Александр Турханов - Острова Тубуаи

В начале девяностых мы с приятелями сколотили бригаду мойщиков-высотников и уехали в Москву. Мне нравится новое московское строительство. Я люблю подняться на двадцать пятый, на тридцатый этаж и повиснуть в люльке над городом, который тянется до самого горизонта. Иногда в сумерках, когда работа уже закончена, на меня нападает сентиментальное настроение. Я смотрю на город — с каждой минутой он все глубже погружается в ночь, точно остров на дно морское. Я же поднимаюсь все выше, вот я уже над облаками, где ничего нет, только звезды и кометы, и мне кажется, что с такой высоты, если постараться, можно увидеть и острова, где я когда-то мечтал построить вигвам, и даже китов, весело помахивающих хвостами.

Сашка после армии уехал в Сибирь, в Бодайбо. Работал сначала матросом на «Заре», потом его уволили. Должность матроса считалась блатной, и какой-то начальничек пристроил на это место своего родственника. Сашка стал работать грузчиком в порту. Женился. У него родился сын. Где-то в середине девяностых знаменитый край разом обанкротился, и выехать с Севера на Большую Землю стало невозможно: железной дороги в Бодайбо не было, сюда можно было добраться лишь самолетом. Но цены были такие, что мужики лишь затылок почесывали. Сашка, от отчаянья ли, или от дерзости, вместе с другими семейными приятелями придумал выбираться на Большую Землю на плотах. Они стали сплавляться вниз по течению до городка Мама. Там, уже по Лене, можно было доплыть до Усть-Кута, где была железка, по железке — до Иркутска, от Иркутска — до Степногорска, где до сих пор жили Сашкины родители. О чем думал Сашка, обтесывая бревна для плота? Наверное, строил вполне практические планы — он всегда был самым практичным из нас, Сашка. Но если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Возле Каменного острова, недалеко от поселка Витимский, построенного здесь ссыльными крымскими татарами, Сашкин плот перевернулся. Успели спасти только жену. Сашка с сыном погибли.

Чику все-таки посадили. История опять была какая-то глупая, вроде разбитых окон завучихи Иваницкой, но на этот раз уйти от ответственности уже не удалось. Чика отсидел три года, потом его выпустили. Где-то он сейчас бродит? Неизвестно. Связь с ним я давно потерял.

И только Валька, которого промеж собой мы считали чуть ли не юродивым, идет той дорогой, которую раз и навсегда для себя выбрал. Наверное, все дело в том, что для Вальки главное — идти. Смотреть по сторонам и радоваться увиденному, как тогда, по пути к карьерам. Он окончил музыкальное училище, потом консерваторию, поступил в оркестр. Теперь он колесит со своим оркестром по всему миру, и где только ни был.

Как знать, может быть, когда-нибудь он посетит и далекие острова Тубуаи.