— Да ты с чего это взял, что я?! — прямо закричал Артемка. — Это же Пашка залез!
— Ой, как нехорошо! Ой, как нехорошо — закривлялся рыжий. — Как нехорошо обманывать! Ты, может, думаешь, что свидетелей нет? Есть свидетели. Я все видел. Украл ты и продал тот аппаратик. Деньги-то тебе вот как нужны были! — он провел ладонью возле горла. — Ты и у Пашки занял. Я ведь, если что, молчать не стану. Все, как есть, в милиции скажу.
Артемка прислонился спиной к дереву, возле которого они стояли.
— Ну, так как, — услышал он голос рыжего, — должок отдавать будешь?
Артемка подавленно молчал. «Что делать, что делать?»
— Я тебя тут чуть не весь день жду. Думал уж, ты сегодня в школу не пришел. Хотел к тебе домой идти.
Домой идти хотел! Домой к Артемке! И там стал бы требовать эти паршивые деньги при маме… Нельзя допустить, чтобы этот рыжий или Акула явились к ним домой!
— Завтра я тебе деньги отдам, — вдруг с отчаянной решимостью сказал Артемка.
— Не врешь? — сощурился рыжий.
— Нет. Завтра вот на этом же месте.
— Ну, смотри. — В голосе парня прозвучала угроза.
Артемке расхотелось возвращаться к ребятам. Не до веселья ему сейчас, не до смеха. Надо придумать, где взять деньги.
Он сделал вид, будто, занятые каким-то важным разговором, они отправились с рыжим куда-то вдвоем. Некоторое время Артемка шел с ним рядом, но едва деревья скрыли от глаз школу, Артемка направился в сторону дома.
— К часу приходи! — крикнул ему вдогонку посланец Акулы. — Да не опаздывай!
Чем меньше становилось расстояние до дому, тем медленнее шел Артемка. Дома его с нетерпением ждала мама. Если бы не эта проклятая история с Акулой! Артемка помчался бы сейчас бегом, чтобы порадовать ее своей пятеркой!
А теперь он замедляет шаги…
— Чего этот лоб подходил к тебе?
От неожиданности Артемка остановился. Повернулся назад. Рядом с ним стоял Митька.
«Все время шел за мной следом или только сейчас догнал?» — быстро подумал Артемка, а вслух спросил:
— Ты его знаешь?
— Видел как-то с Пашкой. Дружки они. Чего ему от тебя надо?
— Ничего… Он просто спросил, где зоомагазин, — брякнул Артемка первое, что пришло ему в голову.
— А-а… — Во взгляде Митьки было недоверие. Артемка не выдержал и отвел глаза, как тогда, в классе.
— Ну, хорошо, если только это, — продолжал Митька, — а то я уж подумал…
— Что? — насторожился Артемка.
— Ничего, так. — И Меркулов посмотрел Артемке прямо в глаза. — Странно, что он про зоомагазин тебя спрашивал.
— Почему странно?
— Знает он туда дорогу. Прекрасно знает. Они там с Пашкой однажды пытались чужих голубей продать.
«Он меня в чем-то подозревает!.. — с ужасом подумал Артемка. — В чем? О чем-нибудь догадывается или в самом деле просто удивлен, что ко мне тот парень подходил?.. Точно, знает он что-то!.. Эх, неудачно я с магазином придумал… Надо как-то отвлечь Митьку, на что-то другое разговор перевести. На что?.. Может, спросить о чем-нибудь?..»
— А ты у самого моря жил?
Митька недоуменно взглянул на Артемку, словно не понял вопроса. Потом ответил:
— У самого. А что?
— Просто так. Оно как называется?
— Карское.
— А я вот никогда моря не видел. В кино только. А в жизни никогда.
Митька помолчал, а потом сказал задумчиво:
— Море красивое… Ничего на свете нет красивее моря.
— Ты и северное сияние видел?
— А как же! — оживился Митька. — Видел. И не один раз.
— Здорово! А какое оно?
— Какое? Оно, знаешь… Нет, про него словами не расскажешь. Ничего на свете нет красивее северного сияния.
— Как же нет? А море?
— Ну, море — это море, А северное сияние — эта же совсем другое!
— Ну а что все-таки лучше, красивее? — не унимался Артемка.
— Море, — ответил Митька. — Северное сияние — это просто воздух, разноцветные краски, а море… — Он опять не договорил и замолчал, о чем-то думая.
— Ну, что — море? — осторожно попробовал Артемка вывести Меркулова из задумчивости.
— Море — друг человека. Оно кормит его, одевает… Но оно может быть и страшным. — Митька вздохнул и снова замолчал.
Когда они подошли к подъезду, Меркулов неожиданно предложил:
— Хочешь, я тебе морские звезды покажу?
— А у тебя есть? — усомнился Артемка.
— Есть.
— Живые?
— Нет, засушенные. И морские коньки, и крабы, и раковины разные.
— А бабка?
— Бабки дома нет, — Митька нахмурился. — Она в деревню на три дня уехала.
— А я тебе свой альбом покажу! — обрадовался Артемка. — Тащить?
— Какой альбом?
— Есть у меня такой. Про море, про путешественников…
— Тащи.
— Я мигом! — крикнул Артемка и помчался на второй этаж в свою квартиру.
— Артемка! — кинулась к нему мама. — Как ты долго! Сдал?
— На пятерку!
— Поздравляю. Ты куда?..
— К Митьке! У него звезды морские и крабы. Из Карского моря!
— Да подожди, расскажи хоть, как сдавал…
— Я же говорю — на пятерку! Остальное потом расскажу. — И Артемка умчался.
Они уселись на обшарпанную, продавленную тахту. Артемка положил возле себя альбом, Митька поставил себе на колени небольшой коричневый чемоданчик.
Металлические уголки его кое-где отлетели, крышка и дно покоробились. Потрескавшийся дерматин испачкан чем-то белым. Артем на потер чемодан ладонью.
— Это уже ничем не стереть. Бесполезно, — прокомментировал Митька.
— Почему?
— Морская соль. Въелась намертво.
«Вот оно что! Морская соль!»
Когда Митька приподнял крышку чемоданчика, Артемка обомлел. Не чемодан — дно океана! Красивые витые раковины. Звезды — темно-бордовые, шероховатые, с пупырышками на лучах. А вот морской конек! Артемка даже засмеялся: конек удивительно похож на того, что в шахматных фигурах. Приделать ему подставочку — и готово, шахматный конь!
Митька неторопливо рассказывал историю каждого экспоната.
Вот этот конек попал в сети рыболовного траулера, а вот этого краба Митька сам нашел во время отлива, когда отошла от берега вода, оголив морское дно. Звезду, что разглядывает сейчас Артемка, привезли ему в подарок моряки, когда ходили на «Колгуеве» к Новой Земле…
Стоп! Новая Земля… А рядом с ней, немного восточнее, остров Уединения… Тот самый остров… Может, Митька что-нибудь слышал? Ведь он жил в тех краях…
Артемка отложил звезду в сторону, взял в руки свой альбом.
— Слушай, Меркулов, я у тебя спросить хочу кое-что… — Артемка заволновался. — Тут вот газетный обрывок в альбоме… Там один морячок… Знаешь, загадочная история! — Артемка торопливо листал альбом, разыскивал нужную страницу. — Такая загадка, а ты же там жил, вдруг знаешь, слышал… Вот он?
И Артемка протянул альбом Митьке.
Почему-то на мгновение от Митькиного лица отхлынула кровь, так что на переносице стали видны мелкие веснушки.
— Ты чего?.. — растерялся Артемка.
Митька не отвечал. Он все смотрел и смотрел на грязный газетный клочок. Потом молча отодвинул в сторону крабов, раковины, достал из-под картона, покрывающего дно чемодана, конверт. В конверте были три фотографии. Одну из них Митька подал Артемке.
— Вот…
На фотографии — моряк. Артемка узнал его сразу. Знакомый взгляд внимательных, как бы заглядывающих к тебе в самую душу глаз. Моряк улыбается мягкой и какой-то загадочной улыбкой. Будто знает что-то хорошее… На фотографии он в форменной фуражке с крабом, а на газетном снимке — с непокрытой головой.
Артемка посмотрел на молчавшего Митьку.
— Кто он, этот моряк? Ты знаешь?
Митька взглянул на фотографию, потом на Артемку и снова на фотографию.
— Это мой дед.
Ошеломленный Артемка несколько секунд молча смотрел на Меркулова.
— Де-ед? Как это — дед?
— Обыкновенно, — усмехнулся Митька. — Отец моего отца мне приходится дедом.
— Вот это да… — Новость просто потрясла Артемку. Но постепенно в его глазах появилось недоверие: уж не разыгрывает ли его Меркулов?..
— А как же он там очутился, твой дед? На острове Уединения?
Митька забрал у Артемки фотографию и, глядя на улыбающегося моряка, стал рассказывать:
— Это во время Отечественной войны случилось. Мой дед, Дмитрий Петрович Меркулов, служил на Северном флоте. Ходил на эсминце. А в тысяча девятьсот сорок четвертом году летом в наши арктические воды прокрались фашистские подводные лодки. Они внезапно напали на советские грузовые суда и потопили их.
— Вместе с матросами?
— Да. Вместе с экипажами.
— И твой дед там был?
— Да нет же, — терпеливо объяснял Митька. — Я же тебе говорю: он ходил на эсминце. А фашисты потопили грузовые суда.
— А-а!.. — разобрался наконец Артемка.
— Но один наш радист, погибая, сумел сообщить о нападении фашистов, и к тому месту вышел эсминец, тот самый, на котором служил дедушка.
