Сейчас начнется его последняя встреча. И, если он выиграет… О, если выиграет, тогда он — чемпион Ленинграда! Правда, среди юношей. Но все-таки — чемпион.
Юла зябко ежился: его бил озноб. Мелкая, почти незаметная дрожь то и дело пробегала по телу.
Волновался он? Ну конечно! Но не так, чтоб уж очень… А дрожь вот никак не унять.
Его противник — Ариф Шарафутдинов — стоял у стены по другую сторону ковра. Он был прочно сбит, этот Ариф.
Смуглый, с широко расставленными глазами и крутыми скулами. А крепкие ноги словно вросли в пол.
Борцовский зал был нынче празднично расцвечен. Сверху, с галереи, опоясывающей весь зал, свисали яркие спортивные флаги. Легкие, шелковые, они колыхались на длинных, как копья, древках. Вокруг всего зала тянулось кумачовое полотнище: «Привет участникам юношеского первенства Ленинграда!».
Зал был полон. Участники состязаний, судьи и тренеры, врачи и администраторы находились внизу, возле ковров. А наверху, на галерее, разместились болельщики. Большей частью — молодые ребята; многие из них и сами увлекались борьбой. Но были среди зрителей и пожилые люди, и женщины. В углу, положив обе руки на перила, сидел полковник в сверкающем мундире; недалеко от него — какой-то старичок в очках с длиннющей бородой. Старичок был очень азартный. Все время что-то кричал, подсказывал борцам, возмущался судьями. И длинная борода его, как флаг, развевалась над залом.
Юла старался сосредоточиться. Последняя схватка… И надо победить. Непременно!
Он знал: Ариф любит атаковать. Смело и яростно штурмует он противника. Важно устоять в первые минуты схватки. И еще: атака — это всегда риск. Опытный борец отлично понимает это. Атакующий на миг как бы раскрывается, теряет устойчивость. Правда, это длится всего мгновение. Но вот эту секунду и надо использовать. На этом Юла и строил план будущей схватки. Тем более, что Ариф горяч не в меру и иногда в пылу атаки теряет контроль над собой…
…Раздались аплодисменты.
Кончила бороться очередная пара. Судья за столиком, наклонившись к микрофону, объявил:
— На ковер вызываются борцы полулегкого веса: Ариф Шарафутдинов и Юлий Богданов.
Ну, наконец-то! Юла встал, шагнул к ковру. Вот и наступила минута, которую он так ждал.
Он скользнул взглядом по галерее, по лицам болельщиков. Сейчас они сливались в сплошную ленту. И вдруг… Юла даже не поверил… Среди болельщиков, в углу, неподалеку от полковника и суетливого старика, он увидел Женю!
Да, да! Конечно, это Женя! Ее косы! И такое знакомое, коричневое с круглым воротником платье. Уж кто-кто, а Юла не мог ошибиться.
Это было так неожиданно! Юла даже замер. Женя?! Здесь, в зале?!
Тренер положил ему руку на плечо. Юла повернул голову. Игнат Васильевич смотрел на него удивленно. «Чего ждешь? Почему не идешь на ковер?».
Так же удивлен был, наверно, и судья-информатор.
— На ковер вызываются Ариф Шарафутдинов и Юлий Богданов, — повторил он. И голос был строгий, чуточку даже сердитый.
Юла шагнул на ковер, дошел до середины, пожал руку Арифу. Теперь противники стояли лицом друг к другу, вытянув вперед длинные руки.
Юла больше не думал о Жене. Теперь он видел лишь Арифа, только Арифа, его наклоненную вперед коротко остриженную голову, его серые решительные глаза и его руки. Мягкие, расслабленные, они шарили по его плечам, и голове, и спине. Будто что-то искали.
Непосвященные в тайны борьбы обычно удивляются, видя, как два борца, вот так, наклонив головы, как быки, почти касаясь друг друга лбами, мягко шарят расслабленными ищущими руками.
И вот так противники топчутся на ковре и десять секунд, и двадцать, и тридцать…
Неопытный зритель думает: «Что за ерунда, почему они медлят?».
Такой зритель не замечает, что уже идет скрытый, очень напряженный поединок. Длинные ищущие руки — это разведчики, они пробуют: нельзя ли ухватиться за плечо, за руку, за шею или за голову противника? Ухватиться и провести прием.
Юла, весь собранный, внимательный, ждал. Он знал: Ариф не выдержит этого огромного нервного напряжения. Еще несколько секунд — и он «взорвется», кинется в атаку.
Так и случилось. Рука Арифа вдруг резко скользнула вниз, и весь он мгновенно подался вперед, пытаясь ухватить Юлу и бросить через бедро.
Но Юла успел на какую-то долю секунды опередить Арифа. Едва тот кинулся вперед, Юла молниеносно перехватил его левую руку. Он оторвал Арифа от ковра и швырнул через себя.
Зрители захлопали, закричали.
Бросок был красивый. Он дал Юле очко, но чистой победы все же не принес: гибкий, словно весь сплетенный из мускулов, сухощавый Ариф извернулся и избежал поражения.
И снова они топтались на ковре. Но теперь Юла знал: долго это не протянется. Ариф уже весь кипит.
Ну конечно! Вот Ариф опять рванулся в атаку. И опять Юла мгновенно «поймал» этот его рывок и контрприемом поставил Арифа на «мост».
Зал загудел. Это было уже опасно.
Юла навалился сверху на Арифа, пытаясь сломать «мост», дожать его. Но «мост» был крепкий. Ариф славился своим «мостом». Однако поманежить его в таком положении было очень неплохо. И Юла жал и жал, не давая противнику передышки, изматывая его.
Наконец Ариф все-таки изловчился и вскочил на ноги.
Юла тут же снова атаковал его. Нет, теперь уже Юла не выжидал! Теперь Юла непрерывно штурмовал, а обессиленный Ариф в поисках спасения то прижимался грудью к ковру, то уползал за край его. И судья вынужден был останавливать схватку и возвращать борцов на середину ковра.
Казалось, Ариф готов исчезнуть, бежать, лишь бы избегнуть крепких объятий Юлы.
Но вот — настал момент… Пружинистое тело Юлы вдруг в молниеносном рывке устремилось назад, увлекая за собой Арифа. Бросок! И тут же — резкий свисток судьи.
Ариф — на лопатках.
Зал взорвался криками и аплодисментами.
— Победу одержал Юлий Богданов за четыре минуты двадцать одну секунду! — объявил в микрофон судья-информатор.
Юла подал руку Арифу и медленно сошел с ковра. Только сейчас почувствовал он, как страшно устал. Все тело словно налилось тяжестью. Ноги еле ступали.
Юла обернулся, взглянул туда, где сидела Женя.
Но что такое?! Вот — полковник в своем ослепительном мундире. Вот — азартный старичок с бородой-флагом. А Женя?… Где Женя? Ее место было пустым. Оно зияло, как дыра во рту, где вырван зуб.
Впрочем, пустым оно оставалось недолго. Тут же, на глазах у Юлы, на это место перебрался сзади какой-то широколицый парень в цветастом свитере.
Юла так и не понял: куда же делась Женя? Или все это померещилось ему? И никакой Жени вовсе и не было?
Опустив голову, медленно направился Юла в комнату для участников.
Возле двери на плечо Юле тяжело легла чья-то рука. Юла обернулся. Это был Андрей Рагзай. В серой ворсистой куртке с длинной «молнией» и таких же серых плетеных туфлях он выглядел очень здорово.
— Поздравляю! — сказал Андрей. — Желаю и в дальнейшем таких же блистательных побед.
Голос был сухой и странно противоречил смыслу произносимых слов.
Впрочем, Юла не удивился. Он знал: Андрей в своем весе занял третье место. Аполлон плюс Геркулес! — и всего лишь третье место! Для него это, конечно, тяжкий удар.
— И тебе желаю удач! — сказал Юла.
— Где уж нам уж! — усмехнулся Андрей.
Стараясь сохранить улыбку, он кивнул и ушел.
«Незримая дуэль», — вспомнил Юла.
Да, если и впрямь была дуэль, выходит, он, Юла, победил.
И еще одна встреча произошла у дверей раздевалки. Юла вдруг увидел Григория Денисовича! Это было так неожиданно. Только что Юла вспоминал его слова о «незримой дуэли», и вот, на тебе, он сам! Значит, он был в зале?! Наблюдал за схваткой. Почему же вчера не сказал, что придет?
— Не хотел волновать тебя, — словно отвечая на невысказанный вопрос Юлы, улыбнулся Григорий Денисович. — И так у тебя в эту неделю — сплошь нервные перегрузочки!
Он засмеялся. И Юла засмеялся.
— А как нога? — спросил Юла.
В последние дни, то ли из-за погоды, то ли еще по какой причине, нога у Григория Денисовича так разболелась, что пришлось даже отменить зарядку.
— Нога лучше. А тебя поздравляю. Превосходный бросок!
Он крепко обнял Юлу за плечи и привлек к себе.
— Нынче ты первый раз станешь на верхнюю ступеньку пьедестала. Уверен: первый, но не последний!
Он еще крепче прижал к себе Юлу.
— Кончился Юлька-Заморыш, — торжественно провозгласил Григорий Денисович. — Да здравствует Юлька-Богатырь!
Глава XVI. БОГАТЫРЬ
(вместо эпилога)
амолет летел беззвучно, без качки и тряски, и Юлию иногда казалось, что они вовсе и не летят. Так, висят, как большая красивая игрушка, на какой-то невидимой веревочке. И хотя Юлий отлично знал, что их ТУ-104 покрывает тысячу километров в час, он все-таки не мог избавиться от этого ощущения неподвижности.
