второй этаж и возвращаются. Почему? И еще в разных подъездах…
Тут послышались шаги и возле первого подъезда. В дверях мелькнула черная
