— Это она, — сказал он. — Не могла подождать, пока закончится отлив!
— Увидишь ещё много таких отливов. — Профессор Уиллс выключил установку.
Они вышли вместе, и профессор сказал:
— Клинт, как ты смотришь на то, чтобы прочитать свою работу о тюленях на заседании нашего общества?
Клинт не поверил услышанному:
— Прочитать перед студентами?
Глаза профессора блеснули за стёклами очков.
— Там будут присутствовать и учёные.
— Но я ведь всего в восьмом классе!
— У тебя неплохая работа, и ты много знаешь о тюленях, при чём же тут твой возраст?
Клинт с ужасом представил себе, как он читает свою работу в зале, полном студентов и профессоров. А вдруг он забудет надеть хорошие туфли или галстук и все будут смеяться? Во всяком случае, они будут удивлены, почему это мальчик рассказывает им о таких вещах, какие они знают лучше его.
— Спасибо большое за ваше предложение, но я не знаю… Я не знаю, сумею ли я…
У него, наверное, был уж очень смущённый вид, ибо профессор Уиллс не стал настаивать.
— Я уверен, что сумеешь. Подумай как следует. И завтра дай мне знать.
— Хорошо, — ответил Клинт. — Ещё раз большое спасибо!
Он всё ещё был смущён, когда сел в машину. Тёте Гарриет пришлось дважды его переспросить, где он хочет обедать.
— Мне всё равно.
— Хочешь поехать в «Залив Лосося»?
— Вот здорово! — Это было его любимое место.
Она включила зажигание, машина тронулась.
— Я очень довольна твоими успехами в школе, Клинт.
— Учиться не трудно, когда это тебя интересует. Теперь я понимаю, почему ты хотела, чтобы я учился здесь. Я очень благодарен тебе!
Он подумал, что ему следовало бы рассказать ей о предложении профессора Уиллса — прочитать на очередном заседании общества свою работу, — но он пока ещё сам не мог в это поверить. И, кроме того, читать работу ему не хотелось.
Ресторан помещался на палубе судна, которое стояло на канале, проходящем через город, и его огромные, во всю стену, окна выходили на причал, где на зиму швартовался рыболовный флот Аляски. Шхуны, сейнеры, сетевые и траловые суда стояли впритык друг к другу, словно машины на автостоянке, а их мачты и реи издали напоминали густой лес. Среди судов Клинт высмотрел хоть и старую, но ещё вполне крепкую «Снежную королеву» капитана Йохансена. Были там и другие шхуны, которые Клинт видел раньше. Он так внимательно рассматривал их, что совсем забыл про еду. Не очень-то вежливо по отношению к тёте Гарриет, поэтому он решил искупить свою ошибку и начал рассказывать ей про свою работу о тюленях. И вот, когда он говорил, предложение профессора впервые показалось ему вполне реальным, но всё-таки уж очень страшным.
Тётя вовсе не так удивилась, как он ожидал, и видно было, что она страшно довольна.
— Чудесно, Клинт! Ты, конечно, сказал профессору, что сделаешь доклад?
— Я сказал, что подумаю. Не представляю, как я его буду делать. Там соберутся студенты и профессора, которые знают гораздо больше меня…
— Но не о тюленях, — настаивала тётя Гарриет. — Ни у кого из них нет такого опыта. И профессор Уиллс не обратился бы к тебе, если бы не считал, что ты можешь рассказать нечто действительно интересное.
— Ты, наверное, права, — признал Клинт.
— Значит, ты сделаешь доклад?
Но Клинт ещё ничего не решил. Он смотрел в окно ресторана на причал, где, зажатая среди других судов, стояла старая шхуна капитана Йохансена. Ему видны были аккуратно утопленные в гнёздах жёлтые шлюпки и палуба, где он когда-то прощался с Бастером.
И вдруг он понял, почему ему не хочется читать свою работу на заседании.
— Почему? — Тётя Гарриет тоже хотела знать.
— Из-за Бастера, — ответил он. — Это ведь его, а не моя работа. Это он делал всё, о чём я писал. А я даже не знаю, где он сейчас… И не хочу говорить о нём.
Тётя как-то странно взглянула на него.
— Но, Клинт, ты же сам сказал, что не хочешь знать, куда его отвёз мистер Ивс.
— Верно. Но это зря. Я чувствую, что поступаю несправедливо по отношению к нему.
Признавшись, он понял, как плохо ему в действительности.
Тётя Гарриет открыла свою сумку и начала что-то в ней искать.
— Так ты хочешь знать?
Она вынула вырезку из газеты и развернула её.
— Эта заметка лежит у меня уже две недели, но я не знала, показать ли её тебе.
Клинт с интересом принялся разглядывать фотографию, изображающую тюленя и группу детей. Дети стояли возле бассейна, в котором совершенно прямо, как стоят обычно пингвины, сидел тюлень. Морда его была поднята вверх, и на ней было то самое удивлённо-глупое выражение, которое свидетельствовало, что вот-вот он упадёт на спину, притворяясь жестоко разочарованным. Вырезка была из орегонской газеты.
НОВАЯ ЗВЕЗДА В БАССЕЙНЕ «ОКЕАНСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ».
Бастер, тюлень, совсем недавно поселившийся в нашем бассейне, уже успел завоевать себе больше поклонников, чем все другие животные. Его дружелюбие и весёлый нрав сделали его любимцем как взрослых посетителей, так и его сторожа Нортона Смита, который считает Бастера самым умным тюленем и самым смешным актёром на земле. Что же касается детей, то на нашей фотографии вы ясно увидите, что они думают о Бастере! Особенно он прославился с тех пор, как стало известно, что в своём родном Пюджет-Саунде он спас утопающего ребёнка. А многочисленные трюки, которые проделывает Бастер…
Клинт закончил чтение заметки со счастливым чувством облегчения.
— Спасибо, что ты мне показала это, тётя Гарриет! Я очень рад, что Бастеру весело живётся.
— И я тоже рада, — сказала тётя Гарриет.
— Мне бы следовало знать, что Бастеру там будет хорошо, — сказал Клинт. — он любит детей, и, чем их больше, тем для него лучше.
Тётя гордо улыбнулась ему.
— Этими словами ты и закончишь свой доклад, правда, Клинт? Если тебе вдруг захочется что-нибудь для твоего тюленя сделать…
— Я и сделаю, обязательно! Я прочту свою работу профессору Уиллсу и его студентам!
Дюйм — мера длины, равная 2,5 сантиметра.
Фут — английская мера длины, около 30,5 сантиметра.
По Фаренгейту, а по привычному для нас исчислению (то есть по Цельсию) 10 градусов.
Ярд — мера длины, примерно 91 см.
