Пока мы слушали этот рассказ, в залу, расталкивая людей, ворвалась женщина, мать Робетти, которую вызвали в школу.
Другая женщина выбежала из кабинета директора и рыдая бросилась ей на шею. Это была мать спасенного мальчика. Обе побежали в кабинет, и мы услышали крик:
— О мой Джулио, мой мальчик!
Скоро к подъезду подкатила карета, и через минуту в дверях показался директор с Робетти на руках. Голова мальчика лежала на плече директора, лицо было совсем белым, а глаза закрыты. Все замолчали, и слышны были только рыдания матери. Директор, тоже очень бледный, остановился и обеими руками приподнял ребенка так, чтобы все могли увидеть его. Тогда учителя, учительницы, родители, ученики, все вместе закричали:
— Молодец, Робетти! Молодец, Робетти!
Мальчик открыл глаза и сказал:
— Где мой ранец?
Мать спасенного мальчика показала Робетти его ранец:
— Вот он, твой ранец, не беспокойся, я понесу его.
В то же самое время она поддерживала мать Робетти, которая закрывала лицо руками. Они вышли, уложили раненого в карету и уехали. Тогда мы все молча вернулись в школу.
Суббота, 22 октября
Вчера, после обеденного перерыва,[5] в то время, как учитель говорил нам, что бедняжке Робетти придется ходить некоторое время на костылях, вошел директор, ведя за руку новенького мальчика, смуглого, черноволосого, с большими черными глазами и густыми сросшимися бровями. Он был одет в темный костюм с черным кожаным поясом. Директор сказал что-то на ухо нашему учителю и вышел, а новичок остался и недоверчиво смотрел на нас своими огромными глазами. Учитель взял его за руку и обратился к классу:
— Вы можете порадоваться, мальчики. Сегодня в нашу школу поступил маленький итальянец из Калабрии;[6] это больше, чем за пятьсот миль отсюда. Калабрия — одна из самых красивых провинций нашей родины, там большие леса и высокие горы, там живут умные и отважные люди. Полюбите вашего брата, приехавшего издалека. Он родился в славной стране, которая дала Италии много знаменитых людей, много хороших работников и храбрых солдат. Полюбите своего нового товарища, чтобы он не скучал вдали от родного города. Пусть он знает, что в какую бы школу Италии ни попал итальянский мальчик, он всюду найдет братьев.
Учитель встал и показал на большой карте Италии Калабрию. Потом вызвал Эрнесто Деросси, нашего первого ученика. Деросси встал.
— Поди сюда, — сказал учитель.
Деросси вышел из-за парты и стал у доски, рядом с маленьким калабрийцем.
— Как первый ученик класса, — продолжал наш учитель, — поздоровайся от имени всех со своим новым товарищем; пусть дети Пьемонта радушно встретят сына Калабрии.
Деросси поцеловал маленького калабрийца и сказал ему своим звонким голосом:
— Здравствуй!
Мальчик тоже с жаром поцеловал Деросси в обе щеки. Все захлопали в ладоши.
— Тише, — сказал учитель, — в школе нельзя хлопать в ладоши, — но мы видели, что это ему понравилось. Новичок, по-видимому, тоже был доволен. Учитель указал ему его место и усадил за парту. Потом прибавил:
— Не забывайте того, что я вам сказал. Чтобы мальчик из Калабрии чувствовал тебя в Турине как дома и чтобы мальчик из Турина чувствовал себя в Калабрии как в собственном доме, нашей стране пришлось сражаться в течение пятидесяти лет, и тридцать тысяч итальянцев отдали за это свою жизнь. Вы все должны уважать и любить друг друга. Но тот из вас, кто посмеет обидеть своего нового товарища за то, что он родился не в нашей провинции, тот недостоин смотреть на трехцветное знамя Италии.[7]
Новенький сел на свое место, и его соседи сейчас же подарили ему перьев и картинку, а один мальчик с последней скамейки прислал ему шведскую марку.
Вторник, 25 октября
Тот ученик, который послал калабрийскому мальчику марку, нравится мне больше всех. Его зовут Гарроне. Он самый старший в классе — ему уже почти четырнадцать лет. У него большая голова и широкие плечи. Он очень добрый, что видно по его улыбке. Но мне всегда кажется, что мысли у него — как у взрослого. Теперь я уже знаю почти всех своих товарищей. Мне еще очень нравится веселый мальчик по имени Коретти, — в фуфайке шоколадного цвета и берете из кошачьего меха. Отец его торгует дровами. Во время войны 1866 года он был солдатом в войсках принца Умберто[8] и, говорят, получил три медали за храбрость.
У нас учится еще бедный мальчик горбун Нелли, слабенький, с худым и бледным личиком.
Другой мальчик, Вотини, всегда очень хорошо одет и тщательно сдувает со своих костюмов каждую пылинку.
На парте передо мной сидит мальчик, которого прозвали «Кирпичонок», потому что его отец работает каменщиком. У Кирпичонка круглое, как яблоко, лицо и приплюснутый нос. Он умеет строить замечательную «заячью мордочку». Все просят его состроить эту гримасу и смеются. У него маленькая, сшитая из лоскутков шапочка, которую он складывает и прячет в карман, как носовой платок. Рядом с Кирпичонком сидит Гароффи, длинный и тощий парень, с носом, похожим на совиный клюв, и крохотными глазками: он всё время занимается продажей разных перышек, картинок и спичечных коробков. Домашние задания у него всегда записаны на ногтях, и он потихоньку читает их во время ответа.
Еще у нас учится сын одного синьора, Карло Нобис, страшно гордый мальчик. Он сидит на парте между двумя учениками, которые мне тоже очень нравятся.
Один из них — сын кузнеца, бледный и болезненный мальчик, одетый в куртку, которая доходит ему до самых колен. У него всегда испуганный вид, и он никогда не смеется. С другой стороны сидит рыжий мальчик. Одна рука у него больная, парализованная, и он носит ее на перевязи. Его отец уехал в Америку, а мать — зеленщица; она ходит по улицам и продает зелень и овощи. Старди, мой сосед слева, очень забавный мальчик, низенький и толстый, совсем без шеи. Это маленький ворчун, который никогда ни с кем не разговаривает. Мне кажется, что он плохо понимает объяснения учителя, но всегда смотрит на него внимательно, не мигая, нахмурив лоб и сжав зубы. И если в это время ты что-нибудь у него спросишь, то в первый и во второй раз он ничего не ответит, а в третий раз лягнет тебя ногой. Рядом с ним сидит худой и унылый мальчик, по имени Франти; его уже выгнали из одной школы. На следующей парте два брата, всегда одинаково одетые. Они похожи как две капли воды, и у обоих одинаковые калабрийские шляпы с фазаньим пером.
Но самый красивый и самый умный мальчик в нашем классе — Деросси. Он, конечно, и в этом году будет у нас первым учеником. Учитель уже понял это и часто его спрашивает. Но мне больше нравится Прекосси, сын кузнеца, болезненный мальчик в длинной курточке. Говорят, что отец его бьет. Прекосси очень застенчив и каждый раз, когда обращается к кому-нибудь, говорит: «Прости, пожалуйста» и печально смотрит своими добрыми глазами. Но Гарроне всё-таки лучше их всех.
Среда, 26 октября
Гарроне доказал это сегодня утром.
Я вошел в класс позже других, потому что по дороге меня задержала учительница первого класса. Она хотела прийти к нам в гости и спросила, в котором часу мы будем дома. Когда я вошел в класс, учителя еще не было и трое или четверо мальчиков мучили бедного Кросси, того самого рыжего Кросси с больной рукой, мать которого продает зелень и овощи.
Мальчики размахивали вокруг него линейками, бросали ему в лицо скорлупу от каштанов, дразнили его калекой и уродом и делали вид, что у них рука тоже висит на перевязи. А он, бледный и одинокий, забился за свою парту, переводил глаза с одного на другого и как будто взглядом просил, чтобы его оставили в покое.
Но его мучители смеялись над ним всё громче и громче, и я видел, как он начал дрожать и весь покраснел от обиды. А тут еще этот негодяй Франти вскочил на скамейку и сделал вид, что несет две корзины, передразнивая мать Кросси. Раньше она приходила в школу встречать своего сына, теперь она лежала больная. Почти весь класс захохотал. Тогда Кросси, не помня себя, схватил чернильницу и изо всей силы бросил ее в голову своего врага. Но Франти увернулся, и чернильница попала прямо в грудь входящего учителя. Все в страхе разбежались по местам, и наступила полная тишина. Учитель, бледный, подошел к доске и спросил изменившимся голосом:
— Кто это сделал?
Все молчали. Учитель, повысив голос, спросил еще раз:
— Кто это сделал?
Тут Гарроне, которому стало жалко бедного Кросси, встал и решительно заявил:
— Это я.
Учитель посмотрел на него, посмотрел на притихший класс и спокойно сказал:
— Нет, это не ты.
