— Разве у тебя отпуск? — спросил Славик.
— Какой там отпуск! — воскликнул папа. — У нас с мамой отпуск летом. Мы уезжаем потому, что нам так захотелось. Разве не могут люди поступать так, как им хочется?
Только сейчас Славик заметил два чемодана, стоящие на полу в передней.
Папа подхватил чемоданы и, кивнув Славику, вышел на лестницу.
— Поторопись, пожалуйста, — крикнул он маме. — У нас еще столько дел до отъезда.
Мама позвала Славика на кухню.
— Вот тебе деньги, — сказала она, раскладывая на столе рублевки. — Можешь ходить в столовую в нашем доме, а можешь в любую другую, — как хочешь. Можешь купить на все деньги мороженого, можешь папирос — твое дело…
— А я никогда не курю, — мрачно сказал Славик.
— Это тоже твое дело. Поступай, как знаешь. До свиданья, — сказала мама и ушла.
Все произошло так быстро, что Славик так и не понял, куда они уезжают, зачем уезжают и что вообще все это значит. С одной стороны, иметь деньги и полную свободу не так уж и плохо. С другой — родители не имеют права бросать своих детей и уезжать так внезапно. Деньги — это одно дело, а живой человек — совсем другое.
Размышления Славика прервал телефонный звонок. Спрашивали маму. — Она уехала, — ответил Славик.
— Как уехала? У нее сегодня родительское собрание.
— Она уехала, — повторил Славик. — На десять дней.
— Куда?
— Не знаю.
— Простите, с кем я говорю?
— Это ее сын.
— Как же ты не знаешь, куда уехала твоя мама! Может быть, ты вовсе не сын, а посторонний?
— Я не посторонний, — обиделся Славик.
— Тогда ты должен знать, почему твоя мама уехала.
— Ей так захотелось, — сказал Славик, вспомнив папины наставления.
— Что значит захотелось?! У нее же уроки!
— Я ничего не знаю, — сказал Славик.
— Да, это чувствуется, — сказали на другом конце провода и повесили трубку.
Не успел Славик отойти, как телефон зазвонил снова.
— Слава, это ты? — услышал Славик папин голос. — Понимаешь, в чем дело, мы забыли билеты…
— Тут маме звонили, — сказал Славик. — У нее сегодня родительское собрание.
— Это неважно, — отмахнулся папа. — Маме давно уже надоели эти собрания, она не хочет на них ходить. Ты лучше поищи билеты, я обожду у телефона.
Славик положил трубку на стол и направился в кухню. Деньги лежали на прежнем месте, билетов не было. Не оказалось их и в комнате на письменном столе и в другой комнате — на обеденном. Славик вернулся к телефону.
— Нигде нет.
— Посмотри как следует.
Славик осмотрел подоконники, буфет, залез под кровать, под тахту, обшарил ванную.
— Не нашел.
— Посмотри в моем коричневом костюме.
Славик достал из пиджака два картонных прямоугольничка.
— Нашел, — сказал он в трубку. — Что же ты сразу не сказал?
— Я и сам забыл, — ответил папа. — Забегался. Ты понимаешь, у нас еще столько дел… Мы не успеем заехать домой. Привези билеты в телецентр, я сейчас там. Доезжай на метро до площади, дальше — на автобусе. Да ты знаешь. Только поторопись.
Папа повесил трубку.
Телецентр находился в другом конце города. Славик добрался туда только через час. Он думал, что папа будет ждать его на улице, но перед зданием телецентра никого не было.
С трудом Славик открыл тяжелую дверь. Он протиснулся в щель; дверь поддала его сзади, и Славик очутился перед столом вахтера.
— Ты к кому, мальчик? — спросил вахтер.
— Я к папе.
— Пропуск есть?
— Нету.
— Без пропуска не разрешается.
— Но мне очень нужно. Папа забыл билеты на поезд, он просил привезти.
— Это не мое дело, кто что забыл, — строго сказал вахтер. — Без пропуска нельзя.
— Да вы, наверное, знаете моего папу. Он здесь работает, он диктор.
— Фамилия?
— Барышев.
— Товарища Барышева я знаю. А тебя не знаю и не пущу.
— Он же опоздает на поезд.
— А мне какое дело, — сказал вахтер и отвернулся.
Славик, насупившись, смотрел на вахтера. В эту минуту Славик проклинал его и удивлялся тому, как такие бессовестные люди могут жить на земле. Неужели непонятно, что из-за этого глупого упрямства пропадут билеты и папа с мамой никуда не смогут уехать!
Но вахтеру, кажется, было ничего не понятно. Он стоял отвернувшись, не желая ничего ни слушать, ни отвечать, ни вникать в чужие заботы.
— Тогда вы передайте ему, пожалуйста, билеты, — попросил Славик, стараясь говорить самым вежливым голосом, на который был способен.
— Ничего я передавать не буду.
— Разве вам трудно передать? — спросил Славик, растрачивая последние крупицы вежливости.
— Не трудно, — равнодушно сказал вахтер. — Просто не хочу.
Терпение Славика кончилось. Мгновенным и точным движением он выхватил из кобуры вахтера пистолет и крикнул:
— Руки вверх!
— Вахтер побледнел и медленно поднял руки, с ужасом тараща глаза на Славика.
— В угол! — приказал Славик.
Вахтер попятился и забился в дальний угол.
— С места не сходить! — сказал Славик и бросился наверх по широкой лестнице. За спиной он услышал крик вахтера и еще какие-то крики. Славик бежал по длинному коридору, а из боковых дверей выскакивали люди, пытаясь преградить ему дорогу. Славик направлял на них пистолет, и люди исчезали мгновенно, словно куклы за ширмой.
В конце коридора Славик увидел папу. Славик отдал ему билеты, развернулся, проделал тот же путь и, швырнув пистолет вахтеру, выскочил на улицу.
Но это все было мысленно. А на самом деле Славик потоптался на месте, повернулся и протиснулся в дверь, которая тут же захлопнулась.
В растерянности стоял Славик на широкой площадке перед дверью, зажав в кулаке билеты. Поведение вахтера было непонятно и мерзко. Вахтер был враг, и с ним следовало поступить как с врагом, но Славик понимал, что это ему не по силам, и ему было горько от своей беспомощности.
В эту минуту распахнулась дверь, и враг появился на площадке.
— А вообще-то Барышев уже уехал, — сказал он. — Был и уехал. Велел тебе записку передать, если придешь.
На бумажке, которую враг протянул Славику, было написано:
«Славик, мы с мамой не могли тебя дождаться, времени мало, а нам еще надо заехать к дядя Мише. Привези билеты к дяде Мише. Папа».
— Чего же вы сразу не сказали?!
— А не хотел, — равнодушно ответил вахтер. — Хочу — говорю, не хочу — не говорю. Ясно?
Славику ясно было только одно: времени терять нельзя.
Он бросился вниз по ступеням. Всю дорогу до автобусной остановки Славик бежал и на бегу придумывал, как он пожалуется на вахтера папе, а тот выгонит вахтера с работы.
Между тем, как только Славик повернулся к вахтеру спиной, лицо того утратило равнодушное выражение. На губах его появилась не улыбка, нет — вахтеры никогда не улыбаются на работе, — но нечто вроде одной десятой улыбки скользнуло по его губам, а для вахтеров это равносильно безудержному хохоту. Он покачал головой, сказал: «Беда с ними, с теперешними детьми», — и скрылся за дверью.
Дядя Миша жил довольно далеко от телецентра. Два автобуса, метро и трамвай — вот сколько было до дяди Миши. Славик не знал, когда уходит поезд, потому торопился изо всех сил.
После звонка дверь долго не открывалась. Кто-то копошился за ней, кашлял, гремел замками. Наконец дверь отворилась, и дядя Миша возник на пороге.
— Папа у вас? — отдуваясь, спросил Славик.
— Здравствуй, Слава, — сказал дядя Миша, давая тем самым понять, что люди сначала здороваются, а уж потом задают вопросы.
— Здравствуйте. Папа мой здесь? — повторил Славик, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— Да ты заходи, заходи, — пригласил дядя Миша. — Раздевайся, поговорим.
— Мне некогда. Папа у вас?
— А зачем тебе папа?
— Он забыл билеты.
— Какие билеты?
— На поезд.
— На какой поезд?
Славик протянул дяде Мише билеты.
— Действительно, билеты… — задумчиво сказал дядя Миша, разглядывая картонные прямоугольники. — И действительно, на поезд…
— Так папа у вас? — в четвертый раз спросил Славик, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— У кого, у меня? — переспросил дядя Миша.
— Ну да, у вас? — нервничая все больше, сказал Славик.
— Да как сказать… — задумчиво протянул дядя Миша. — Он здесь был, но ушел.
— Тогда зачем вы меня все время спрашиваете! — разозлился Славик. — Сказали бы сразу!
— Такой уж у меня характер, — вздохнул дядя Миша. — Привык жить не торопясь. Врачам, Слава, торопиться нельзя. А я врач, и тебе это известно…
Да, Славику известно, что дядя Миша врач. Сейчас Славику нужно было узнать совсем другое.
— Куда они поехали?
— Кто?
— Папа и мама.
— Ах так, значит, мама еще с папой? — удивился дядя Миша.
