И даже хлопнула дверью.
– Видел, какая она у меня? – Илья кивнул головой в сторону двери. – Огонь! Не подступишься!
– Что будем делать? – спросил перепугавшийся не на шутку гость.
– Придется перетаскивать все это либо к тебе, либо в какое-нибудь другое укромное местечко.
Мальчишки переговаривались шепотом, хотя мама Ильи заперлась в ванной и за шумом сильного напора воды, льющейся из крана, не услышала бы даже их крик.
– Ко мне тоже нельзя, – сказал Костя. – Но зато у отца Игоря есть гараж с мотоциклом. Давай сгрузим все это к нему!
– Вали, звони Игорю, – с радостью согласился Илья.
* * *
Телефонный звонок оторвал Игоря от учебника по физике. С ним, как и с дополнительной литературой по этому предмету, рекомендованной особо одаренным учащимся 10-х классов для развития их таланта на данном поприще, несчастному парню приходилось «общаться» по несколько часов ежедневно. Ясное дело, такие усердные занятия физикой не могли проводиться по доброй воле. Очевидно, они были той жертвой, которую он был вынужден принести во имя чего-то святого.
Охотно захлопнув учебник, Игорь выскочил в прихожую и взял трубку.
– Хэллоу, май френд! – услышал он голос Кости-Интернета.
– Хай! – «Хочешь английский, на тебе английский», – подумал Игорь. – Хау а ю?
– Слушай, великомученик! – засмеялся Костя. – Ты там над чем корпишь – над физикой или над инглишем?
– И над историей тоже.
Из трубки донеся протяжный свист:
– Не слабо! Смотри не переусердствуй, а то твоя голова от мозгов распухнет и не влезет в котелок!
– Зачем в котелок? – не понял Игорь, сбитый с толку.
– А у нас тут с рыжим новая фишка: котелок походный некуда девать, поэтому мы решили носить его по очереди! Мы уже поносили, теперь дело за тобой!
– У вас там че, крыша поехала от жары? – обеспокоено спросил мальчишка.
– На самом деле, фрэнд, нам некуда складывать это походное барахло. Тут столько всего накопилось! Мать Ильи только что грозилась выбросить все это добро на улицу. Говорит, чтобы через полчаса глаза мои этого не видели.
– И че? – «Ну ясно, – подумал Игорь, – они не придумали ничего лучше, как свалить груду тряпья и железа мне в квартиру!»
– Нет, не волнуйся, мы о твоей квартире и не думали! – словно прочел его мысли Костя. – Но ведь у твоего отца есть мотоцикл, а у мотоцикла есть гараж! Доходит?
– Отец будет против, наверно…
– Так ты спроси! Объясни ему, что у нас на его гараж все надежды, и другого выхода нет. Через пять минут я с тобой свяжусь, но имей в виду – мы уже волочем это барахло! Мы уже на полпути к твоему дому!
В трубке послышались короткие гудки.
Отец был против, как и предполагал Игорь. Он всегда был против всего, чем бы ни увлекался его сын. К физике, разумеется, это правило не относилось. Физика – это святое! Игорь на свою голову победил в нескольких школьных олимпиадах, и теперь Валерий Олегович, возгордившись успехами сына, видел его исключительно в МГТУ имени Баумана, студентом физико-математического факультета.
И мысль эта не давала спокойно жить заботливому родителю, а уж тем более – его несчастному сыну. С некоторых пор все увлечения и пристрастия Игоря находились под строгим контролем отца – дабы (не приведи Господь!) они не отвлекли мальчика от уроков, не столкнули неразумное дитя с пути истинного.
Когда он пару лет назад встал на ролики, это показалось Валерию Олеговичу по меньшей мере странным – Игорь в детстве был послушным мальчиком, а тут совсем от рук отбился, связался с роллерами, типичными экстремалами… Но он тогда и не догадывался о том, что ролики – это всего лишь первые ласточки. Потом, на море, он занялся виндсерфингом – забыл обо всем на свете, кроме парусной доски. Но это не очень пугало отца, поскольку дома моря не было.
Сильнодействующим отвлекающим элементом для сына оказалась эта девочка-пианистка. Катя в общем-то нравилась Валерию Олеговичу – да и кому бы не понравилось это чудесное стройное создание с голубыми глазами и хорошими манерами? Но физика на данном этапе считалась более важным и значимым делом, чем все остальные вместе взятые. «А эти романтические глупости подождут, никуда не денутся», – решил за сына Валерий Олегович, в течение всего учебного года неусыпно борясь за свободное время сына, заполняя его дополнительными занятиями по физике и математике.
А в начале весны их взбалмошная компания вдруг сменила пристрастие и решила записаться в Школу Выживания! Этого Валерий Олегович уже не мог перенести. Особенно он не мог мириться с этим сейчас, накануне экзаменов. Десятый класс – это своеобразная репетиция перед выпускными экзаменами, которые уже не за горами, а буквально следующим летом! А они решили учиться ходить по лесам вместо того, чтобы успешно сдавать экзамены и зачеты!
– Пап, мне нужны ключи от гаража, – Игорь решил, что лучше начинать разговор с места в карьер.
– Зачем? – нахмурился Валерий Олегович.
– Нужно сложить вещи… – сын лихорадочно искал слово, какой-нибудь синоним слова «походные».
– Опять твоя голова забита этими глупостями?!
– Пап, вещи были приобретены на заработанные честным трудом деньги! Мы все трудились, кто во что горазд, а теперь все это выбрасывать под дождь?!
Игорь в отчаянии посмотрел на отца. Тот подумал несколько секунд и махнул рукой:
– Возьми на гвоздике в прихожей связку. Сам знаешь: от гаража тот, который поменьше. Но у меня условие! – тут же остановил он обрадовавшегося было мальчишку.
Игорь замер на полпути к двери в тревожном ожидании.
– Ты должен обещать мне сдать все экзамены в школе на «отлично»!
– Даже литературу? – спросил сын в надежде, что отец будет милосерден, поскольку к физико-математическому факультету литература не имеет никакого отношения.
– Даже литературу! – Валерий Олегович был неумолим. – Если я увижу в дневнике хотя бы одну «четверку», ты можешь распрощаться с вашей Школой Выживания. Если я не ошибаюсь, вы собирались в поход?
Сын обреченно кивнул.
– Пойми, Игорек, ты мне потом спасибо скажешь! – неожиданно мягко сказал ему отец. – Твое будущее зависит сейчас от того, как ты подготовишься к вступительным экзаменам в ВУЗ. И я со своей стороны не позволю тебе отнестись к собственной жизни так безответственно.
– Ладно, я все понял насчет экзаменов, – сказал Игорь и вышел из спальни отца. «Нечего оправдываться, – сказал он отцу уже мысленно, – что ты изо всех сил пытаешься испортить мне настоящее, прикрываясь громкими словами о будущем».
Но спорить сейчас было никак нельзя: решение отца могло перемениться в худшую сторону в зависимости от поведения и успеваемости Игоря, а это было бы полным крахом всему. Ведь они с ребятами так готовились к этому походу!
* * *
– До завтра, Николай Петрович! – Катя запихнула ноты в сумку и перекинула ее через плечо.
– Всего доброго, Катенька! – кивнул в ответ преподаватель по классу фортепиано, невысокого роста мужчина, напоминающий своим видом мокрую взъерошенную птицу в очках. – Не опаздывай завтра на генеральную репетицию! Помни, что зал нам дают только на полчаса!
– Не волнуйтесь, Николай Петрович, я приду вовремя, – пообещала девочка и выбежала из мрачноватого здания музыкальной школы.
У входа ее поджидала Рита. Входящих и выходящих музыкантов, как правило, не вращающихся в обществе экстремалов, сидящая на ступеньках девчонка слегка шокировала своей экстравагантной внешностью – длинной пестрой футболкой с надписью «Олимп» на спине, из-под которой виднелись полосатые бриджи, плавно переходящие в кожаные наколенники, и особенно взлохмаченными коротко стриженными волосами, часть из которых была выкрашена в темно-зеленый, а другая часть – в малиновый оттенок.
– У тебя там как в гробу, – заявила она, увидев в дверях Катю. – Я потусовалась в холле, продрогла вся до костей и решила, что лучше уж погреться на солнышке.
– Да, – согласилась Катя, – весной у нас и в самом деле довольно мрачно. Солнечный свет проникает только в классы, а в холле сыро и неуютно.
– Я тут, вообще-то, по делу.
Рита встала со ступенек и, оттолкнувшись, медленно поехала на роликах по подсохшему тротуару рядом с Катей.
Весна была на исходе, уступая свои права жаркой и знойной поре, столь любимой всеми школьниками и студентами. Сегодня был один из тех редких деньков, когда молодая листва уже распустилась и пребывала в стадии расцвета, но еще не успела покрыться слоем пыли. Катя из всех времен года предпочитала именно эти дни ранней летней юности.
– У тебя проблемы? – поинтересовалась она.
– Пока нет, но могут быть, – уклончиво ответила Рита.
– Я могу тебе помочь?
– Угу, – кивнула девочка и неожиданно набрала скорость. Она доехала до угла, эффектно развернулась, описала круг возле шагающей подруги, чуть не сбив с ног при этом мирно проходящую старушку. Рита не любила никого ни о чем просить. Она катастрофически не умела этого делать и поэтому чувствовала себя ужасно неловко, будто бы не в своей тарелке. «Лучше уж все делать самой, чтобы не приходилось кого-то умолять, попадать под чью-то зависимость», – решила девочка для себя.
