Алька хмыкнула:
— Завидовать начнут. Вот увидишь. И вообще — не могла же я ей правду рассказать? Я же тебе обещала!
С этим Света не согласиться не могла. Пусть уж лучше так.
Про Валерку Алька не сказала ни слова. Ни в тот день, ни потом. А Света и не спрашивала. Ей хватило того, что он крикнул в трубку её мобильника тогда, в машине… Если бы ещё не было так больно!
Из больницы её выписали через два дня. Мама застряла внизу, расплачиваясь с таксистом. Света медленно поднималась по лестнице. На втором этаже открылась дверь. На площадку вышла соседка-пенсионерка.
— Здравствуйте! — улыбнулась Света.
— Здравствуй! — едва кивнула соседка и поджала губы. — Выписалась, значит?
— Да.
— Снова будешь приключения искать?
— Какие приключения? — растерялась Света.
— Такие! — мрачно покачала головой соседка. — Про которые в газетах пишут. И не стыдно? Взрослая девица! Заняться нечем — матери бы по хозяйству помогала. А то ишь придумала — с парнями на машинах кататься!
Света почувствовала подступающую тошноту.
— Извините, — пробормотала она и, прижав ладонь ко рту, рванулась к своим дверям.
— Батюшки! — охнула соседка. — Да она никак и в положении!
Соседка оказалась первой ласточкой. Или первой сорокой, растащившей на хвосте новости, наполовину придуманные журналисткой из газеты, наполовину — самой соседкой. Слухи про Светины подвиги расползлись моментально. И в доме, и во дворе, и в школе.
Директриса вызвала к себе Светину маму и посоветовала перевести дочь в другое учебное заведение.
— Понимаете, — говорила она. — У нас ведь обычная школа. Мы не имеем опыта работы с трудными подростками.
— Разве Света — трудный подросток? — растерянно бормотала мама. — Она же прекрасно учится. И поведение у неё всегда было примерное.
— Училась, — поправила директриса. — А про поведение — ну да, проморгали мы. Я же говорю — у нас нет специалистов в этой области. А за Светочкой теперь нужен тщательный надзор.
— Но почему? С ней просто произошёл несчастный случай! Такое может быть с каждым!
— Ну что вы! Разве нормальная послушная девочка сядет в машину с кем попало? И потом… — директриса слегка покраснела. — У неё были отношения с тем парнем? Ведь даже в газете написано… Вы понимаете, что ваша дочка нам всю статистику портит?
— В газете написана полная чушь! — взорвалась мама. — Я в суд подам на эту журналистку!
— Я понимаю, — вздохнула директриса, — вам трудно поверить в то, что ваша девочка пошла по кривой дорожке. Нам тоже это было очень трудно, но… Нельзя же всю жизнь прятать голову в песок, как страус! Вы должны посмотреть правде в глаза. И, в конце концов, помочь своему ребёнку! Доверить её специалистам…
Из школы мама вернулась в слезах. Она бросила на столик Светины документы и заперлась в ванной.
Света аккуратно просмотрела содержимое папки, прочитала свою характеристику. Как будто всё это её не касалось. Вот только почему-то воздух в комнате стал вязким и омерзительным на вкус. Света подошла к окну и дёрнула на себя створку. Заклеенная на зиму, створка не поддалась. Света дёрнула сильнее. Скотч затрещал и оторвался от рамы. Дышать становилось всё труднее. Из последних сил Света вцепилась в ручку окна.
Окно открылось. Света втянула сквозь зубы сырой морозный воздух. В глазах потемнело. Света отшатнулась вглубь комнаты и осела на пол.
Потом Свете рассказали, что вернувшийся с работы отец нашёл её без сознания под раскрытым окном, а маму — тихо рыдающую в ванной.
Свету увезла «Скорая помощь» — с воспалением лёгких. Теперь она лежала в Питерской больнице, и навещали её только мама с папой. Когда воспаление лёгких вылечили, отец достал Свете путёвку в санаторий. А когда она вернулась из санатория, все проблемы как-то решились.
Во-первых, старую директрису с почётом проводили на пенсию, а новая первым делом позвонила Светиной маме.
— Мы очень ждём Светочку! — сказала она. — Вы уж простите мою предшественницу, но у неё… Были очень своеобразные взгляды на нашу работу. Человек-то пожилой, нездоровый. Даже до конца года доработать не смогла. Света, конечно, очень много пропустила по болезни, но она девочка способная. Мы можем перевести её в следующий класс условно. Пусть она за лето как следует поправится, наберётся сил, а с осени начнём с ней усиленно заниматься, чтобы догнала одноклассников. Я думаю, у неё всё получится. А мы, со своей стороны, поможем. И ребята без Светы очень скучают!
Во-вторых, старушкам-соседкам надоело сплетничать про Свету, у них появились новые темы, куда более интересные.
А в-третьих, начались летние каникулы, и про учёбу до сентября можно было не вспоминать.
Всё было бы хорошо, если бы Света могла не думать про Валерку. Но она не могла.
В дверь каюты постучали. Сначала робко, потом всё громче и уверенней.
Света вскочила с койки, мельком глянула на себя в зеркало и повернула ручку замка.
— Привет! — сказал Владик.
— Привет, — улыбнулась Света. — А почему ты сюда пришёл? Мы же договаривались на палубе встретиться. В восемь.
— А что? — насупился Владик. — Нельзя? До восьми ещё ого-го сколько! Мама Симку спать укладывает, а мне скучно! Кстати, твоя белобрысая с каким-то парнем купаться пошла.
— С каким парнем? — подскочила Света.
— Не знаю, — пожал плечами Владик. — Он — высокий такой, накачанный. А физиономия как у обезьяны.
— Интересно, — протянула Света. — А куда они пошли?
— Нам экскурсовод показал маленькую бухту. Там вода тёплая. Сказал, как экскурсия закончится, можно искупаться. Но мы с мамой не пошли, потому что Симка устал. А твоя белобрысая, наверное, не устала.
— И много кто пошёл купаться? — поинтересовалась Света.
— Не-а! Только белобрысая и тот парень.
Это Свете не очень понравилось. Хотя о чём она переживает? Алька сама от неё сбежала. Ну и пусть развлекается, как умеет.
Владик посмотрел на часы.
— А хочешь, пойдём погуляем? Время есть.
— А ты хочешь?
— Ага.
— А тебя мама отпустит?
Владик хмыкнул:
— Ну, если с тобой… И если пообещаю, что в воду не полезу…
— Так она же меня не знает!
— А я познакомлю! Пошли!
* * *
На смотровой площадке никого не было. Света поднялась по бревенчатым ступенькам и остановилась. Владик за спиной восторженно охнул.
За ограждением начинался обрыв. Камни, трава, кривые сосенки разметались по наклонной поверхности, будто разбросанные в беспорядке игрушки. В нескольких местах от верхнего края до самого берега спускались узкие тропинки. Внизу синим зеркалом блестела и переливалась вода. По ней проносились белоснежные катера, оставляя за собой пенные полосы и разлетающиеся волны. В небе, таком же ослепительно-синем, как озеро, светило слегка сместившееся к западу солнце. В озере у горизонта оно отражалось размытым золотисто-алым пятном.
— Здорово, правда? — прошептал Владик.
— Ага, — согласилась Света.
Она смотрела на воду, на небо, на сосны, и ей хотелось плакать. Ну почему вместо того, чтобы весь день провести здесь, она валялась в каюте?
— Нике бы здесь тоже понравилось, — вдруг сказал Владик.
Света вздохнула и медленно пошла к выходу со смотровой площадки.
— Вряд ли кому-то здесь может не понравиться. А вот интересно, ты говоришь: Ника попросил тебя отдать мне записку… Откуда он знал, что я поплыву на этом теплоходе?
Владик быстро спустился по ступенькам и протянул Свете руку:
— Так он заранее не знал! Он поехал меня провожать. А когда увидел здесь тебя, чуть с ума не сошёл!
— Почему?
— Ну так… Сначала растерялся. Даже за стойку спрятался, чтобы ты его случайно не заметила. А потом вырвал из блокнота листок и записку написал. Попросил, чтобы я тебе отдал. Мама как раз отошла нам мороженое купить, а Симка рядом топтался и хихикал. Потом Ника убежал. А Симка глаза выпучил и спрашивает: «Это важная бумажка?» Я говорю: «Да!» Он не отстаёт: «А тайная?» Ну, я киваю, понятное дело. Он тогда щёки надул и заявляет: «Хорошо. Я большой. Тайны хранить умею». А сам потом чуть маме не проболтался…
— Ну и проболтался бы — ничего страшного, — улыбнулась Света. — А вообще он у тебя хороший. Серьёзный такой.
— Ага! — согласился Владик.
— А ты говорил, что он болел чем-то. Поправился?
— Поправился. Это у него что-то нервное было. От мультиков.
— От чего? — удивилась Света.
— От мультиков, — повторил Владик. — Это мама одного старого доктора нашла, и он ей объяснил. Сказал, что сейчас мультфильмы бывают очень… Ну на детей действующие. Звуки громкие, краски яркие, герои злые. В общем, кому-то — ничего, а кому-то от этого плохо. У некоторых малышей температура поднимается, а у Симки вот бессонница началась. Мама сначала не поверила даже. Но мультики ему стала только старые включать. И всё. Прошло потихоньку.
