Тут голодный рысенок лизнул шершавым язычком подставленный ему палец.
– Проголодался? – участливо спросил Андреич. – Как же теперь быть с тобой? Надо бы пристукнуть да закопать вместе с теми… А ведь не убить мне тебя, сироту! – вдруг весело рассмеялся старик. – Ладно уж, живи! В избе у меня будешь расти, мышей пугать. Полезай, Мурзук, за пазуху!
Андреич быстро закидал землей убитых рысенят, вскинул мешок на спину и торопливо зашагал домой.
Глава третья
Детство и воспитание
Андреич был лесной сторож.
Он жил в избушке в самой середине своего участка. С трех сторон избушку обступил лес. С четвертой тянулся большой луг. По лугу пробегала дорога в ближнее село.
Старик жил бобылем. Хозяйство его состояло из коровы, лошади, десятка кур и дряхлого гончего кобеля.
Кобеля звали Кунак. Хозяин оставлял его сторожить избу, когда надолго уходил в лес. Так случилось и в этот день, когда старик убил рысь.
До дому Андреич добрался уже в сумерки. Кунак приветливым лаем встретил хозяина.
– Гляди-ка, – говорил старик, сваливая с плеч добычу, – во какую я дичину добыл!
Почуяв запах рыси, Кунак поднял шерсть дыбом и заворчал.
– Что, брат, не любишь? Лютый зверь. Чуть не загрыз меня, проклятый! А вот, гляди: котенок махонький. Мурзук прозывается. Цыц! Не трогай! Вместе жить будем – привыкай.
Войдя в избу, Андреич достал из-под кровати плетенку и положил в нее зверька. Потом принес полную кринку, обмакнул в молоко палец и поднес его рысенку.
Голодный зверек сейчас же слизал молоко.
– Пьет! – радовался Андреич. – Обожди, соску тебе сделаю.
Свернув трубочку из плотной тряпки, Андреич обмакнул ее в молоко и сунул рысенку в рот.
Сперва Мурзук захлебывался, потом дело пошло на лад.
Через десять минут, сытый и довольный, рысенок крепко спал, свернувшись клубком, в своей новой постели.
Спустя неделю Мурзук выучился лакать молоко из плошки. К этому времени он окреп на ногах и целыми днями весело играл на полу, точно домашний котенок. Андреич часто забавлялся с ним.
Кунак еще подозрительно приглядывался к маленькому хищнику. Но скоро и он был побежден.
Раз как-то, когда старый кобель сладко дремал под лавкой, Мурзук подкрался к нему и угнездился у него на груди. Кунаку это было приятно, и он сделал вид, что не замечает дерзкого малыша.
С тех пор Мурзук взял за правило спать вместе с кобелем и не обращал никакого внимания на его притворное ворчание.
Скоро они так подружились, что даже ели из одной плошки.
«Вот это дело! – думал, глядя на них, Андреич. – Пес добру научит рысенка».
И верно: дикий котенок заметно перенимал привычки своего старшего друга. Он так же доверчиво относился к хозяину, так же слушался каждого его приказания.
Случалось Мурзуку разбить и вылакать кринку молока, погнаться за курами или еще как-нибудь напроказить, но довольно было сердитого окрика хозяина, чтобы умный зверь понял свою вину. Он сейчас же ложился на землю и подползал к Андреичу, виновато извиваясь всем телом и виляя хвостиком.
Ни разу старик не пустил в ход палку.
У Андреича никогда не было семьи, и весь богатый запас своей доброты он отдавал домашним животным. Он много на своем веку держал и диких зверей. Для всех он умел найти дело и терпеливо обучить ему.
И все звери, каких только ему не приходилось держать, становились его добровольными слугами и верными друзьями.
* * *
Когда Мурзук подрос, нашлось и для него дело в хозяйстве Андреича.
На деньги, вырученные за шкуру старой рыси, Андреич купил себе козла с козой. У бородатого, сердитого козла был дурной характер. Старику стоило больших трудов загонять упрямца в хлев.
Он обучил это делать Кунака.
Мурзук не отставал от своего друга ни на шаг и каждый вечер помогал ему отыскивать коз, далеко забредавших в лес.
При виде молодой рыси козы в страхе бросались бежать, и загонщикам оставалось только направлять их к дому.
Осенью околел дряхлый Кунак.
С этих пор Мурзук занял в лесной сторожке место собаки. На него перешли все ее обязанности.
Андреич брал Мурзука с собой в лес, обучал загонять дичь на охоте, оставлял сторожить избу, когда сам уезжал в деревню. И Мурзук охотно подчинялся всем приказаниям хозяина.
Слух о ручной рыси старика Андреича прошел по всем окрестным деревням. Люди приходили издалека поглядеть на диковинного зверя.
Одинокий старик был рад гостям. Чтобы их потешить, он заставлял Мурзука проделывать разные фокусы. Гости удивлялись силе, ловкости и замечательному послушанию зверя.
На глазах у всех Мурзук одним ударом лапы перешибал толстые сучья, рвал зубами сыромятные ремни, отыскивал в траве жаворонка, схватывал его на лету и выпускал по первому слову хозяина.
Многие предлагали Андреичу большие деньги за Мурзука. Но старик только головой качал. Он крепко любил зверя и ни за что не хотел с ним расстаться.
Глава четвертая
Незваный гость
Прошло три года.
Душный летний день уже клонился к вечеру, когда на дороге к сторожке Андреича показалась большая телега, запряженная парой. Впереди сидели возница в поддевке и человек в городском пальто и котелке. Позади них к телеге была привязана большая железная клетка.
У ветхого плетня возница придержал лошадей и хотел слезть отворить ворота.
В эту минуту с крыши избы бесшумно соскочила огромная рысь.
В три прыжка зверь очутился у плетня. Четвертым прыжком он легко перемахнул высокий плетень – и внезапно появился перед испуганным возницей.
Лошади шарахнулись в сторону, подхватили и понесли.
Человек в шляпе что-то громко крикнул и замахал руками.
Андреич вышел из избы.
Он увидел, как седок выхватил вожжи из рук возницы и заставил лошадей дать широкий круг по лугу.
– Мурзук! – крикнул Андреич. – Ступай, друг, назад. Нечего тебе гостей пугать. Гляди, уж не новое ли начальство пожаловало?
Мурзук вернулся, лизнул хозяину руку и улегся у его ног.
– Уберите вашего дьявола, – кричал седок. – Лошади разнесут!
– Айда на крышу! – тихонько приказал Андреич.
Рысь ловко вскарабкалась вверх по балкам.
Андреич отворил ворота. Лошади, косясь и вздрагивая, вошли во двор. Седок соскочил и подошел к Андреичу.
– Моя фамилия, – сказал он резким голосом, – мистер Джекобс. Я командирован администрацией Зоологического сада. Вашу ручную рысь я уже видел. Действительно, великолепный экземпляр. Сколько вы желаете за нее получить?
Андреич стоял, оглушенный потоком незнакомых слов.
– Я спрашиваю вас, – нетерпеливо повторил мистер Джекобс, – какую сумму вы желаете получить за рысь?
– Да она не продажная, – испуганно пролепетал старик, – вам это зря сказали.
– Напротив, меня предупреждали, что вы не захотите продать ее. Но это вздор! Я вам даю сорок рублей.
Андреич растерялся. Необходимые слова не шли на память, и он не знал, как отказать этому важному барину.
– Шестьдесят рублей? – предложил мистер Джекобс.
Андреич молча покачал головой, переминаясь с ноги на ногу.
– Иван! – Мистер Джекобс обернулся к вознице. – Распрягите лошадей и задайте им овса. Мы здесь ночуем.
– Милости прошу! – обрадовался Андреич. – Пожалуйте в избу. А я сейчас самоварчик поставлю!
Про себя старик подумал: «Ишь кипяток какой! Отдай ему Мурзука! Ну, теперь ладно: за чайком объясню все толком».
Мистер Джекобс несколько минут разглядывал спокойно раскинувшуюся на крыше рысь, повернулся и решительно взошел на крыльцо.
Самовар вскипел быстро.
Андреич крикнул с крыльца возницу:
– Ступай, сынок, в избу, чай поспел!
Но кучер не решался двинуться с места: Мурзук снова соскочил с крыши и стоял рядом с хозяином.
За три года он сильно вырос. Теперь от кончика носа до хвоста в нем было добрых два аршина. Он перерос даже свою мать. Он был высок на ногах, плотно сложен, а пышные бакенбарды, грозно растопыренные усы и пучки черных волос на ушах придавали его лицу особенно свирепое выражение. На сером мехе с темными пятнами не было и следа рыжих волос.
– Он смирный! – улыбнулся Андреич, ласково трепля Мурзука по щеке. – Ступай, Мурзук, ступай в лес! Пора тебе на охоту. А понадобишься – позову.
Мурзук неохотно пошел в лес.
Он не любил оставлять хозяина одного, когда приезжали гости. А у этих был еще такой странный вид! Мурзук в первый раз видел людей в городском платье.
Но слова хозяина – закон. Мурзук перескочил через плетень и исчез в лесу.
За чаем Андреич первый заговорил с гостем.
– Не обижайтесь, гражданин мистер, на старика. Сами рассудите: человек я старый, больной. Без Мурзука никак мне с хозяйством не управиться. Зарез мне теперь без него.
Старик говорил правду: за последние годы он весь поседел и выглядел совсем дряхлым. Ревматизм его мучил.
