– Сегодня утром у меня был разговор с Клавдией Петровной, и, как я ее ни упрашивала повременить с этим решением до выхода из больницы Федора Степановича, она наотрез отказалась преподавать в вашем классе! С этого дня математику у вас будет вести Ирина Борисовна.
Гробовая тишина сменилась всеобщим ликованием. Ухода Дондурей никто не заметил. Народ одержал победу, и неважно, под каким соусом она была ему преподнесена.
– Ребсы! Поляну нужно накрыть! – крикнул Вадик Ольховский, вытанцовывая что-то замысловатое на парте.
– Точно! Отметить такое событие!
– Ноу проблем! Завтра в семь у меня! – крикнул Борька Шустов.
– А предки?
– В отъезде! Все схвачено!
Это сообщение вызвало новый взрыв радости. Даша собралась принять участие в поголовном веселье, но тут ноги ей отказали. Она увидела, как Алиска, бросившись меж рядов, повисла на шее у улыбающегося Сергея, радостно повизгивая и болтая ногами в воздухе.
«Можно подумать, это ее победа! А ведь ее! ЕЕ!» – эта мысль отдалась невыносимой болью в сердце. Последние сомнения исчезли. Сергей и Алиска, если и не помирились, то на пути к этому.
«Ну почему так? Почему она всегда получает то, что хочет?» – в отчаянии подумала Даша. Это отчаяние придало ей сил, заставило действовать. Даша схватила рюкзак, побежала к выходу и в дверях чуть не сбила с ног англичанку.
– Даша, ты куда? – захлопала ресницами преподавательница, не ожидавшая от Даши такой прыти.
– Мне нужно! Простите, Софья Николаевна, я плохо себя чувствую! – выпалила Даша на одном дыхании и бросилась вниз по лестнице.
На улице она остановилась, огляделась, ей было все равно куда идти, и она пошла туда, куда глядели ее глаза. Вскоре Даша потеряла счет времени. Она бродила по улицам, бессмысленно рассматривала витрины и рекламные щиты. Ничто ее не трогало, окружающий мир был далек от нее.
«Может, я умерла? – в какое-то мгновение подумалось ей. – Нет, – тут же возразила она себе, – мертвый человек не чувствует боли. А я чувствую. Значит, я жива. И буду жить».
От этой мысли, что жизнь все равно не кончается, даже если с тобой ничего прекрасного больше никогда не случится, Даше, как ни странно, стало легче. Мир ожил, наполнился голосами и звуками.
– Эй, Даш! – услышала она и обернулась.
Ее догоняла Варя Дробышева – на голове белая вязаная шапочка, в руке сумка с учебниками. Даша остановилась, поджидая одноклассницу, а когда та подошла, спросила:
– Ты какими судьбами здесь оказалась?
– Да я к сестре в салон заходила постричься.
– К родной?
– Нет, к двоюродной. У меня вообще никого нет, я одна у папы с мамой. А чего это ты головой качаешь?
– Да вот подумала, столько лет в одной школе учимся, а друг о друге ничего толком не знаем.
– Это ты верно заметила, – задумчиво согласилась Варя и грустно улыбнулась.
Даша даже больше заметила: Варя проявила удивительную тактичность, не стала расспрашивать Дашу, почему она сбежала с уроков. И затем только она сообразила:
– Так твоя сестра в парикмахерской работает?
– Ну да. Вот в этом салоне. – Варя махнула назад рукой. – Наташка меня всегда стрижет. Она на мне руку набивала, еще когда в училище училась. Я тогда какая только не ходила, хоть в цирке выступай. А теперь она лучший мастер модельной стрижки, и я пожинаю плоды ее успеха. Причем бесплатно.
– Повезло тебе! – с чувством сказала Даша.
В сознании забрезжила неясная мысль, обретавшая все более четкие очертания по мере того, как Даша все настойчивее теребила промокший насквозь кончик своей косы.
– Слушай, Варь, а твоя сестра может меня постричь? – вырвалось у нее.
– Ты что? – Чуть раскосые Варины глаза округлились.
– Ну не так, как тебя! Как-нибудь по-другому. Мне все равно как! – проговорила скороговоркой Даша.
Она вдруг ясно поняла, что должна, просто обязана немедленно что-то изменить в себе. И тогда вся ее жизнь тоже изменится. Может быть, и даже скорее всего, Даша погналась за иллюзией, которая, как известно, прямо пропорциональна силе разочарования, но тогда, в ту минуту, ей так не казалось.
– Да я не об этом! – отмахнулась Варвара и попыталась ее отговорить: – У тебя такая коса! Да все девчонки завидуют твоим роскошным волосам. И ты хочешь с ними расстаться?
– Хочу! – Даша решительно тряхнула головой и повторила: – Хочу! Прямо сейчас!
Сергей за всю свою шестнадцатилетнюю жизнь не мог припомнить случая, когда он еще был так зол и раздражен на самого себя.
Вчера ему хватило одного поцелуя, одного прикосновения к робким губам Даши, чтобы понять, что он никогда не был влюблен в Алиску. Это было влечение, спортивный азарт, желание повзрослеть, это было все, что угодно, но только не любовь! Слов нет, она красивая девчонка. Белый всегда это признавал, но, как выяснилось, красота вовсе не главное. Главное, что чувствуешь ты в тот миг, когда смеются или плачут ее глаза. Теперь Сергей это знал. Он прошел через это, ощутив такую мучительную нежность, когда Дашины глаза наполнились слезами, что ему стало страшно за себя. Спрашивается, где же были его собственные глаза все это время? Почему он так упорно старался не замечать верности, доброты, смелости этой удивительной девчонки? Именно смелости, потому что для искренности нужно много смелости! И он поцеловал ее вовсе не из жалости. Он очень хотел ее поцеловать и поцеловал, хотя и не имел на это права. Пока не имел, ведь последняя точка в отношениях с Алиской была еще не поставлена. Она все это время звонила ему, пыталась заговорить в школе, в общем, хотела помириться, а он уклонялся от встреч с ней. Пришла пора действовать. Утром он дожидался Алиску у школы, стоя за гаражами. Все время курил и поглядывал на часы. Она появилась, когда до звонка оставалось чуть больше пяти минут. Сергей в два прыжка догнал ее.
– Алис, нам нужно поговорить.
– Ну не сейчас же! – испуганно произнесла она, видимо почувствовав решительность в его тоне.
– Да, сейчас уже не получится, давай после уроков.
– Договорились.
И они вошли вместе в раздевалку, а потом в класс. Белый специально не глядел на Дашу, решил: вот разберусь с Алиской, тогда уже ничего не будет нам мешать. Никакие угрызения совести. Так он предполагал, но Дондурей спутала все карты. Нашла время, когда сказать, что Клава от них отказалась. Белый, конечно, этой новости обрадовался и бдительность утратил. Словом, он оглянуться не успел, как Алиска повисла у него на шее. А когда Сергей смог освободиться от ее цепких рук, Дашки в классе уже не было.
Тут пришла англичанка и навела порядок. Все сорок минут Сергей сидел злой как черт. Англичанка один раз на него взглянула, и этого для нее оказалось достаточно, чтобы больше его не замечать. Шел опрос, но она его не беспокоила. А едва раздался звонок с урока, Белый схватил Алиску за руку и потянул под лестницу на первый этаж. Там все разбирались со своими проблемами.
– Мы же хотели после уроков поговорить, – капризно причитала Алиска, едва поспевая за ним на каблуках.
– Обстоятельства изменились, – процедил Серега.
– Ну хорошо! – Алиска решительно тряхнула волосами. – Только сначала ты должен выслушать меня. Я всю неделю этого добивалась!
Это было справедливо.
– Говори, – согласился Сергей.
– Белый, я, конечно, понимаю, что моему поступку нет оправданий, – сказала Алиска и тут же начала оправдываться, вспоминая все обиды, причиненные им, и то, что шампанское коварный напиток, и то, что она пошла наверх с этим белобрысым из-за того, что была пьяна и расстроена по вине Сергея. И если он ее любит, то обязательно простит, потому что она ничего такого страшного не совершила, подумаешь, всего лишь целовалась…
Тут Белый ее прервал:
– А теперь послушай меня. То, что было между нами, то было. Но теперь это прошло, Алис, и даже если бы это можно было вернуть назад, я бы ни за что не согласился. Так что давай разбежимся и не будем портить друг другу жизнь.
Алиска задумчиво взглянула на него:
– То есть ты предлагаешь остаться друзьями?
В ту минуту эта мысль показалась Сергею вполне разумной. Они ведь в одном классе учатся. И Даша…
– Точно, – подтвердил он, улыбнувшись.
– Хорошо, я согласна. – Алиса улыбнулась в ответ и, задумавшись на долю секунды, призналась: – Да, так, наверное, будет лучше. Рано или поздно это все равно бы закончилось. Мы с тобой абсолютно разные.
– Верно. Ну, я пойду?
– Нет уж. Ты уже уходил, – заявила Алиска тоном, не терпящим возражений, – теперь моя очередь.
Сергей закурил, проводил бывшую подружку взглядом и подумал с усмешкой: «Ее не изменить. Она всю жизнь будет думать, что мир вращается вокруг нее». Но теперь ему до этого не было никакого дела.
Белый пришел к Даше в восемь вечера. Он уже был у нее днем, но ему никто не открыл. Это была вторая попытка, понадобится, будет и третья, и десятая. Он нажал на звонок и, затаив дыхание, прислушался. Удары сердца отдавались сейсмическими толчками у него в груди. Он ждал. Но вот послышались шаги, дверь распахнулась, и у Сереги перехватило дыхание, он словно получил мощный удар под дых.
