«Хорошее пальто подобрали, — гудит он. — И на ощупь мягкое. Теперь, бабуся, вам не страшна непогода. Заверните, девушка».
Старушка разволновалась, у нее даже щеки красные стали.
«Ну как же так можно, господин Вебер?»
Однако господин Вебер, не обращая внимания на ее слова, идет с квитанцией прямо к кассе и платит. Потом возвращается, сует старушке чек и говорит: «Забирайте свое пальто, и хватит об этом. Я выиграл в лотерее».
Старушка засеменила к прилавку, где выдают покупки, а мы с господином Вебером смотрим ей вслед.
Вдруг он спрашивает меня: «У вас есть жених?»
Я опешила от неожиданности. «Нет», — говорю.
Тогда он обрадованно предлагает: «Не поехать ли нам в воскресенье покататься на моем мотоцикле? Вы мне нравитесь».
«А вдруг я не захочу кататься?»
Тут он сразу помрачнел и говорит:
«Мне было бы очень жаль».
Тогда я сказала, что, если будет хорошая погода, я, пожалуй, поеду. Он рассмеялся и спросил: «А где встретимся?» — «Здесь, у магазина», — говорю. А сама думаю: «Здесь все началось, встретимся здесь еще раз, а потом и расстанемся». Но расстаться так и не пришлось: наоборот, с того раза все началось по-настоящему.
А бабуся мне потом рассказала, что в то утро она потеряла свой кошелек. Сидела она на скамейке у ворот поселка «Родная земля» и горько плакала. Ведь в кошельке были все ее сбережения. Она думала купить себе зимнее пальто. Бабуся тоже живет здесь, в поселке, только в самом конце. Она знает Эдди с малых лет. Он не мог смотреть, как старушка плачет, и очень разозлился на того мошенника, который подобрал кошелек и утаил его. Тогда Эдди посадил бабусю в свой молоковоз и привез ее прямо в наш магазин. Так я и познакомилась с моим Эдди.
Ютта умолкла, задумчиво глядя в сад. Она словно позабыла о детях, которым только что рассказала про своего Эдди. Андре потупился. В траве рос клевер. Хорошо бы сейчас найти четырехлистник. Только Андре это ни разу не удавалось. Марина тихо спросила:
— Вы очень любите вашего Эдди?
Ютта взглянула на Марину. Вопрос девочки ее удивил, но она улыбнулась:
— Да, очень! Он самый хороший человек на свете.
Андре вскинул голову. Он увидел, что Марина тоже улыбается, но совсем по-особенному, не так, как всегда. Андре не понимал, чему она улыбается, и от этого ему стало грустно.
Ютта снова встала:
— Мне пора домой. Надо готовить ужин. Моему Эдди скоро в путь. Тяжелая у него работа — я как-то ехала с ним целую ночь напролет. Летом еще ничего, Эдди даже говорит: одно удовольствие. Но вот с начала осени, когда начинаются туманы, а на дорогах слякоть, водителям в дальних рейсах приходится нелегко. И уж совсем тяжело, когда дороги покрыты льдом и снегом. Что поделаешь, город без молока не может. Наверно, и вы бежите по утрам в магазин за молоком. Ладно, ступайте! Мне еще надо сделать для мужа бутерброды.
Ютта пошла в дом, но у самой двери обернулась и, приложив палец к губам, шепнула:
— Только не шумите. Пусть он немного поспит.
Тут Андре вдруг собрался с духом:
— Не могли бы вы показать нам такую фигурку… знаете, которая вырезана из дерева?
Ютта пристально взглянула на мальчика. Затем она на цыпочках вошла в дом и вскоре вернулась с деревянной фигуркой в руках. Она протянула ее детям.
— Это его последняя работа, — печально сказала она. — Только будем надеяться, не самая последняя.
— Ой, это же Нанте, зевака Нанте! — воскликнула Марина.
— Да, отец Эдди вырезал из дерева всякие фигурки — обычно это были наиболее характерные типы жителей старого Берлина. Прелесть, правда? Отец очень старался. Мы ведь и не знали, что он умеет так хорошо вырезать, пока однажды не застали его за работой — он сам раздобыл где-то липовый чурбачок и ножик. А потом уже Эдди приносил ему разные чурки. Нелегко отцу было заниматься резьбой по дереву, уставал он быстро. Потом выяснилось, что есть много любителей, которые собирают забавные берлинские фигурки. Эдди разыскал кое-кого из них, и вот тогда отец почувствовал впервые, что снова занят полезным делом. Да, для нас те дни были самые счастливые!
Разглядывая аккуратно вырезанную фигурку, Андре подумал: «Так, значит, вот он какой, Нанте-зевака: вроде и смешной, а сам чуточку грустный».
Ему вдруг захотелось взять эту фигурку себе. Словно вместе с ней он мог увезти все то, что полюбил в этом большом городе. Но он не посмел попросить ее и нехотя вернул фигурку Ютте.
— А мой дедушка вырезал из дерева парусные корабли, а потом вставлял их в бутылки. Это ведь тоже большое искусство! — похвастался он.
— Да, можно только позавидовать тому, кто умеет делать такие вещи, — сказала Ютта. — Свои мечты и помыслы, свою радость — все он может выразить в дереве. А другие люди любуются его работой и угадывают его мысли. И делят с ним и печаль и радость.
Ютта поднялась на крыльцо. Ее волосы отливали красноватой медью в косых лучах заходящего солнца, заглянувшего в сад.
— Я скажу Эдди, что вы приходили, — пообещала она. Потом, помахав рукой, крикнула: — До свиданья, ребята!
Марина и Андре медленно зашагали к калитке. Никто теперь не гнался за ними, и они вроде уже извинились, но радости не было. Так и не проронив ни слова, они добрели до своей скамейки у ворот.
— Как можно так говорить: «Он самый хороший человек на свете?» — с сомнением заметил Андре.
Марина обернулась к своему другу.
— А почему нельзя так сказать? Если это правда?
— Да не может быть! Пусть он хороший. Но почему самый хороший на свете?
Марина вскочила со скамейки. Она приблизила к лицу мальчика свое лицо почти вплотную, так что заглянула ему в глаза. Андре уже не мог отвернуться.
— Ты правда не понимаешь, Андре?
— Правда, — ответил мальчик. — А ты что, понимаешь?
— Я? — переспросила Марина. Она выпрямилась: — Я сразу поняла! Разве ты не слышал, Андре, как Ютта это сказала?
Мальчик покачал головой.
— Она сказала: «Он самый хороший человек на свете». Ну и что?
Марина снова уселась на скамью, опустила голову и тихо проговорила:
— Может, она хотела сказать: «Самый дорогой человек на свете». Самый дорогой, понимаешь, Андре?
Она не поднимала голову, а мальчику как раз хотелось увидеть ее лицо. Он уже собрался возразить: «Но ведь Ютта этого не говорила!» Но потом промолчал. Марина на мгновение вскинула голову, только на мгновение. Уж не слезы ли у нее на глазах? Андре ссутулился и продолжал молчать.
— Два дня еще ты будешь здесь, — прошептала Марина, — всего два дня.
Андре сорвался с места и сунул руки в карманы. Не хватало, чтобы и он заревел. Ну нет!
Он сказал угрюмо:
— Ничего у нас не получилось. Старались, старались, а толку никакого. Компаса нет как нет.
Марина подняла голову, словно очнувшись ото сна.
— Да, компас мы не нашли.
— А если б мы сообщили в полицию?
— Ты не расстраивайся, — сказала Марина, — нам просто не повезло. Так сколько угодно бывает, ты же сам знаешь. Не случается разве, что преступление остается нераскрытым?
— Случается, конечно, — подтвердил Андре, — но почему это должно было случиться с нами? Мне очень жалко, что мы не нашли компас! Ему ведь действительно нет цены!
— Андре, сядь! — сказала Марина. — Ты действуешь мне на нервы.
Мальчик растерянно опустился на скамейку.
— Мама тоже всегда говорит: «Ты действуешь мне на нервы».
— Должно быть, неспроста, — съязвила Марина.
— Ну, знаешь! — вспыхнул Андре.
— Но ты все-таки сел. Значит, не зря я сказала!
— Не зря, не зря, — согласился он. — Теперь довольна?
— Ты сбил меня с толку. Что я хотела сказать? Ах, да! Мы все-таки не следователи, Андре. В общем, не настоящие следователи…
Андре не понравились эти слова, и он снова чуть не вскочил со скамейки.
— Само собой, — буркнул он, — а все же мы могли бы добиться своего. И найти компас.
Марина взяла его за руку.
— Андре, — тихо сказала она, — честно говоря, я рада, что те, кого мы подозревали, ни в чем не виноваты: и профессор, и Эдди. Правда, Андре?
Андре улыбнулся. Вот теперь Марина дело говорит! Люди, за которыми они так настойчиво следили, оказались не только ни в чем не повинными, но и очень хорошими людьми!
— Тут ты, конечно, права…
Сумерки в этот день наступили раньше обычного: темные облака быстро заволакивали небо.
— Гроза будет, — сказала Марина и придвинулась к Андре.
— Кто знает! А может, и правда будет. Хорошо бы! Очень уж душно сегодня. Знаешь, когда над морем бывает гроза — тут такое начинается!
— Скоро ты опять вернешься к своему морю, — грустно сказала Марина.
Андре промолчал.
Они смотрели, как менялось небо, принимая диковинную окраску, как причудливо сплетались облака. На дороге послышались шаги: дети увидели Эдди и Ютту. Все было так же, как и в тот вечер на прошлой неделе: молодожены неторопливо вышли из ворот и направились к машине. Тревожно взглянув на небо, Ютта что-то сказала. Эдди, смеясь, покачал головой и погладил жену по волосам…
