— Нет, вы не люди… — выдохнуло дерево. — Вы просто челодрали… Челодрали несчастные…
Но браконьеры его уже не слушали. Один тем временем со свистом выпускал воздух из надувной лодки, другой укладывал сеть, женщина смахнула с капота машины целую охапку водяных лилий, которые успели увянуть. Нелюди уехали.
Близнецы нашли облепленный чешуей полиэтиленовый пакет, набрали в него воды и плеснули на тлеющий ствол дуба. С другой стороны его, где не так ел глаза дым, челодраль вырезал на коре свои инициалы.
Братьям стало жаль изувеченного дуба, было горько оттого, что они ничего не могут сделать этим негодяям. Не желая показывать слез, оба встали по разные стороны дерева, прижались к шероховатому стволу и немного поплакали. Потом, когда Аудрюсу захотелось обхватить стонущий дуб, он дотянулся пальцами до кончиков пальцев Угнюса. Так они и стояли молча, выжидали, вдруг им тоже что-нибудь прошелестит дерево.
И дуб заговорил. То и дело примолкая, тяжело вздыхая, принялся рассказывать:
— Один добрый-предобрый, но уже старый, много повидавший на своем веку человек… посадил меня возле избы… и привязал к своей палке-посоху, пока не окрепну… Вырос я большой… вырвал палку, поднял высоко и укрыл в ветвях… Взберитесь на верхушку, достаньте ее… И тогда вам откроется мир… Она убережет вас от нелюдей…
Палка уже покрылась зеленоватой плесенью, однако была еще крепкая, звонкая, яблоневая. Гнутый ее конец слегка выпрямился, а другой истлел от долгого пребывания в земле. Подгнивший конец братья умело обточили, плесень отдраили речным песком и тут же устроили состязание, кто дольше продержит палку стоймя на одном пальце.
Удивительное дело: палка не падала ни при быстром беге, ни при прыжках, если на пути встречались камни! Мало того — с нею шагалось вдвое или втрое быстрей. Попробуй угонись!
А когда они оба подошли к железной ограде и провели по ней палкой, стальные прутья зазвенели совсем как мамина гитара. Или… ну, точь-в-точь как будильник…
Братья почувствовали, что вот-вот проснутся, быстро воткнули палку и огляделись, чтобы запомнить место: вон высокая железная ограда, за ней какой-то замок, а на деревьях несметные полчища галок…
Эпидемия сенной лихорадки
Ой, как славно на денек-другой устроить себе каникулы и на правах больного понежиться дома! Утром можно не обращать внимания на будильник, не делать зарядки, не мыться под холодным душем, а самое главное — не ходить в школу! Хотя лекарства не всегда бывают вкусными, зато больных кормят чуточку получше, чем здоровых. Раз человек захворал, ему полезны мед, фрукты, свежие овощи в любое время года.
Если болезнь у тебя не слишком изнурительная, сможешь и отоспаться, и поесть вдоволь, и еще останется уйма времени. Даже сидя в кровати, пожалуйста, приводи себе в порядок коллекцию почтовых марок или этикеток, слушай музыку, пиши дневник, письма, читай интересную книжку или учи предметы, которые ненароком подзапустил. А посидишь немного дома, поболеешь, глядишь, уже и по школе соскучился. Там еще пару дней, не зная чего-нибудь, можно отговориться, что болен и не успел выучить.
Аудрюс и Угнюс болели сравнительно редко. И на этот раз болезнь, видать, не была слишком серьезной. Братья время от времени чихали, сдержанно кашляли, у них слегка блестели глаза, пылали лица и текло из носу. Оба собирались, побыв дома день-другой, выздороветь и утверждали, что вызывать врача явно не стоит. Родители так и сделали, только велели мальчикам не выходить на улицу, а принять аспирин и полежать. Мама принесла им прямо в постель горячий бульон с пахучими пирожками, на подносе красовались еще два зеленоватых кубинских апельсина.
Больные все за милую душу уплели, сказали «спасибо», по очереди чихнули, на что мама озабоченно заметила:
— Скорее всего у вас весенний грипп. Теперь хорошенько укройтесь и спокойно полежите. Надо пропотеть как следует…
Она поправила подушки, подоткнула близнецам одеяла и тихо вышла, убедившись, что оба вот-вот провалятся в сладкий послеобеденный сон. Однако едва она прикрыла за собой дверь, Угнюс толкнул Аудрюса:
— Где твоя зеленая травка?
И разжав кулак, показал кожуру апельсина.
— Э, не считается! — возразил Аудрюс. — У апельсина кожура совсем не зеленая.
Играя в зеленую травку, они победили всех своих одноклассников — требовали в самый неожиданный момент показать зеленую травинку, зеленый листочек или хотя бы сосновую иголку. Забыл сорвать, нет у тебя зелени — плати штраф или выходи из игры… Близнецы так и оставались оба чемпионами, никак у них не получалось обыграть один другого.
— Как это не зеленая, присмотрись получше! — упирался брат.
— Ну, раз тебе такая годится, на… — Аудрюс вытащил из-под подушки такую же «лодочку» из апельсиновой кожуры.
— Ага! И ты припас! — заулыбался Угнюс. — Хотел меня подловить!
— Ничего, еще поймаю… — пригрозил Аудрюс. — Только чур договоримся, пока в постелях, давай не будем… Лучше почитаем…
За стеной мама репетировала новую роль. Кто-то грохотал там, спорил визгливым голосом, по-мальчишески заливисто — наверное, мама опять получила роль какого-нибудь сорванца. Не зная пьесу, трудно было понять, чего этот шалопай так разошелся, поэтому близнецы углубились в Марка Твена (один читал «Тома Сойера», другой — «Гекльберри Финна»). К голосу матери больше не прислушивались. Однако спустя какое-то время за стеной раздались вроде знакомые женские нотки:
— О-о! Сколько в вашем доме ваз! Как они странно расставлены!..
— Видите ли… Я пытаюсь представить, что это мои партнеры. Вот королева, вот ее министры, палач… Пожалуйста, присаживайтесь.
— Я уж лучше сяду поближе к палачу… Времени не хватает, но как тут не навестить больных из своего класса…
Братья узнали голос своей классной руководительницы и замерли.
— Заразиться не боитесь? — пошутила за стеной мама. — Может, сначала по глоточку кофе?
— Нет, спасибо. Тороплюсь. Я бы не стала вас беспокоить, да сегодня чудом излечила своего Сигитаса, а вдруг и ваших близнецов удастся… Где они теперь? Надеюсь, еще не в больнице?
— Нет, — ответила мама. — В обед дала им аспирин, накрыла потеплее, велела поспать.
— Ну, пусть поспят, пока мы… Пока я поделюсь своими заботами.
— Только прошу вас — возьмите хотя бы апельсин…
— Спасибо, потом. Достану-ка я сперва свой черный блокнотик.
— Все, мы погибли… — сказал один из братьев.
— Наверно, Сигитас проболтался, — поддержал его другой.
А классная руководительница разливалась соловьем дальше. Недаром ее прозвали Соловушкой…
— Аудрюс и Угнюс у вас славные мальчики, подвижные, ловкие, хорошие ребята, только я бы сказала, энергии в них иногда черезчур… Вот! Послушайте, какие они у нас инициативные…
Ответа матери братья не расслышали. Должно быть, она, опустив голову, очищала апельсин.
— Может, чихнем? — шепотом предложил Аудрюс.
— Тсс!.. Мы ведь сейчас как раз спим, потеем…
— А мне уже и в самом деле становится жарко.
— Итак, начнем с сентября, — жаловалась классная руководительница. — В честь дня рождения учительницы рисования Угнюс и Аудрюс организуют очень оригинальное поздравление: вместо цветов весь класс выдувает мыльные пузыри!
— Представляю, как это было красиво!.. — мама еще пытается их защитить.
— Может, и красиво, но… одна девочка наглоталась мыльной эмульсии и ее затошнило. Стало плохо, вот и вся красота.
Мама помалкивает, а классная руководительница расходится все сильнее, как будто перед нею сидят тридцать семь ее воспитанников.
— В октябре прошла новая эпидемия: все мальчики в классе принялись расхаживать на ходулях. Для этого использовали даже древко от знамени. Инициаторы, конечно, те же. В результате — травмы ног, жалобы родителей, сигналы в районо. А виновата, само собой разумеется, классная руководительница…
— Об этом вы уже, кажется, говорили, — произносит мама. — Отца вызывали в школу.
— К сожалению, это еще не все. Дальше кампания по выращиванию хомяков, азбука на пальцах, очень удобная для подсказки… Потом игра в «зеленую травку».
— А это что за новинка?
— Каждый обязан днем и ночью носить при себе листочек какого-нибудь растения. Нет у тебя зелени — плати двадцать копеек! А зимой откуда возьмешь? Я имею в виду эту самую зелень… Так-то вот. А мы в школе диву даемся, что это за вредители такие напали на фикусы и пальмы!..
— И это все проделки наших Угрят?
— Да. Но мне хотелось бы суммировать вот что… Пока Угнюс и Аудрюс вместе — они главные проказники, лидеры в классе, шалуны, а стоит удалить одного из них, и у другого не остается ни живости, ни сообразительности — ничего] Даже к доске их нельзя вызывать поодиночке. Скажет полпредложения и ждет, пока другой закончит. На днях беседуем мы о насекомых. Аудрюс вместо «короед» говорит «скороед». «Угнюс, — прошу я, — поправь брата. Как надо правильно сказать?» И тот повторяет — «скороед». В классе, естественно, смех, а эти буксуют себе, и ни с места оба.
