Никогда раньше не замечала, как долго автобус едет до школы!
Как только приехали, Хелле выпрыгнула из автобуса и побежала к девочкам из своего класса. Я постояла, посмотрела ей вслед, но она на меня даже не взглянула.
Вдруг кто-то закричал: «Приве-е-ет, Ода!» Это Анникен. Она шла ко мне — на ней было новое красное пальто, в точности как у Иселин. (Как раз такое, какое мне хотелось бы получить.)
— Ну как — правда клёво? Так краси-иво! — гордо сказала Анникен и повертелась. — Это мама. Она мне подарила заранее на день рождения. После школы встречаемся?
Идём вместе?
— Наверное, — это всё, что я ей ответила, сгребла снег с сугроба и запустила изо всех сил здоровенным снежком в стенку велосипедной стоянки.
И мы пошли на урок.
Первым уроком была математика. Я спокойно села на своё место, не предвидя никакой опасности. Но тут всё стало происходить очень быстро или… или медленно…
Я даже не знаю, как это случилось… Но всё равно — просто в голове не помещается…
— Итак, сейчас у нас математика, — сказал учитель Каллестад и положил перед собой стопку зелёных тетрадей. Это были наши работы, сданные на прошлой неделе.
Каллестад открыл ту тетрадь, которая лежала сверху, и с улыбкой сообщил:
— Но, как оказалось, среди нас есть поэт.
При этом он не оглядывал класс, а смотрел прямо на меня.
Я ещё подумала, почему… Все смотрели на учителя, и я тоже.
— Большинство из вас выполнили работу по математике, как и следует, — продолжал Каллестад, — но наш юный поэт в тетради по математике на сей раз вместо чисел написал слова. Каллестад откашлялся и приступил к чтению:
«Если хочешь КЕМ-ТО в жизни стать,
Нужно рядом с Арне постоять…»
Каллестад сидел за своим столом и преспокойно читал вслух моё стихотворение — признание в любви к Арне Свингену!!!!!!! Перед всем классом!!!!!!!
Я совсем растерялась и ничего не соображала. Ну совсем ничего! Остолбенела и смотрела прямо перед собой. Каллестад не сказал, КТО написал это стихотворение. И в тексте нигде не упоминается Арне Свинген. Или всё же… Я попыталась вспомнить. Кажется, нигде. Но то, что имеется в виду именно он, абсолютно ясно, правда ведь?..
«Ты, может, на письмо моё ответишь,
Я этого хочу сильней всего…» —
читал Каллестад.
Класс смеялся. Весь класс смеялся. Все стали оглядываться, искать автора. Все, кроме меня. Я сидела как пригвождённая к месту, смотрела перед собой и чувствовала, как лицо заливает горячая краска. Знала, даже не глядя по сторонам, что все глаза устремлены только на меня.
Это был самый кошмарный урок математики за всю мою жизнь. В тот день, придя домой (да, я как-то пережила тот день!), я выдрала из тетради по математике стихотворение про Арне Свингена и, порвав на мелкие кусочки, спустила в унитаз. Потом я сидела в своей комнате. Внутри было абсолютно пусто. Я царапала кое-что в дневнике.
Что было, милый Арне, того уж больше нет.
Стихи про нас с тобою я спустила в туалет.
Хоть ты и не ответил на всю мою любовь,
За всё тебе спасибо скажу я вновь и вновь.
Совсем одна пойду я по трудному пути.
В тетради будут цифры, а вовсе не стихи.
«Один плюс один» — есть на это ответ.
Но «Ода плюс Стиан» — ответа всё нет…
ДА ЧТО Я, с ума сошла? Я вдруг увидела, какую чушь написала. АБСОЛЮТНО не то имя! И даже не заметила!
Я хотела написать «Ода плюс Арне»! Даже притом что это уже неактуально. Но ни за что на свете я НЕ ХОТЕЛА ПИСАТЬ «СТИАН»! ГЛУПОСТЬ УЖАСНАЯ. ПРОСТО БЕЗОБРАЗИЕ. ЧТО ЭТО СО МНОЙ…
Я поспешила закрасить слово «Стиан» — так, чтобы имя нельзя было прочитать. Карандаш в этом месте проделал на листе дырку, она перешла и на следующую страницу.
Я заперла дневник на ключик, спрятала ключик и спрятала сам дневник. Запихнула подальше под кровать, а потом засунула туда же книги, одежду — что попало, чтобы никто и НИКОГДА его не обнаружил.
После уроков Анникен снова пошла со мной. Мы забрались на Платформу, чтобы понаблюдать за маргиналами. В автобусе по дороге домой я рассказала ей и о них, и об их рисунках. Но Анникен не слушала. У неё только и разговоров было, что о её красном пальто, и о том, как при виде её балдели мальчики на школьном дворе, и о том, как к ней подошла Иселин и поговорила с ней.
На Платформе я извлекла из ящика бинокль. Маргиналы, как обычно, сидели на своём большом диване и смотрели ТВ. Дизеля я нигде не обнаружила.
— Дай глянуть, — Анникен взяла у меня бинокль и посмотрела на Зелёный дом.
— Скукоти-ища, — протянула она через две секунды. — И что тебе с того? На фиг оно нужно — шпионить за ними?…
Анникен стала смотреть в бинокль по сторонам и вдруг поинтересовалась:
— А это кто такой?
— Ты про кого? — я тоже посмотрела. Это был Стиан — он шёл с собаками из Большого леса.
— Да так, никто. Дурак один. Всего-навсего Стиан. Старший брат Хелле.
— Стиан! Как это я его раньше не заметила? — сказала Анникен и при этом всё смотрела и смотрела на него в бинокль — мне захотелось вырвать этот дурацкий бинокль у неё из рук.
— Он ходит в среднюю школу, — сказала я.
— Пошли, — скомандовала Анникен и отшвырнула бинокль. (Он приземлился в снег прежде, чем я его поймала.
Я подняла бинокль и, отряхнув от снега, спрятала в ящик. Анникен уже слезала с Платформы.)
— Пошли — куда? — спросила я.
— Поздороваемся со Стианом, — ответила Анникен и, утопая в снегу, двинулась вверх по склону навстречу Стиану.
На перехват. Её красивое красное пальто ходило волнами вокруг неё.
— Да брось, зачем это? — сказала я. Но Анникен меня не слушала, и мне пришлось идти за ней.
— Приве-етик! — сладким тоном протянула она, обращаясь к Стиану (Бе-е! Меня чуть не стошнило!)
Стиан, остановившись, смотрел на нас. Я осталась стоять чуть ниже по дороге. Анникен подошла вплотную.
— Привет, — ответил Стиан. (Я видела — он смотрел на её красное пальто.)
— Ой, какие чу-удные у тебя собачки! — пропела Анникен так сладко, что даже противно, и почесала Начальника и До-мажора за ушами. Они завиляли хвостами и принялись обнюхивать её «чу-удное» красное пальто.
— У меня тоже есть собака. Я жу-утко люблю собак! — говорила Анникен.
Я видела, что она вертится перед Стианом и пытается ему понравиться.
Просто как идиотка!..
— А-а! — сказал Стиан.
— Тебя Стиан зовут, верно? А меня — Анникен, — объявила она и стала вертеться ещё больше, так что красное пальто взвивалось вокруг неё. — Я скоро тоже перейду в среднюю школу.
— А-а! — снова протянул Стиан. И улыбнулся Анникен. Тут собаки потащили его прочь, и он сказал, что должен идти. И ОПЯТЬ улыбнулся Анникен!!!
(А на меня взглянул мельком — как будто меня там и вовсе не было.)
— Пойдём! — позвала я Анникен, и они оба обернулись и посмотрели на меня. (У меня что, с голосом что-то не так?
В чём дело?) Я смотрела себе под ноги, делая вид что пытаюсь поддеть ногой и отбросить с дороги камень — он прямо передо мной лежал… Но я промахнулась и просто выбросила ногу вперёд. По-дурацки. Тогда я и другой ногой махнула в воздухе, чтобы они поняли, что я нарочно… Вроде как замёрзла и всё такое.
Собаки тащили Стиана к дому.
— Ну тогда пока-пока-а-а! — сказала Анникен Стиану подхалимским тоном.
И хихикнула. Вышло очень глупо.
Меня просто выворачивало (на самом деле чуть не вырвало) от всех её выкрутасов! Смотреть тошно!
Она побежала вниз, ко мне, и красное пальто развевалось на ветру, как флаг. Фантастически развевалось. Стиан оглянулся. Он смотрел на нас. Точнее, смотрел на Анникен и на её пальто. Чтоб оно провалилось!..
— О-о-о-да! Что мне делать?! Я влюбилась! — изрекла Анникен, падая на мою кровать.
— Как это? — испугалась я. — В кого?
— Почему ты не говорила мне, что Стиан стал та-а-кой классный? (Анникен мечтательно смотрела перед собой, прижав руки к сердцу, как показывают в кино.)
— Да ладно, прекрати. Стиан — убожество, — сказала я.
Но Анникен не слушала и продолжала:
— И у нас с ним абсолютно одинаковые интересы. У нас обоих собаки. И он мне улыбнулся, ты видела? О-о-о!
