Неожиданно я поймала себя на мысли, что мне приятно просто стоять рядом с Лехой, шутить, смеяться. От него по-прежнему обалденно пахнет, а взгляд и улыбка у любой девчонки вызовут сильнейшее сердцебиение. У меня — нет, но все-таки что-то внутри проскальзывает…
Когда игра успела превратиться в жизнь? Я не заметила.
Петров меня обнял и чмокнул в висок:
— Давай завтра еще куда-нибудь сходим?
Первым моим порывом было согласиться, но я покачала головой.
— Прости, завтра не получится. Потом как-нибудь, обязательно.
Его губы спустились по моей щеке на шею, руки скользнули на талию.
— Так и будешь держать меня на расстоянии вытянутой ноги? — пробормотал он.
Я смотрю на фонарь и прищуриваю глаза. Не для того, чтобы свет превратился в звездочку, как я люблю, а от навернувшихся слез.
Вон там — через дворик с одинокой старой железной горкой посередине — парадная Антона. Зеленая скамеечка, урна… и коричневая дверь. Узнать бы, сколько раз я ее открывала и закрывала?!
Настя перестала мне писать эсэмэски, вроде как обиделась. Валера тоже отдыхает.
— Может, еще погуляем? — стиснул мое запястье Петров.
Я очнулась от раздумий, солгала: "Мне нужно по химии домашку делать", мягко высвободила руку и пошла к двери.
Леха ничего не сказал. Может, привык?
Дома я переоделась в свою любимую полосатую майку, села у окна и положила голову на теплый подоконник, нагретый снизу батареей. Бывают дни — сбилась уже со счета, как часто, — когда ничего не хочется… и жить тоже.
На следующий день, после третьего урока, по пути в столовую я забежала в туалет. Подошла к раковинам, взялась за блестящую ручку с синенькой наклейкой и замерла.
Из-за перегородки доносились всхлипы и шепот:
— Ну не надо, ну хватит… Ну что ты в самом деле, ма-а-ась, не плачь.
— Не могу, Лен, я просто не знаю…
Еще всхлип и еще.
Я прислушалась.
— Нась, ну это несерьезно, — вздохнула разумная Лена.
Я боялась шелохнуться, выдать свое присутствие, даже дышать перестала. Голос Насти я узнала сразу.
— Ну перестань, — уже сердито повторила Лена. — Зачем ты вообще стала с ним переписываться?!
Я медленно выдохнула и, набрав воздуху, снова затихла.
— Я не знаю, не знаю, — сквозь всхлипы бормотала Настя. — Он такой… такой…
— Антон тоже ничего! — отрезала Лена. — Во всяком случае, он реальный!
— Да-да, понимаю… я не имею права так поступать с Антоном, знаю… он хороший и не заслуживает…
Лена вздохнула.
— Блин, мне сразу этот Валера не понравился. Какой-то он странный… подарки шлет, а в реале увидеться не хочет.
— Он обещал написа-а-ать, — проскулила Настя. — Я ему не слала эсэмэски, после того как он отказался встречаться, думала, он сам напишет, а он…
Рыдания усилились, Лена вновь взялась утешать:
— Ну-ну, масенька, прекрати! Антошка увидит красные глаза и будет спрашивать, что да почему! Ты этого хочешь?
— Не-е-ет… я не знаю… Что теперь будет, я вообще никакая?!
— Да ничего не будет! Ну ты что, Настен?! Забудешь! Ты с Антохой побольше времени проводи, а не сиди как дурочка у компьютера!
У меня в животе что-то неприятно провернулось, к горлу подступила тошнота, а щеки обожгло.
— Я постоянно жду, — прошептала Настя, — понимаешь, постоянно! Смотрю на телефон каждые пять минут, как домой прихожу, сразу бегу к компьютеру, включаю аську, и когда его нет онлайн, мне так…
Лена застонала, а Настя тихо закончила:
— Мне так плохо.
— Ну ты, подруга, влипла, — зацокала языком Лена. — Не знаю, что советовать. Постарайся забыть его, а?
— Не могу, не хочу… — Голос с хрипотцой окреп: — А что, если это идеал, Лен, предназначенный мне?!
— Идеала не существует, — буркнула Лена.
— И все-таки… — вздохнула Настя. — Я постоянно думаю о Валере, он снится мне. Я таких парней и не встречала никогда!
— Вот именно, — подавилась смешком Лена, — не встречала, может, и не встретишь. Не очень-то он торопится!
— Он особенный! Что-то в нем есть такое… просто не описать!
— Мась, про Антона ты тоже так говорила.
Настя шмыгнула носом:
— Да, помню… но что делать, если это правда? Антон чудесный, лучше, наверное, и не придумать, вот только…
— Объединить бы их, да? — усмехнулась Лена.
Настя какое-то время молчала, затем довольно громко произнесла:
— Вот именно, если соединить их в одного человека, получится настоящий идеал!
Я ощутила, как горячие слезы поползли по щекам, и быстро вышла из туалета, на ходу вытирая глаза рукавом толстовки.
Вот кто мы с Антоном… две половинки разбитого идеала. Склеить бы! Да клея нет, одни лишь глупые слезы.
Прошла неделя. Все чаще с утра заглядывало в окно солнце, все меньше мне хотелось просыпаться. Открывала глаза, и первое, что видела, было лицо. Нет, не Антона — Насти! Я медленно сходила с ума, чувство вины превратилось в навязчивую идею, от которой я не могла избавиться.
После услышанного в туалете я решила убить Валеру, но всякий раз, когда на телефон или по аське в офлайн приходило сообщение от Насти: "Где ты? Я волнуюсь", Валера плакал и рвался ответить несчастной девушке. Мне стоило огромных усилий, чтобы игнорировать этих двоих.
Мама за завтраком спросила:
— Ники, ты не заболела? Бледненькая что-то… — Сегодня она не бегала по квартире, а сидела рядом со мной на высоком табурете и пила апельсиновый сок. Воскресенье неприятно мне почти так же, как понедельник, потому что завтра будет школа, а с ней моя головная и грудная боль усилится.
— Все нормально.
Да, это очень похоже на болезнь, воспаление мозга и сердца. Если пытаюсь лечить сердце, мозг накаляется, как железяка на огне. Лечу мозг — возмущенное сердце обещает разорваться.
— С Лешей пойдете куда-нибудь?
— Не знаю.
Мама придвинула ко мне тарелочку с лимонными кексами:
— Он не приглашает?
— Приглашает.
Ненавижу расспросы.
— Красивый мальчик, — промолвила мама, потягивая сок.
— Угу, — я запихала в рот кексик. Если кормить мозг сладостями, может, он смилостивится?
Разговор, к счастью, иссяк, маме позвонил Дима, и она с кокетливым видом защебетала по телефону, накручивая провод на указательный палец и источая улыбки.
Любовь творит чудеса. Вот только путь к чудесам тернист, если однажды ты поленишься разбираться в своих чувствах и причинишь боль близкому человеку.
Чего мне стоило на признание "Я тебя люблю" сделать один лишь шаг, обнять его и сказать, как рада я это слышать?
Иногда решение нужно принимать немедленно, не откладывая ни на мгновение. В любви счет идет на доли секунд, один задумчивый взмах ресниц — и может стать слишком поздно.
Я поела и удалилась в свою комнату. В телефоне два сообщения от Насти.
Первое: "Ты больше не хочешь со мной общаться?"
Второе: "Просто ответь, и я оставлю тебя в покое".
Просто… если бы это было именно так, ответила бы.
Мой вопрос, как и у Чернышевского, на все времена: что делать?
Включила ноутбук, зашла в аську. Настя онлайн. У меня по спине бегут-бегут мурашки.
— Ники, — заглянула в комнату мама. — Мы с Димой хотим…
Я махнула рукой:
— Идите.
Дождалась, пока в прихожей стихнут шорохи, входная дверь захлопнется, потом глубоко вздохнула и вышла из невидимого режима.
От Насти сразу же пришло сообщение:
11:13:22 «НаSt[You]ш [email protected]»: Привет (?)
11:13:23 «Валера»: Привет.
Молчим. И почему я вообразила, что по ходу дела непременно что-нибудь придумаю?
Я снова вздохнула и решилась:
11:13:30 «Валера»: Нам нужно поговорить. Прости (как часто я это пишу, да?), и все-таки прости, что не писал.
11:13:32 «НаSt[You]ш [email protected]»: Да, нам действительно нужно поговорить.
11:13:36 «НаSt[You]ш [email protected]»: Ты не хочешь со мной видеться, правда? Для тебя это все игра?
Господи, как же трудно! Наверное, лучше всего сказать, что она права. Но поверит ли? Где же логика? Парень клеится по аське, присылает подарки, а встречаться не желает. По всем законам он сам первым должен добиваться встречи, а тут…
11:13:55 «Валера»: Ты хочешь усидеть на двух стульях… думаю, в этом вся проблема.
Что я несу? Идиотка!
11:14:40 «НаSt[You]ш [email protected]»: хм… ты сейчас про Антона?
11:14:45 «Валера»: Да!
Бред-бред. Валера чувствует себя дураком, предъявляя такие нелепые претензии. Типа, полюби меня, детка, по Интернету, брось своего парня, а когда я буду убежден, что у тебя нет никого, кроме меня, мы встретимся. Весело.
11:16:07 «НаSt[You]ш [email protected]»: Ты считаешь, я должна разорвать свои реальные отношения, ни разу не взглянув на тебя?
