— Э-ге-гей! — прорепетировал Пингвин.
— Расстояние: двести метров, — доложил Носик.
— А потом? — опять спросил Гуппель, ничего не понимая.
В ответ все захихикали.
— Что значит — потом? — переспросил Генерал. — Потом они живенько уберутся. Смекнул?
Гуппель покосился на него с недоверием.
— Ребятки, ну и настроение у меня, доложу я вам, просто во́! — заливался Пингвин. Он весело прыгал сзади всех, уже заранее исполняя победный танец.
— Еще сто метров, — передал Носик. — Начинаю отходить. Когда они повернут к пустырю, подам сигнал тревоги. Все ясно?
— Все ясно, — подтвердила Эрика с командного пункта.
«Огородники», прибыв на пустырь, обнаружили здесь как раз то, о чем доложил им Пингвин, якобы тщательно обследовавший корт. А именно: мертвую тишину. И все-таки Генерал сразу почуял недоброе. Что это? Где же весь хлам? Где «айсберг»?
— Внимание! Смекнули? — прошептал он.
И вдруг где-то сзади раздался воинственный клич, и не какой-нибудь, а тот самый, который только что испустил Пингвин.
— Эй! Э-ге-гей! Эгей!..
Они обернулись, как по команде. Но в ту же минуту клич, как эхо, донесся слева и справа:
— Эгей! Э-ге-гей! Эгей!..
И прежде чем растерявшиеся от неожиданности «огородники» успели принять решение, у них в тылу разразилась буря. Обернувшись, они онемели от удивления: от изгороди, испуская воинственный клич, мчались двадцать, тридцать, а может и сорок, мальчишек и девчонок. И все хорошо вооруженные: кирки, скребки, лопаты. Нападающие попытались сконцентрировать свои силы, но защитники пустыря подняли такой галдеж, что нельзя было разобрать ни слова. Преимущества неожиданной атаки были полностью использованы. Кое-кто из храбрых воинов при отступлении потерял даже щит. А Пингвин, с разбегу налетев на Герберта, так его толкнул, что у того выпала из рук заветная коробка. И, прежде чем он успел ее поднять, их уже настигли. И окружили!
С тыла подоспели еще дозорные и несколько мальчуганов, укрывшихся в кустах. И вот оба отряда стоят лицом к лицу. Шагнув к Генералу, Носик протянул ему лопату.
— Будете помогать?
Но Генерал выбил лопату у него из рук. Носик спокойно поднял ее и сказал, обращаясь к друзьям:
— Пошли. Пусть стоят. Жалко время терять на этот цирк. Продолжай работу.
Больше всего потрясло Генерала, что все эти мальчишки и девчонки сразу послушались Носика и охотно вернулись к работе. У него так еще никогда не получалось. А на самого Генерала и на его воинов они вообще не обращают внимания…
— Что будем делать? — растерянно спросил Герберт.
Тут Генерал, еле сдерживая ярость, подскочил к Носику и, став перед ним, прошипел:
— Мы отомстим — так и знай!
В ответ ребята расхохотались, и это оскорбило его сильнее, чем если бы они закидали его грязью.
Сам того не замечая, он еще ближе шагнул к Носику:
— Эх, и скучно с вами, пай… — но не успел докончить.
Сзади, толкая прямо на него нагруженную тачку, двигался маленький крепыш:
— Посторонись! Налечу! Гон-ля!
Пришлось Генералу поспешно отскочить в сторону. И снова все расхохотались так громко, что, наверное, даже и в Кембеме было слышно.
Носик спокойно и деловито произнес:
— А теперь довольно! Кто хочет работать на уборке — оставайся. Остальные — проваливай!
И снова по команде Точки ребята окружили «огородников», протягивая им лопаты. Пингвин, попав под гипнотизирующий взгляд Бублика, взял лопату. Но тут же постарался затеряться в толпе. Однако заметив, что Гуппель тоже схватил лопату и пошел работать, он вздохнул с облегчением. Генерал же и его ближайшие друзья высокомерно отвергли предложение. Встать под команду Точки? Никогда! Они гордо покинули поле боя. Но на полдороге злость за попытанное поражение вновь овладела Генералом, и, обернувшись, он крикнул что было сил:
— Погодите, еще зададим вам жару! Месть!
К нему тут же присоединились остальные «оскорбленные». И долго еще над пустырем разносились их хриплые крики.
А тем временем мальчонка в белом шлеме нашел коробку Герберта. В пылу боя ребята отбросили ее в кусты. Мальчуган открыл коробку и подпрыгнул от радости:
— Петарды! Ур-ра!
В ответ на вопросительные взгляды Точка спокойно сказала:
— Герберт оставил их нам! Для торжества в честь открытия Площади пионеров!
Ребята весело рассмеялись.
На пустыре кипела работа.
В руках Ренаты и Точки лихо лязгали садовые ножницы, одолженные у господина Турма, подрезая, прихорашивая лохматую изгородь, словно ее собирались послать на выставку. По обе стороны пустыря взлетали вверх лопаты, катили груженые тачки, ругались и ссорились, копали и соображали, свистели и смеялись, как на настоящей большой стройке.
— Эх, и работают же ребята, прямо пыль столбом! — крикнула Точка подруге.
Над ними раскинулось нестерпимо яркое голубое небо, и сияло солнце, будто второе лето наступило. А ведь уже октябрь был на исходе.
Нет, от такой жизни старый корт давно отвык. Лет этак двадцать, а то и больше назад разные дамочки и господа из Ингельсбаха играли здесь в теннис. Потом началась война, и корт пришел в полный упадок; казалось, теперь его можно было использовать только под свалку. А потом здесь появилась парочка-другая магов-чародеев, они — раз-два-три! — превращали пустырь то в Ледовитый океан, то в какой-нибудь фантастический остров, то в оазис среди раскаленной пустыни. Пустырь узнал шум битв, снежные бури, рычание львов и воинственные клики индейцев. Он был в курсе кое-каких мальчишечьих тайн. В самых затерянных его уголках и в бараке спрятаны были сокровища, игравшие важную роль всего несколько дней назад: водяной пистолет, открытки с кадрами из популярных кинофильмов, череп, лассо, шкурка хомяка, чихательный порошок, консервный нож, две истрепанные географические карты, небольшой запас карбида, зажигательное стекло, разнообразные дубинки и палки. Но эти сокровища сейчас никто не разыскивал. Похоже было скорее, что ингельсбаховские ребята открыли здесь золотую жилу и теперь с бурным энтузиазмом разрабатывают ее. В последние дни каникул необходимо было успеть все, чего не собрались сделать за целый год.
— Чудно́, — сказала Рената, — надо же случиться такому происшествию! А то бы мы и весной не начали!
— Зато начал бы мой папа и его садоводство, — ответила ей Точка.
— Эй, вы, кто же это первым делом подстригает изгородь? — заорал Бублик со своего наблюдательного пункта, — Надо сперва отодрать гнилые половицы в бараке.
— Видно что-нибудь? — подняв голову к клотику, спросил Носик.
Он выкапывал из земли столб со щитом: «Вход воспрещен!»
Бублик направил бинокль в сторону казармы.
— Ничегошеньки, — ответил он.
Носик начал нервничать. «Если лейтенант не явится сегодня, они меня сожрут», — подумал он.
Позавчера он опять ходил в казарму на занятия радиокружка. К его удивлению, лейтенант и солдаты, члены Союза немецкой молодежи, давно уже следили за тем, как меняется их сосед — пустырь.
— Значит, помог мой привет Точке, а? — спросил лейтенант.
Носик утвердительно кивнул.
— А знаешь, что мы решили? — сказал ему солдат Вюншер, секретарь группы СНМ. — Хотим поглядеть на ваш пустырь вблизи. Послезавтра придем к вам.
— Вполне возможно, что изменился не только пустырь, — заметил лейтенант.
В тот же вечер Носик слетал к Точке. Они решили организовать эстафету и собрать по тревоге ребят своей школы — всех, кто в городе. Всех! А значит, и Генерала, и его друзей. Задание — пригласить их на пустырь — взяла на себя Точка. К сожалению, из этого ничего не вышло. Генерал лишь презрительно рассмеялся. У других нашлись различные отговорки.
— Вот увидите, они снова собрались в домике тети Герты и высиживают планы мести, — сказала Рената.
Но Точка только отмахнулась:
— Пускай! Этой банде надо повариться еще в собственном соку. А потом они как миленькие сами к нам придут.
Носик, однако, не разделял ее уверенности. Наоборот, он каждый день ждал нового коварного нападения на пустырь. Его мучило слово, данное лейтенанту, что в работе примет участие весь отряд. Он отвечал за всех: ведь обещал-то он, а не кто-нибудь другой.
— И фрау Хёфлих не показывается, — разочарованно протянула Рената.
Да, они пригласили и классного руководителя. Пусть убедится, что на пустыре работа в разгаре.
— Внимание! — крикнул вдруг Бублик, и крик его разнесся по всему пустырю. — На дорогу выехал грузовик. Приближается к корту…
— Отряд, в три шеренги стройсь! — скомандовала, вне себя от радости. Точка.
Но ребята ее не слушали. Все опрометью бросились мимо барака к дороге. Точка кричала что было сил; Рената размахивала вымпелом. Девочки так красиво все себе представляли: пионеры стройными рядами… Пусть лейтенант видит, что они не имеют ничего общего с шапкой разбойников.
