Тогда она сказала:
— Сэр, скачите все время этой тропинкой, и она приведет вас к Гиблой Часовне, я же останусь и буду ждать вас здесь, пока вы не вернетесь… Если же вы не вернетесь, значит, нет никого, кому было бы это по силам.
Ланселот поскакал по тропинке и вскоре оказался у странной одинокой часовни на небольшой поляне. Тут привязал он коня к дереву и вошел в ограду. И увидел он, что на одной стене часовни висит много красивых перевернутых щитов; и внезапно тридцать могучих рыцарей, одетых в черные доспехи, встали под этими щитами, и каждый из них был выше на фут и более, чем любой смертный. Они заскрежетали зубами и страшно засверкали глазами на Ланселота.
Тогда, хоть и немало напуганный, Ланселот вытащил свой меч, заслонился щитом и направился прямо на них. Но они расступились перед ним, не говоря ни слова и не нанося ни единого удара. Он осмелел и вошел в часовню. Внутри она была освещена только одной тусклой лампадой, и низкие каменные своды отбрасывали таинственные тени. Тут разглядел он мертвое тело, простертое на каменной плите и покрытое шелковым полотнищем.
Смиренно склонившись, сэр Ланселот отрезал лоскут от того полотнища. И когда он сделал это, пол часовни содрогнулся, как при землетрясении, и лампа закачалась, зловеще скрипя на своей цепи, и тени, извиваясь, казалось, надвинулись на него.
На короткое время сэр Ланселот в страхе преклонил колено. И тут увидел он добрый меч, лежавший подле мертвого рыцаря. Он быстро взял его и вновь вышел из часовни на двор. И тут все черные рыцари заговорили вместе глухими голосами, не разжимая губ:
— Рыцарь, сэр Ланселот! Положите этот меч, иначе умрете вы страшной смертью.
— Умру я или нет, — вскричал Ланселот, — но одними словами вам его не отнять. А потому сражайтесь за него, если у вас хватит смелости!
Но ни одна рука не поднялась против него, и он прошел невредимый по дорожке двора и оказался у дверей покойницкой. Там стояла, ожидая его, незнакомая дама.
— Сэр Ланселот, — закричала она, — оставьте этот меч, ибо вы умрете из-за него.
— Я не оставлю его, — ответил он, — что бы мне ни грозило.
— Вы говорите мудро, — сказала дама, — ибо если бы вы оставили этот меч, то никогда больше не увидели бы двора короля Артура.
— Я был бы глупцом, если бы согласился на это, — ответил он.
— Но, любезный сэр рыцарь, — сказала дама, — вы должны поцеловать меня прежде, чем уйдете отсюда.
— Нет, — ответил сэр Ланселот, — это был бы греховный поцелуй.
— Увы, — с рыданием сказала дама, — все мои труды пропали напрасно. Если бы вы поцеловали меня, вы бы пали на землю мертвым. Ибо я возвела эту Гиблую Часовню колдовством, чтобы заманить трех благороднейших рыцарей логров — сэра Гавейна, вас и сэра Персиваля, который еще не родился. Ибо я волшебница Хелависа и действую заодно с Феей Морганой.
— Да спасет меня Иисус от ваших хитрых чар, — сказал сэр Ланселот, крестясь. И, когда он поднял глаза, колдунья Хелависа исчезла.
Тут Ланселот отвязал коня и быстро поскакал по дороге и скакал до тех пор, пока не увидел даму, сестру сэра Мелиота. И когда она увидела его, то всплеснула руками и заплакала от радости.
Поспешили они в замок, где лежал сэр Мелиот, и нашли его бледным как смерть, а кровь все еще струилась из его раны. Ланселот стал на колени подле него, тронул рану мечом и обвязал ее шелком — и тут же Мелиот исцелился.
После этого Ланселот остался с Мелиотом и его сестрой и отдыхал в замке много дней. Но однажды утром он сказал:
— А теперь я должен отправиться в Камелот ко двору короля Артура, ибо праздник пятидесятницы приближается. Там, милостью божьей, можете найти меня, если пожелаете.
Тут он быстро поскакал в лес, и весеннее солнце, золотым дождем падая между свежих зеленых листьев, отражалось в его сияющих доспехах. Но по дороге в Камелот встретился он с новыми приключениями.
Приближаясь к Камелоту и проезжая по открытой прелестной местности, Ланселот увидел леди, которая стояла, рыдая, под большим дубом.
— О Ланселот, цвет рыцарства, — закричала она, — помогите мне. Вон там, на вершине дерева, сокол моего господина запутался в ветвях золотыми нитями, привязанными к его ногам. Он вылетел у меня из рук, когда я держала его, а мой господин — человек свирепого нрава и, верно, убьет меня за то, что я потеряла его сокола.
— Что же, прекрасная леди, — сказал Ланселот, — поскольку вы знаете мое имя и взываете к моему рыцарскому долгу, я сделаю, что смогу. Но дерево весьма высоко, и на нем немало сухих ветвей.
Тут с помощью леди снял он доспехи и, оставшись только в рубашке и штанах, вскарабкался на дерево и добрался наконец до сокола. Осторожно освободив его, он обмотал нити вокруг кривого сучка и бросил его с дерева, так что сокол невредимый опустился на землю, где его и схватила леди.
Тут Ланселот начал спускаться вниз. Но, прежде чем он достиг земли, могучий рыцарь с обнаженным мечом в руке появился из шатра неподалеку.
— Ага, сэр Ланселот! — закричал он. — Наконец-то вы попались мне, и я убью вас!
— О леди, — сказал Ланселот, — зачем вы предали меня?
— Она сделала то, что я ей велел, — сказал рыцарь, — и эта западня устроена была для вас по приказу леди Хелависы. А теперь спускайтесь и дайте мне убить вас!
— Постыдно для вас, — сказал Ланселот, — будучи вооруженным, убить человека, у которого нет ни доспехов, ни оружия!
— Такие слова не спасут вас, — прорычал рыцарь.
— По крайней мере, отдайте мне мой меч, — сказал Ланселот, — чтобы я мог умереть с ним в руках.
— Ну, нет, ведь я знаю вас лучше, чем вы думаете. Раз на то моя воля, никакого оружия вы не получите!
Тут сэр Ланселот испытал великий страх, думая, что час его пришел, но тем не менее он не хотел покорно стать под меч, не хотел он и пытаться бежать, что легко мог бы сделать без своих доспехов. Озираясь вокруг, он увидел короткий и толстый высохший сук. Он сломал его, внезапно спрыгнул вниз, увернулся от рыцаря, а затем смело шагнул ему навстречу. Рыцарь яростно замахнулся на Ланселота мечом, но тот отбил удар своей деревянной дубинкой, а затем, вращая ею, нанес ему такой удар по голове, что у того треснул череп. Схватив свой меч, Ланселот одним ударом отрубил ему голову.
— О, — вскричала дама, — зачем вы убили моего супруга?
— Не я в этом виноват, — сурово сказал Ланселот. — Это вы хотели, сговорившись, предательски убить меня. А теперь ваше злодейство пало на ваши собственные головы.
Затем надел он свои доспехи и ускакал.
К вечеру он достиг замка, где нашел хороший прием и удобную постель на ночь. Но перед рассветом был он разбужен стуком в ворота и, выглянув в окно, увидел сэра Кея, преследуемого тремя рыцарями.
— Так, — сказал себе Ланселот, — я спущусь вниз и помогу сэру Кею, иначе эти три рыцаря убьют его.
Он надел доспехи, вылез из окна и по простыне спустился вниз.
— Повернитесь, — закричал он трем рыцарям, бросаясь на них. И семью ударами он уложил всех их на землю.
— Сэр рыцарь, — вскричали они, — сдаемся вам, как несравненному бойцу.
— Сдайтесь сэру Кею, — сказал Ланселот, — или я убью вас.
И, когда они пообещали сделать это, хотя и ропща, ибо не Кей победил их, Ланселот продолжал:
— Теперь поспешите в Камелот и явитесь к королю Артуру на праздник пятидесятницы, сказав, что сэр Кей прислал вас!
Когда они удалились, он взял сэра Кея в замок и проводил его в спальню. Тут Кей узнал его при свете свечи и упал на колени, благодаря за спасение.
— Не стоит благодарности, — сказал Ланселот, — я всего лишь сделал то, что велит мне мой рыцарский долг. Добро пожаловать и хорошего отдыха, ибо вы утомились.
И сэр Кей наелся и напился, а затем уснул крепким сном в постели Ланселота. А когда он поздно утром проснулся, Ланселот исчез, но исчезли и доспехи сэра Кея!
— Ага, — засмеялся Кей. — Несладко придется кое-кому из рыцарей короля Артура, ибо они будут думать, что это я, и схватятся с ним! Сам же я в доспехах Ланселота буду ехать спокойно!
Ибо сэра Кея не очень-то жаловали рыцари Круглого Стола, и те, кто помоложе, мстили ему за его злые обо всех речи, сбивая с коня, когда бы ни встречали его, едущим в поисках приключений; впрочем, он пускался в странствия лишь тогда, когда не мог этого избежать.
На этот раз он вернулся в Камелот, и ни единый рыцарь не бросил ему вызов. Но у Ланселота, ехавшего в доспехах Кея, но со своим копьем, весь день не было отбоя от вызовов.
— Вот едет гордый сэр Кей! — закричал один из трех новопроизведенных рыцарей, отдыхавших в шатре неподалеку от замка, где останавливался Ланселот. — Он думает, что нет равных ему рыцарей, как бы часто мы ни доказывали ему обратное! Но давайте сразимся с ним все по очереди — он не будет столь дерзким на празднике завтра, если мы хорошенько помнем его сегодня!
