Борис Раевский - Только вперед

— Вот мудрец! — взволнованно расхаживая по комнате, громко ответил Виктор и недовольно посмотрел на телефонный аппарат. — Намечаются международные соревнования по плаванию. В Голландии. Встретятся восемнадцать стран. И впервые примет участие в таком крупном международном соревновании Советский Союз. И вот, понимаешь, Осипов хочет на завтрашнем заседании Комитета из брассистов предложить в команду тебя или меня. Почему меня, когда ясно, что ехать обязательно должен ты? А видите ли, Кочетов, мол, устал. Он только что вернулся из Минска, где целый месяц тренировал белорусских пловцов и выступал на соревнованиях.

— «Но ведь Кочетов-то плавает лучше меня!» — говорю я Осипову. А он отвечает: «Вы тоже пловец международного класса. Я уверен, что и вы наверняка побьете там всех». — И к тому же он, — Виктор сердито ткнул пальцем в телефонную трубку, будто в ней находился начальник отдела водного спорта, — всякие дипломатические соображения приводит. Мол, Кочетова и так знают за границей, хотя и не регистрируют его мировых рекордов. А мы докажем им, что у нас не один такой гений — Кочетов. У нас и Важдаев прославленным заграничным чемпионам не уступит…

— Ну что ж! Осипов здраво рассуждает, — сказал Леонид. — Почему в самом деле должен ехать я, а не ты?

— Почему? — Виктор взволнованно остановился перед Леонидом и, глядя на него в упор, раздельно, отчеканивая каждое слово, произнес:

— Потому что ты плаваешь лучше меня. Потому что ты там поставишь новые рекорды, и никто — понял? — никто! — не сможет уж тогда замолчать их. А я, хотя наверно тоже побью заграничных чемпионов, но рекордов не поставлю…

Леонид внимательно всматривался в лицо Важдаева.

Отказаться от такой почетной поездки?.. Это сможет не каждый, совсем не каждый!

«Откуда в этом резком, даже на первый взгляд грубоватом парне такая преданность? Такая чистота!» — взволнованно думал Леонид.

Он знал, какой трудной была жизнь Важдаева. Виктор рано потерял родителей, больше двух лет бродяжничал, ночевал под мостами и на вокзалах. Десятилетним хлопцем он исколесил почти всю страну. Привыкнув к «вольной» жизни, трижды убегал из детдомов. Но в четвертый раз попав в детдом, Виктор остался. Ему понравился молодой воспитатель — неистовый физкультурник. Воспитателю тоже приглянулся высокий, задиристый паренек. Виктор стал играть в футбол, бегал на коньках. В этом детском доме и отыскал его тренер Михаил Петрович, с которым они потом не расставались. Тренер привил ему любовь к воде, обучил стильному плаванию. Он сделал из озорного, вспыльчивого парнишки чемпиона.

Леонид молча встал и порывисто обнял друга.

— Ну, хватит! Не девочка! — недовольно поморщился Виктор. — Итак, решено! Едешь ты! И не воображай, пожалуйста, что я о тебе пекусь. Слава спорта нашего — вот что самое главное.

— Да, это главное, — сказал Кочетов. Он помолчал и прибавил:

— Но еду не я, а ты!

— А впрочем, — Леонид улыбнулся, — что мы спорим, как маленькие? Комитет завтра решит!

Так, ни до чего не договорившись, друзья снова сели писать статью. Они работали до поздней ночи.

Утром Виктор поставил на стол тарелку с десятком крутых яиц и кастрюльку с горячими сосисками.

— Блестящие блюда, — сказал он. — Без них холостяки всего мира просто пропали бы…

После завтрака он оделся и ушел.

— Отнеси статью в «Комсомольскую правду», — сказал он на прощанье Леониду.

— А ты куда?

— Дела! — неопределенно ответил Виктор.

Кочетов поехал в просторное здание на улице Правды, где помещалась редакция газеты.

Статью пришлось переделывать. Она не влезала в отведенный ей «подвал». Когда Кочетов сократил статью и продиктовал ее машинистке, было уже два часа дня. В пять часов Леонид должен был выступать по радио.

Он уже оделся и хотел уходить, как его позвали к телефону.

— Наверно, не меня?! — удивился Кочетов. — Никто же не знает, что я в редакции!

— А это уж вы сами разбирайтесь, — сердито сказала пожилая секретарша, с весьма заметными усами. — Полчаса трезвонят по всем редакционным телефонам.

— Леня? — услыхал Леонид в трубке голос Важдаева. — Наконец-то нашелся! Я уже все провода оборвал. Передаю трубочку! — ехидно добавил он.

— Кому?

Виктор не ответил.

К телефону подошел начальник отдела водного спорта Осипов.

— Товарищ Кочетов? — спросил он. — Тут у нас в Комитете Важдаев целый митинг устроил. Мы и не знали, что он такой оратор! Успел до заседания Комитета поговорить с Чепуриным, Максимовым и даже с самим председателем… Честно признаюсь, — неплохой агитатор…

Осипов засмеялся.

— Короче говоря, Комитет решил послать в Голландию вас. Важдаев сообщил, что вы в курсе дел и готовы ехать.

— Как готов? — воскликнул Кочетов.

Но Осипов, очевидно, не расслышал его слов.

— Едете вы, — повторил он. — Прошу завтра в двенадцать быть у председателя Комитета. До свидания!

Леонид растерянно повертел трубку в руках, несколько раз дунул в нее, но телефон молчал.

Вскоре аппарат снова пронзительно зазвонил. Кочетов взял трубку.

— Поздравляю! — насмешливо пробасил Важдаев. — В Голландии веди себя прилично: не спорь ни с кем. И не вздумай бунтовать — все уже решено!

На следующий день ровно в двенадцать часов Леонид вошел в огромный кабинет председателя Всесоюзного Комитета по делам физкультуры и спорта.

Первым, кого увидел Кочетов, войдя в кабинет, был Галузин. Тренер сидел на широком диване как раз напротив двери. Поймав удивленный взгляд Леонида, Иван Сергеевич усмехнулся и молодцевато подкрутил усы.

Недалеко от Галузина сидели еще три человека. Всех их Кочетов хороню знал: это были пловцы, чемпионы и рекордсмены страны: худощавый, острый на язык, Николай Новиков — лучший спринтер-кролист[11] Советского Союза, девятнадцатилетний Виталий Гусев — пловец на спине, поставивший недавно три всесоюзных рекорда, и Евгения Мытник — неоднократная чемпионка страны.

Председатель комитета — пожилой, лысый, с высоким выпуклым лбом и неторопливыми движениями, сидел за большим письменным столом, на котором было много серебряных и бронзовых статуэток. Одна статуэтка представляла собою гладкий, блестящий голубовато-синий камень, по которому стремительно мчался серебряный конькобежец. На другой статуэтке — отлитая из бронзы девушка бросала копье. Третья — в виде высокой мраморной горы, по которой ловко скользил вниз сжавшийся в упругий комок лыжник, высеченный из яшмы. Тут же разместились статуэтки, изображавшие боксеров и штангистов, футболистов и борцов.

На столе и вдоль стен кабинета на специальных подставках стояли хрустальные вазы, кубки.

Все это были призы, завоеванные советскими спортсменами на различных соревнованиях.

Рядом с председателем комитета сидел Осипов.

— Шалвиашвили будет? — негромко спросил председатель комитета.

— Нет. Я послал ему телеграмму. Сегодня он вылетает самолетом из Грузии, — ответил Осипов.

— Тогда начнем, — сказал председатель.

Он рассказал пловцам о предстоящих международных соревнованиях в Голландии.

— Вы знаете, товарищи, — говорил председатель комитета, — советские пловцы установили в последние годы несколько мировых рекордов. Но вам также известно, что Международная Лига пловцов отказалась зарегистрировать их. До сих пор официально не признан рекорд Мытник в плавании на спине, не внесены в международные таблицы три рекорда Кочетова по брассу.

— Как и все другие страны, участвующие в соревновании, Советский Союз посылает команду, состоящую из пяти пловцов. Кроме сидящих здесь товарищей, имена которых известны за рубежом, в команду зачислен молодой пловец Шалвиашвили. Он в этом году установил свой первый рекорд и еще не обладает большим опытом. Но мы сознательно включаем его в команду, чтобы показать Западу, какие у нас растут резервы. Руководителем команды назначается товарищ Галузин.

Председатель комитета сделал небольшую паузу и вышел из-за стола.

— Мне не нужно подробно рассказывать вам о нынешней напряженной международной обстановке, — негромко сказал он. — Вы знаете: в мире пахнет порохом. Объята пламенем Испанская Республика. На Дальнем Востоке японские вояки украдкой перешли границу на реке Халкин-Гол…

— Положение серьезное, — сказал председатель комитета. — Не исключено, что в Голландии найдутся желающие устроить нам всяческие пакости. От вас требуется большая выдержка, спокойствие, политическое чутье. За рубежом вы всегда должны помнить, что вы — представители великой страны социализма.

Мы будем пристально следить за вашими выступлениями за границей. Весь советский народ напутствует вас одним коротким словом: «Победите!»