— знает, что будет — увидит. Человек сам куёт своё счастье, знать бы только, в чём оно.
С трудом пробралась Груня через тесную толпу и вышла на главную улицу города — Киевскую, отсюда самый короткий путь из Киева на Москву.
А вслед ей ещё долго несётся ярмарочный шум. Не песни, не музыка, не свист — издали всё это теперь превратилось в один слитный голос ярмарки. И на этот голос со всех концов спешат люди. Кто продавать, кто покупать, а кто просто поглазеть на разные представленья.
Весёлый, голосистый праздник ярмарка!
На Киевской улице Груня остановила прохожего.
— Мне надобно учительницу, Зайцеву Ольгу Андреевну. Может, слыхал?
— Как не слыхать? — удивился прохожий. — Я старожил, весь век тут живу. — И стал объяснять: — Видишь переулок? Так ты в него не сворачивай, иди прямо, второй — тоже пройди. А увидишь третий, заверни и очутишься на улице Никольской. Там большой дом под зелёной крышей, он сам тебе бросится в глаза — один такой. Запомнила?
— Спасибо, — сказала Груня, — запомнила. На что лучше растолковал, всяк поймёт.
Она вышла на Никольскую улицу и как будто в родные места попала. Улица здесь поросла травой, и не было, как на Киевской, двухэтажных каменных домов, а только низкие, приземистые, с палисадниками. На заборе сушатся кувшины из-под молока, ходит коза на привязи, резвятся телята. На завалинках сидят парни и девушки, громко разговаривают, поют песни. Веселятся люди — ярмарка!
Груня всем подряд говорит:
— Здравствуйте вам!
Ей отвечают:
— Здравствуй!
Она без труда отыскала дом учительницы — он и вправду, как сказал прохожий, выделялся среди других домов, — постучалась в дверь. На стук вышла невысокая темноволосая девушка в белом фартуке. Спросила, что ей надо.
— Я к учительнице, — проговорила Груня. — Письмо ей принесла.
— К Ольге Андреевне? — удивилась девушка.
Она с любопытством поглядела на Груню и дружелюбно улыбнулась. Глаза карие, живые.
— Пойдём, — сказала она.
Провела Груню на веранду, оставила её там одну и понесла письмо учительнице. Вскоре они вернулись вместе. Груня узнала учительницу, хоть никогда и не видела её. Похожа на брата, который учительствовал в Матрёновке.
Ольге Андреевне было лет за пятьдесят, худощавая, высокого роста. Седые волосы собраны в большой пучок.
— Здравствуйте, голубушка Груня, — поздоровалась она первой.
Груня поклонилась ей.
— Я прочитала письмо, теперь всё про вас знаю, — продолжала Ольга Андреевна. И попросила девушку, которая впустила Груню в дом: — Соня, покормите нашу гостью. Она ведь издалека пришла.
— Спасибо, — отказалась Груня. — Я на ярмарке поела и чаю попила.
— Тогда пойдёмте ко мне, поговорим о вашем деле, — сказала Ольга Андреевна.
Груня оставила котомку и палку на веранде и пошла вслед за учительницей в комнату. Огляделась и ахнула: всё заставлено шкафами с книгами.
— Неужто столько книг написано! — в изумлении воскликнула она.
Ольга Андреевна улыбнулась.
— Вы любите читать?
Груня смущённо взглянула на неё.
— Я ведь недавно научилась грамоте, — сказала она. — И до сих пор привыкнуть не могу, какое же мне счастье! Первое время всё хожу и складываю слова из букв. Я уже и книжки кой-какие прочитала, только тонкие. И то всех удивила. У нас как в деревне? «Незачем вам, девки, учиться, — твердят все в один голос. — Прясть да ткать — вот лучшая наука». А мне страсть как охота читать. Должно быть, все книги интересные? — И одёрнула сама себя: — Не о деле я говорю. Ты мне лучше про курсы сестёр милосердных расскажи. Как туда попасть?
Ольга Андреевна сочувственно вздохнула.
— Грунечка, — сказала она мягко, — не хотелось бы вас огорчать, но что делать? Нет в нашем городе таких курсов. Пока нет.
Груня даже переменилась в лице.
— Как же мне быть теперь? — растерянно проговорила она. — Может, ещё где-нибудь учат? Городов-то у нас в России много. Ты назови покрупней и поважней Севска.
— В нашей губернии самый главный — Орёл, — сказала Ольга Андреевна. — Мне думается, там должно быть отделение Красного Креста. Да только, милая Груня, вы не представляете себе, сколько до Орла вёрст. Не меньше полутораста. А железной дороги в нашем городе нет. Как вы туда доберётесь?
— Да пешком! — воскликнула вновь воспрянувшая духом Груня. — Есть о чём горевать! От Стародуба тоже не ближний свет, а я дошла к тебе сюда, не уморилась. И до Орла дойду. Может, там и на Самарское знамя погляжу, поклонюсь ему.
— Откуда вам известно про Самарское знамя? — удивилась Ольга Андреевна.
Груня довольно улыбнулась.
— Народ говорит, — сказала и пояснила: — Мужик, Захар Терентьев, был в Орле, своими глазами его видел и нам про то на ярмарке поведал. Может, ты знаешь что про знамя, расскажи.
Она уже успокоилась, приняв решение идти в Орёл. Неуёмная любознательность взяла верх над беспокойными мыслями.
— Снова вас огорчу, Грунечка. Боюсь, что в Орле уже нет Самарского знамени. Сейчас оно должно быть где-то в пути, — сказала Ольга Андреевна. — Возможно, уже в Киеве, потом его передадут болгарам.
— Скорей бы освободили их от турок! — вырвались у Груни слова от всей души. — Как же им тяжко приходится! Брат Егор говорил, что они уже пятьсот лет томятся под игом. Там турецкое иго, а у нас татарское было, — вспомнила она. — Тоже тогда хлебнул горя горького наш люд.
Ольга Андреевна закивала головой.
— Верно, Грунечка, верно. И мы пережили страшное время. Триста лет, да каких лихих! Вот у нас в Севске есть место, которое называется «татарское побоище». Много там пролилось крови. На том месте построен Свято-Троицкий монастырь. Вы проходили мимо него, когда шли ко мне с ярмарки по Киевской улице.
Ольга Андреевна на мгновенье задумалась, потом сказала:
— Мне очень хочется вам помочь, Грунечка. Подождите меня тут, а я схожу в нашу земскую больницу. Может, вас возьмут ухаживать за больными, обучат этому святому делу. И не надо будет на курсы сестёр милосердия поступать. Да, да, — обрадовалась она своей мысли. — Вот и выход. Отдохните пока с дороги, а я скоро вернусь.
Но вернулась она нескоро. И по огорчённому виду учительницы Груня поняла, что хлопоты её были тщетными. Так оно и оказалось.
— Ничего! — узнав об этом, сама стала утешать она расстроенную Ольгу Андреевну. — Ты не горюй. А своего решенья я всё равно не переменю — как задумала, так и сделаю: пойду в Орёл. Спасибо, что ласково приветила. Мне пора.
— Нет-нет, никуда я вас не отпущу на ночь глядя, — остановила её хозяйка. — Сейчас вместе пообедаем, поговорим. Вы про моего брата расскажете, как ему живётся
